Почтальон (Управдом-2) - Андрей Никонов

— Лапин его позвал, — сказал Травину один из служащих, помогая убрать короб с бумагами на место, — хотя к нам же и пристроил. Алексей Никифорович человек был строгий, с ним не забалуешь.

Травин на почту заходить не стал, зашел домой за мотоциклом, а уже оттуда отправился к Мухину. Выкатив транспорт на улицу, он подозвал паренька, которого в этот день Меркулов отрядил за ним следить, и отдал ему бумажку с адресами, сказав, что по первому долго не задержится. Соглядатаи поначалу за мотоциклом поспеть не могли, но старались, бежали, и Сергей теперь заранее сообщал, куда отправится и даже сколько примерно пробудет. В слежке Травин ничего плохого не видел, скрывать ему было нечего, а люди выполняли свою работу, да и Чижикова, если тот объявится, с помощниками поймать было бы куда легче.

— Дело у тебя какое, командир? — Фомич готовился обедать. — Здоровье свое считай гробишь, совсем за собой следить перестал, бледный какой-то, так что готовься, вечером я тебя так промну, что маму звать будешь и всех чертей поминать. А пока давай, садись, у нас ушица крепкая, аж ложка стоит, и тетерева а я третьего дня подстрелил. Варя, мечи на стол что есть, будем голодающего откармливать.

Сергей отказываться не стал, раньше он и не думал, что Лапина готовить умеет, а вон как вышло, и уха у неё получалась ничуть не хуже столовской, и птица почти не подгорела.

— Помнишь того шаромыжника, что к тебе приходил? — сказал он, закончив с едой и доставая фотокарточку сапожника.

— А то, мне его рожу в чека тоже показывали. Тёрся здесь на прошлой неделе, так я его шуганул, эх, знать бы, что такой кровопийца, я бы его повязал.

— А Смидовича из суда знаешь, старик в очках, склочный ещё такой? Конторщиком там служит.

— Не, издали видел, но не знакомы, — Мухин замотал головой, — а что?

— Зачем тебе дядя Адам? — внезапно отозвалась Варя, она села за стол и положила подбородок на ладони. — Он хороший человек, не то, что ты.

— Давно ты его знаешь? — удивился Сергей.

— В детстве виделись, пока мой папӑ с певичкой не связался и нас с матерью не отослал. Дождалась я, когда эта сволочь сдохнет, вернулась, дядя Адам помогал мне его вещи разбирать, а до того у себя их хранил.

— Что с ним не так? — спросил Мухин.

— Заболел человек, надо бы проведать, и мне бы там помощь не помешала.

— Да ладно! — Фомич откинулся на спинку стула. — Эвона как, конторщик, значитца. Так может в ГПУ стукнуть? Меня как там пытали, так я старичку, начальнику ихнему, плечо вправил, оно с гражданской у него недужило, так он сказал — в любое время и по любому поводу чтобы сразу к нему.

— Был бы я уверен, — Травин поднялся, — сам бы сообщил. Может попусту беспокоюсь.

— Тоже верно. После такого обеда прогуляться не грех, где он, говоришь, живёт?

— На том берегу возле Мирожского монастыря.

— Не будем тянуть, — Мухин спустился в подвал, принёс патроны, а пистолеты из буфета вытащил. — Один тебе, один мне.

Травин продемонстрировал майнлихер, Мухин усмехнулся и засунул оба Дрейзе в карман, сказав, что оружия, как и денег, много не бывает.

— Я с вами поеду, — Варя встала, — дядя Адам ни в чём не виноват, я с ним сама поговорю, а потом вы, два дурака, перед Смидовичем извинитесь. Ясно?

— Так ведь у Сергея мотоциклетка на двоих, — попробовал возразить Мухин.

— Там коляска прицеплена, а если не поместимся, рядом побежишь.

— Крепись, Фомич, — Травин похлопал Мухина по плечу, — я терпел, теперь твоя очередь. Но смотри, Варя, чтобы без глупостей.

Спасо-Мирожский монастырь был построен князем Святополком на левом берегу реки Великой между ней и речкой Мирожей, и простоял так семь с половиной сотен лет, много раз горел, затапливался и разрушался, пока советская власть не добила его, переделав в экскурсионную станцию. Рядом с каменной оградой ещё до революции были нарезаны участки мелким чиновникам и мещанам, для них почти ничего не поменялось, разве что колокольня больше не звонила и нищие куда-то исчезли.

Владение Смидовича почти не выделялось среди окружающих построек, конторщик жил в одноэтажном доме красного кирпича, добротном, с исправными рамами, черепичной крышей и толстой дубовой дверью, в которую были врезаны аж два замка. Травин постучал в дверь, потом в окно, никто не открыл и шевеления в доме заметно не было.

— Что дальше? — спросила Варя. — Взлом?

— Он самый, — Мухин меньше чем за минуту вскрыл оба замка, и возился с задвижкой, просунув проволоку через замочную скважину. — Всё, готово.

— Как он изнутри закрылся, если никого дома нет? — Сергей прошелся по комнатам, заглянул в кухню и кладовую.

В доме было пусто и идеально чисто, все вещи стояли и лежали на своих местах, посуда блестела отчищенными боками, ровно сложенная одежда занимала меньшую часть большого дубового шкафа, кровать была аккуратно заправлена, многочисленные полки пестрели корешками ровно выставленных книг.

— Чистота — не преступление, — Лапина уселась в глубокое кресло, всем своим видом показывая, что происходящее не одобряет. — Хозяина дома нет, вы тут как воришки шарите везде. Мышей решил допросить?

Травин простучал пол в комнатах и перешел на кухню.

— Фомич, иди сюда, — позвал он.

Люк под столом был прикрыт циновкой, и не заперт. Металлическая лестница спускалась вниз примерно метра на четыре. Сергей спустился, присвистнул — подземный ход тянулся сколько позволял свет рассмотреть. Фомич впихнул Варе один из пистолетов, и присоединился к Травину. Тоннель позволял стоять в полный рост и в ширину был метра два, с выложенными из камней стенами и сводчатым кирпичным потолком, по отметинам на стенах было видно, что ход затапливается не больше, чем наполовину. Рядом с лестницей на каменном выступе лежали свечи, большей частью — оплавленные и с обгоревшими фитилями.

Травин запалил свечу, и двинулся вперёд, Мухин топал за ним. Дрожащее пламя свечи слабо разгоняло мрак, на стенах и потолке попадались железные крюки, покрытые толстым слоем ржавчины. Через двадцать шагов ход раздался вширь, образуя комнату, уставленную по периметру полками.

— Смотри, — Мухин поднял с пола