Сигнал - Максим Шаттам

не следовало бы работать в силовых структурах, он не был для этого создан. Жена бросила его со скандалом. У него были депрессивные эпизоды. Довольно серьезные. Но для Коббов на первом месте была семейная гордость, не могло быть и речи о том, чтобы признавать свои слабости. Нельзя было показывать свои тревоги, беспокоить других своими трудностями, мы были «мужики», жесткие и брутальные, вся эта хрень… Джейк так хорошо усвоил урок, что скрывал все, что с ним происходило, пока не взорвался. Его жена меня предупреждала, я видел, что Джейк не в порядке, но…

Итан глубоко вздохнул. Эшли накрыла его руку своей.

– Мне жаль.

– Когда он убил всех этих копов, я подумал, что до некоторой степени я тоже за это отвечаю…

– Нет, вы…

– Да, я прекрасно знаю, чувство вины и все такое. Но что толку, если я все равно чувствую вину. Я не мог больше смотреть в глаза коллегам и уволился.

– Вы рождены для этой работы, и вы решили начать все заново здесь, в глухом уголке, где никто вас не знает, – закончила за него Эшли.

– Да, примерно так.

– А Джанис во всем этом…

Итан пожал плечами.

– Джанис тут ни при чем. Мы не смогли сохранить отношения, вот и все. Две сильные личности, все эти искры, буря, безумие в начале…

Эшли погладила его ладонь и отняла руку, вернувшись к кружке. Они посидели несколько минут молча, слушая гул голосов и музыку в баре. Эшли смотрела на Итана.

– Вы не покончили с карьерой полицейского, хотя ваши планы изменились. А в любви так же?

Итан наклонил голову и нахмурился.

– Алкоголь делает вас несдержанной.

– Я даю волю любопытству после второй пинты. Итак?

Итан ухмыльнулся.

– Я еще не задавал себе этот вопрос. А вы, сержант?

– Уф, – сказала она, поднимая стакан, – я ищу истину в вине, когда больше не могу найти ответы сама.

Они посидели молча, чувствуя некоторую неловкость, сознавая, что они зашли на территорию личного, и впоследствии об этом непросто будет забыть, и размышляя, как поизящнее выйти на твердую почву. Итан решил вернуться к тому, что их связывало:

– К счастью, у нас есть грузовики с полными канистрами газа, которые переворачиваются посреди улицы, агрессивные соседи, пьянчуги, которые возмущают общественный порядок, и странные расследования о наркоторговле, когда находишь на мостовой недокуренный косяк!

– Вы-то не видели этот грузовик. Мне досталось дело о нем, и это черт знает что такое, я вам скажу!

– Знаю, я слышал об этом, когда вернулся в участок. Я был в Вест-Хилл и добивался перемирия между О’Коннорами и Джейкобсами, которые вооюют из-за какой-то дурацкой истории о границах собственности.

– А вы не были на ферме Тейлоров?

– Тейлоров? Не. А что там случилось?

– Вы не в курсе? У них пропал сын Дуэйн. Так, по крайней мере, говорят родители. Он не вернулся прошлой ночью.

Итан мысленно промотал прошедший день и понял, что Ли Дж. Уорден нарочно отослал его подальше из полицейского офиса. Он еще удивился, что шеф так настаивал, чтобы именно Итан поехал в Вест-Хилл улаживать эту ссору между соседями, утверждая, что это «крайне важно» для общественного спокойствия. И отправил Полсона, своего любимчика, к Тейлорам.

– Что-то серьезное? – встревоженно спросил он.

– Уорден говорит, что нет. Говорит, Дуэйн просто увалень, который нашел отцовскую заначку алкоголя и напился где-то в углу, так что стыдиться теперь выйти. Или, хуже того, Уорден считает, что Дуэйн мог отправиться в Салем или даже в Бостон и ударился там в загул, так что мы увидим его не раньше чем через неделю.

– Уорден вообще ничего не принимает всерьез. Бог мой, Эшли, ну столько странностей подряд должны были уже его насторожить!

– Он думает, что это может быть побег, что Дуэйн сбежал вместе с Лиз Робертс.

– Лиз исчезла в прошлом месяце! Если бы они действительно собирались сбежать вместе, они бы сделали это одновременно! А вас не настораживают все эти обстоятельства?

Эшли задумчиво откинула голову.

– Ну… Мэхинган Фолз столько лет был совершенно спокойным местом… Может, Уорден не так уж ошибается? Это закон серии. В одно лето произошло все, что копилось пять лет. В любом случае, главный тут Уорден.

Итан скривил губы.

– Шеф Уорден просто старый осел, и он больше всего хочет, чтобы это не вышло за пределы города и чтобы окружной прокурор Марвин Честертон не вмешался, потому что он не выносит никакой другой власти, кроме собственной, и терпеть не может, чтобы ему говорили, что делать. Если так дальше пойдет, это может плохо кончиться.

– Лучше не ссорьтесь с Уорденом.

– Вы меня уже предупреждали.

– И предупреждаю снова. В полиции такого маленького городка не может быть никакой демократии, не забывайте. Шеф Уорден тут полноправный хозяин. И он не любит себя сдерживать. Было бы очень жаль, если бы вам пришлось паковать чемоданы так скоро после приезда.

Она повернулась на стуле и положила руку ему на колено. Она смотрела на него как-то странно.

– Эшли? Все в порядке?

– Думаю, я нашла.

– Что?

– То, что мне нужно.

Она вдруг наклонилась к нему и с тихим стоном прижалась губами к его губам.

На какую-то секунду Итан почувствовал волну желания, и вкус ее языка заставил его задрожать. Ему безумно хотелось стиснуть ее, почувствовать, как ее грудь прижмется к его торсу, упасть в ее объятия, он жаждал почувствовать ее кожу на своей, заснуть, слыша ее дыхание на подушке рядом…

Он собрал все моральные силы и оторвался от нее, в то время как тихий голос проклинал его за то, что он сейчас настолько трезв.

– Вы пьяны.

Она на секунду замерла, как будто не могла поверить в то, что сейчас сделала, потом снова повернулась к барной стойке и закрыла глаза.

– Какая же я дура…

– Давайте я вас отвезу домой.

– Нет, все в порядке.

– Я лейтенант полиции, напоминаю вам, я могу вас задержать за вождение в нетрезвом виде. Давайте, это не обсуждается.

На выходе из бара он придержал перед ней дверь, и Эшли нечаянно задела его грудь. Их взгляды встретились, и она застыла на месте. Снаружи дождь лил стеной. Она стояла в нерешительности. Он тоже. Секунда показалась им вечностью. Их тянуло друг к другу с непреодолимой силой.

Затем дверь скрипнула, Итан отпустил ее, и вот уже они бежали под дождем, опасаясь не столько молнии, сколько тока, который пробежал между ними. Всю дорогу Итан думал об их полицейских значках, об этой связи, которая против его воли возникла между ним и Эшли.