Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела - Закери и Филипп Ронн

При появлении своих сотрудников генерал вежливо раскланялся с медиками и подошел к Фаркану со товарищи.

— Господин генерал, — обратился к нему с докладом майор Фаркан, но Вараллен жестом перебил его.

— Привел? Молодец. — Как‑то рассеянно уточнил глава СВИБ, и оглядел всех трех лейтенантов. — А черненького‑то зачем? — огорошил он подчиненных. — Мне только браты‑акробаты нужны.

— Что?? — разом переспросили Рупперт и Тристан, поглядев, сначала друг на друга, а потом воззрившись на начальство.

— Ну, вот, — расстроился Малуэр, понурив голову и топая в сторону лифта, — никому я не нужен. Из коммуналки выгнали, в магазине обсчитали, теперь вот здесь не нужен.

— Стоять. Раз, два. — Приказал генерал и Малуэр остановился как вкопанный. — Кругом. Ко мне.

Дождавшись когда чернявый, чеканя шаг, приблизится к нему, генерал Вараллен указал на узкую лавку возле стены и сказал.

— Прижми свое тощее седалище и жди дальнейших указаний.

Малуэр незамедлительно выполнил приказ, а Вараллен жестом приказал обоим Самисэри и пантеру следовать за ним.

В палате, которую охраняли молчаливые орки, оказался Клен Даруэл. Живой и здоровый. Во всяком случае, Тристану и Рупперту так показалось с первого взгляда. Подполковник в одной больничной сорочке сидел на кровати и подозрительно косился на двух медсестер, суетившихся возле него. Клен выглядел целым и невредимым, но все равно, при ближайшем рассмотрении, казался каким‑то не таким. Взгляд его был как у человека угодившего не в свою тарелку. Подозрительным и одновременно растерянным. Появление целой толпы свибов лишь усугубило такое его состояние. Клен затравленно зыркнул на своих коллег, как на незнакомцев и заметно напрягся. В ответ генерал Ил'Вараллен медленно приблизился к нему, как если бы это был не один из его лучших сотрудников, а рассерженный пес.

— Клен, — заговорил Профессор не на общеимперском, а на старинном наречии дроу, — это мы, твои друзья и коллеги. Ты узнаешь нас?

Язык дроу и ветви эльфов, к которой принадлежали Самисэри и Тулари были очень сильно различны, поэтому молодые лейтенанты поняли от силы три‑четыре слова из того, что сказал генерал. Клен же, по всей видимости, не понял ни чего. Он уставился на дальнего родственника, как хаффлинг на новые ворота и напрягся еще больше.

— Клен, мы все твои друзья. Ты понимаешь меня? — произнес генерал уже на общеимперском, сменив тон, словно разговаривал с маленьким ребенком. — Ты узнаешь своих друзей?

Сказав это, Вараллен сделал жест Рупперту и Тристану, дабы те подошли поближе и показались приболевшему начальнику со всех сторон. Начальство не оценило стараний. Клен по‑прежнему смотрел на своих коллег с удивлением, подозрением и даже какой‑то враждебностью. Профессор глупо улыбался, демонстрируя обоих братьев, как папаша‑вдовец своих сыновей на балу перед потенциальными невестами. Фаркан хмурился, стоя возле дверей.

— Ваше превосходительство, — уголком рта произнес Тристан, обращаясь к генералу, — что происходит?

— Ни черта не получается. — Сквозь зубы рыкнул Вараллен, схватил Тристана и Рупперта за локти и потащил к выходу.

Эльфы не сопротивлялись. Последним из палаты вышел Фаркан и плотно притворил за собой дверь. Медсестры остались хлопотать возле своего пациента.

— Ни черта не получается… — продолжал твердить себе под нос Профессор меряя шагами коридор перед дверями палаты Клена. — Хаффлингова мать! — рявкнул он на дроужском и дальше перешел на гномий мат вперемежку с тролльским.

Подчиненные, в том числе и молчаливые орки, терпеливо дожидались, покуда высокое начальство израсходует весь свой запас ругательств. Орки готовы даже были помочь подкинуть своих, когда закрома рассерженного дроу истощатся. Наконец Прорфессор выдохся и остановился напротив Тристана. Почему‑то.

— Эти яйцеголовые, — начал генерал, кивнув куда‑то в сторону, по‑видимому, имея в виду докторов, — хором мне тут поют, что пациент в отличном состоянии и физически и психически. Какое к хаффлингу отличное состояние?! — взорвался совершенно неожиданно всегда спокойный и ироничный начальник СВИБ, да так, что даже Фаркан дернулся всем телом, а один из орков выронил из рук автомат.

Про несчастного Тристана и говорить нечего. Он сначала побелел, потом позеленел и всерьез раздумывал над тем, чтобы грохнуться в обморок. Однако, казалось, Профессор ничего этого не заметил. Он продолжал бушевать, только теперь метался по коридору от оробевших, словно лемуры орков, до сидящего истуканом Малуэра. Чернявый старался не двигаться. Казалось, даже дышал через раз, лишь бы не привлечь к себе внимания разъяренного начальства.

— Какое, к такой‑то матери, выздоровел, если он никого и ничего не узнает?! — продолжал вопрошать у провидения Профессор. Он подошел к Рупперту, взял его за пуговицу кителя и продолжил. — Он меня не узнал, крестного своего. Я думал, он вас узнает, последних, кто был с ним до удара молнии.

— А может он родственников узнает. — Неожиданно спокойным голосом предложил Рупперт. — Вы пробовали провести встречу с родственниками?

— Не‑ет… — удивился собственной не сообразительности генерал. Он даже пуговицу отпустил и, отступив на шаг, внимательно посмотрел на рыжего. — Отличная идея, лейтенант. Я немедленно вызову родственников подполковника Даруэла.

Генерал Вараллен достал свой телефон и начал спешно пролистывать список контактов из него.

— Господин генерал, можно мы пока осмотрим пациента? — шагнув вперед, попросил майор Фаркан.

— Вы считаете, в этом есть смысл? — не отрываясь от телефона, усомнился Профессор.

— Ну, раз вы уж меня вызвали…

— Да‑да, — поспешно согласилось начальство, отходя в сторону, чтобы никто не мешал его разговору.

— Идемте. — Кивнул Фуркан братьям Самисэри и они трое вновь направились в палату Клена Даруэла.

Малуэр остался сидеть на своем месте, потому, что команды вставать не было.

Фаркан и Тристан уже вошли в палату, а Рупперт все еще топтался на месте, не зная, как подступиться к высокому начальству, разговаривавшему с кем‑то по телефону. Молодого лейтенанта беспокоило, куда генерал дел его детеныша, за которым обещал присмотреть лично. Вроде обстоятельства не располагали к тому, чтобы теребить генерала такими вопросами, но с другой стороны родительский инстинкт ставил судьбу детеныша выше всех остальных проблем и требовал ответа. Вместе с тем генерал был сейчас не в самом лучшем расположении духа.

Все же собравшись с духом, рыжий шагнул было к начальству, но донесшийся из палаты шум отвлек всех. Что‑то с грохотом разбилось об пол. Тут же послышались невнятные ругательства и грозный рык рассерженного пантера. Фаркан ругался на своем национальном языке вперемешку с гномьим матом. Сразу после этого послышался звон, явно, оконного стекла и вскрик, в котором Рупперт узнал голос брата.