Сигнал - Максим Шаттам

– Нет…

– Никогда об этом не забывай. И всё, что я раньше тебе сказала. Ты ещё не прощен. И ты не достоин ни разу взглянуть на Джемму. А если когда-нибудь нарушить свои обещания, будешь всю жизнь жалеть, поверь мне. Если ты попробуешь пожаловаться в полицию, я заставлю тебя ответить за изнасилование, и ты отправишься в тюрьму.

Женщина была в ярости, с ней лучше было не шутить. Дерек замолчал и кивнул.

Тогда Оливия с Джеммой быстро вышли и скрылись за углом здания.

У Дерека дрожали ноги. Он целую минуту собирался с силами, чтобы оторвать от стены толстовку и снять ее. Теперь ее можно только выбросить.

По дороге на парковку он дрожал всем телом. Страх поглощал даже ярость и желание мести. Он чувствовал, что чудом отделался, и ощупал член, чтобы убедиться, что все на месте.

Дойдя до аллеи, где он оставил машину, Дерек застыл на месте.

Колеса были спущены, а на машине с каждой стороны было написано большими буквами: «Насильник».

31

Итан Кобб стал мало-помалу смиряться с тем фактом, что смерть Купера Вальдеса так и останется загадкой. Результаты лабораторных анализов не выявили никаких подозрительных веществ в его крови, и даже содержание алкоголя было почти нулевым, что особенно удивительно для пьяницы, каким был Вальдес. Итан по опыту знал, что алкоголики перед самоубийством (или попыткой) основательно напивались, прежде чем перейти к делу. Вальдес же, судя по всему, был практически трезвым, что заставляло Итана Кобба склоняться к версии о несчастном случае.

У них не было никаких зацепок.

Итан лег спать с чувством разочарования после долгих размышлений за бутылкой «Мэйкерс Марк», стоявшей на низком столике, которая успела заметно опустеть, пока Итан постепенно примирялся с неутешительными результатами расследования.

Даже молодчики из Федеральной комиссии по связи, на которых его навел директор местного радио, не смогли ему ничем помочь. Откровенно говоря, Итан не смог их найти. Пустой коридор, и ни души. Он подумал, не позвонить ли в головной офис комиссии по связи, чтобы они передали запрос агентам на месте, но махнул рукой. Если они не вышли на него сами, это лишь доказывает, что и они ничего не обнаружили. Зацепка с радио никуда не вела, и если профессионалы не обнаружили ничего странного, то ему, обычному копу с весьма ограниченными познаниями в технике, тем более не удалось бы что-то найти.

Смерть Купера Вальдеса была запутанной историей, бессмысленной и бестолковой. Жизни, решения и поступки людей перед смертью часто казались со стороны совершенно необъяснимыми и лишенными логики. Итан узнал это еще во время своей работы в Филадельфии. Побуждения и поступки отдельных людей зачастую казались бессмысленными, особенно в тех случаях, когда приводили к драматичному финалу. Взять хотя бы Купера Вальдеса. Все это ни с чем не вязалось: он уничтожает половину своих вещей, мчится на своей лодке посреди ночи, сваливается за борт прямехонько в винты двигателя. Конец.

Итан уснул в тишине квартиры. К тому времени земля покачивалась у него под ногами.

Он провалился в глубокий сон и смог встать только с большим трудом, через силу.

Пытаясь сглотнуть, он чувствовал, как пересохло у него в горле, и спрашивал себя, который час может сейчас быть. Он не слышал будильника, и обычного для раннего утра шума с улицы тоже не было слышно. И тогда он почувствовал запах.

Сначала он напоминал влажный запах лесного дождя, земли и грибов. К нему примешивался острый запах копченого мяса, железа, крови, и все это сопровождала резкая вонь прогорклого жира, тяжелый дух гниения. Внезапно запах усилился, и Итана обволокло пеленой запаха разложения, который бил в нос, заполнял ноздри, усилившись до невыносимости в своей тошнотворной остроте.

Итан без колебаний узнал запах смерти.

Он открыл глаза и обнаружил, что в комнате было еще темно. Получается, он проснулся посреди ночи.

Итан ровным счетом ничего не понимал. Но он чувствовал. Он помотал головой. Здесь, у него дома, никакого трупа быть не могло.

Он пошарил рукой по столу в изголовье кровати в поисках телефона. Включив его, он машинально посмотрел время.

Свет от экрана осветил изможденное, ужасающее лицо Рика Мерфи совсем близко к лицу Итана. Зияющие дыры были на месте глаз и носа, а нижняя челюсть отвратительно болталась на оголенных мышцах и на обрывке кожи.

Итан сжал в кулаке простыню и попятился, но тут же стукнулся головой о стену.

На него смотрели пустые глазницы Рика Мерфи, сантехника, раздавленного бетонной плитой в подвале дома старого Макфарлейна. Язык вывалился, от неба оторвался и свисал большой кусок кожи. Из разбитой груди донеслось неясное клокотание, и из дыры, которая раньше была его ртом, полилась черная липкая жидкость.

– …чему… – донеслось из его нутра, – чему… ты… меня… вскрыл?

Нечеловеческое лицо отдалилось, и отрезанные пальцы с раздавленными концами ощупали длинные швы, которые начинались на плечах и соединялись на груди. Следы вскрытия.

Итан едва мог дышать. Гниющий труп Рика Мерфи спрашивал, почему он его разрезал. Итан задыхался. Сердце грозило выскочить из груди.

Что-то скользнуло по кровати и сжало руку Итана, который думал, что с ним случится сердечный приступ. Мерфи тянул его к себе с непреодолимой силой. Он наклонил к Итану свое изуродованное лицо.

– …они… уже близко… – прохрипел голос, и на Итана дохнуло гниением. – Беги… как… можно… дальше.

Его мышцы издавали отвратительный влажный звук при каждом движении. В волосах виднелись кусочки земли. Рик Мерфи вышел из могилы. Он разжал руку и отступил назад, пока не слился с темнотой.

– Беги, Итан…

На этих словах лейтенант потерял сознание и упал головой на подушку.

Когда он очнулся, то подскочил и замахал руками, будто защищаясь.

В телефоне сработал будильник.

Семь часов.

Итан осмотрел комнату, охваченный паникой, и снова откинулся на простыни, убедившись, что они пусты и что солнце за окном только начинает всходить. Просто гребаный кошмар. Все из-за Эшли. Она заставила его чувствовать себя виноватым из-за бессмысленного вскрытия Рика Мерфи, и теперь это стало ему сниться. Но черт возьми, какой реалистичный сон!

Он потер виски и медленно поднялся. Ему необходимо было выпить кофе и принять душ.

Он принюхался. Какой-то неприятный запах. Будто бы что-то гнилое.

Нет, нет, нет. Просто разыгралось воображение. Из-за этого кошмара.

Он поставил ногу на коврик, и его чуть не стошнило от того, что он там увидел.

Между ворсинками ковра корчился желтый червяк.

Итан оцепенел и целую минуту не знал, как реагировать. Здравый смысл отказывался