Скандальные наслаждения - Элизабет Хойт

Сайленс пробрала дрожь. Во всех рассказах Нелл фигурировали одинокие женщины, вышедшие из дома, когда сгустилась тьма.

Впереди послышался крик, и Сайленс от страха споткнулась. Она шла по широкой темной улице, переулков вокруг не было, лишь мерцал фонарь над мастерской сапожника. Голоса приближались, становились громче, и она увидела огни.

Сайленс в испуге оглянулась. Мужской голос выкрикнул ругательство. Затем из-за угла улицы показалась толпа бегущих людей с факелами. В толпе были не только мужчины, но и женщины. Все толкались и кричали, а в середине толпы она увидела какого-то несчастного, которого тащили за воротник.

Кто-то разбил окно, и Сайленс вздрогнула и побежала обратно. Обернувшись через плечо, она увидела, как двое мужчин бьют несчастного палками.

— Пожалейте! — кричала жертва.

Последовали ругательства, сквозь которые она различила крик «Доносчик!».

Господи, да они устроили самосуд над осведомителем.

Впереди раскрылась дверь, но когда она с надеждой туда посмотрела, то увидела, что оттуда выбежали еще люди и устремились к толпе. Улица превратилась в бедлам. Кто-то толкнул Сайленс, она оступилась и ударилась о стену дома.

Перед ней возникла плотоядно ухмылявшаяся пьяная рожа. Пьяница сбросил капюшон с ее головы, больно потянув за волосы. За его спиной яркий свет озарил небо, бросив отблески на жуткую физиономию.

И Сайленс поняла, что ей грозит не лучшая участь, чем несчастному доносчику. Она бросилась в сторону, и на долю секунды ей показалось, что удастся спастись.

Но тут тяжелая рука поймала ее за волосы, и она поняла, что весь кошмар еще впереди.

В ту ночь королева беспокойно ворочалась на роскошной кровати, но утром приняла решение. Она оделась с особой тщательностью: на ней было платье из золотой материи и корона с бриллиантами и рубинами. Затем она вошла в тронный зал, чтобы встретиться с женихами. Принцы тоже облачились в самые лучшие наряды. Мантия принца Восточное Солнце сверкала золотом и серебром. На принце Западная Луна был камзол, расшитый изумрудами. А наряд принца Северный Ветер был весь усыпан жемчугом. Все трое мужчин выглядели великолепно. Высокие и красивые — они являли собой абсолютное совершенство.

«Вы приняли решение?» — спросил принц Восточное Солнце. Королева Черновласка кивнула: «Да».

Из сказки «Королева с черными как вороново крыло волосами».

Первая волна нападавших накинулась на них, подобно тарану. Ружей они, кажется, не имели, были вооружены палками, а кое у кого оказались сабли. Гриффин сделал последний выстрел из последнего пистолета, уложив главаря.

— За Ника Барнса! — Гриффин вытащил саблю.

Сзади раздался крик. С одной стороны — люди Викария, с другой — солдаты. Они с Дидлом оказались в центре схватки. Гриффин взмахнул саблей и почти отрубил руку нападавшего. Тот завыл, упал, и его затоптала лошадь.

Вдруг на какое-то мгновение Гриффин увидел лицо… такое увидишь лишь в кошмарном сне. Оно было похоже на восковой слепок и сморщено на скулах — нелепая пародия на черты лица. Видение исчезло.

Гриффин ударил кулаком еще одного и в ответ тоже получил сильный удар. Кто-то замахнулся на него палкой, но он подставил левое плечо — рука онемела. Он помотал головой, чтобы кровь не капала в глаза — он даже не знал, из какой раны кровь. В любую минуту он ждал, что его застрелят или проткнут сзади ножом, но не оборачивался.

Смерть скоро его настигнет.

Он услышал, как рядом с ним выругался Дидл, обернулся и увидел, как тот зашатался — на него напали трое. Рука верного камердинера окрасилась кровью.

Гриффин с криком бросился на помощь Дидлу и сумел отбросить в сторону одного из нападавших. Двое других развернулись и дали деру. Вдруг наступило затишье, и он почти уткнулся лицом в блестящий черный сапог с золотой шпорой. Гриффин поднял голову и увидел Уэйкфилда верхом на огромной вороной лошади.

— Рединг! — закричал Уэйкфилд. — Это ваша винокурня?

— Пошли вы… — Гриффин больше ничего не ответил и ткнул в лицо кривоногого коротышку, оказавшегося перед ним. Уэйкфилд поднял пистолет, нацелился в кого-то над головой Гриффина и нажал на курок. Выстрел почти оглушил Гриффина. Уэйкфилд, сурово сдвинув брови, снова что-то сказал ему, но Гриффин не смог расслышать. Его толкнули сзади, он обернулся. Дидл рукояткой пистолета бил нападавшего на него по голове.

Гриффин почувствовал удар в плечо и замахнулся саблей.

А Уэйкфилд сложил ладони рупором и прокричал:

— Это ваши люди?

— Я что, сражаюсь с собственными людьми? — прорычал Гриффин.

Он отскочил назад от кинувшегося на него мужчины, затем подставил ему подножку и ударил по голове. Он огляделся. Большая часть людей Викария в беспорядке убегали под натиском более опытных солдат.

— Похоже, у вас есть соперник, — крикнул Уэйкфилд.

Он занес шпагу и, нагнувшись, направил клинок в нападавшего головореза. Тот зашатался от удара, а Гриффин прикончил его, стукнув по затылку эфесом сабли. Затем он повернулся к Уэйкфилду с саркастической усмешкой. Едкий ответ уже был готов сорваться с его губ, как вдруг он заметил позади огромного коня Уэйкфилда какое-то движение и в ужасе застыл.

По переулку осторожно пробиралась Геро. Она шла прямо к ним, в самую гущу схватки. А с ней только лакей с фонарем в одной руке и с пистолетом, опущенным вниз дулом, — в другой.

— Боже, — выдохнул Гриффин.

Уэйкфилд оглянулся через плечо.

— Что, черт возьми, здесь делает моя сестра, Рединг?

Никогда прежде ни перед кем Мэндевилл не стоял на коленях. Он смотрел на Лавинию и понимал, как униженно выглядит, но он ведь просит ее руки, так что это вполне уместно. Он был в полном отчаянии, потому что если Лавиния его покинет, то у него не останется ничего. Попроси она его, он полз бы за ней на животе.

Она хоть понимает, в каком он ужасающем положении?

Ее карие глаза заблестели от слез.

— Томас, ты же знаешь, что не можешь на мне жениться. Ты повторял мне это много раз.

Она хотела отвернуться, но он мгновенно вскочил, схватил ее руку и не выпускал из своих ладоней.

— Лавиния, я говорил тебе это, но я лгал. И тебе лгал, и себе. Я могу жениться на тебе.

— А как же Энн? Как же твои страхи, что тебя предадут?

Постыдная паника охватила его.

— Эти страхи не имеют значения.

— Имеют. — Она глубоко вздохнула. — Энн предала тебя, и это было отвратительно. И с тех пор ты больше не доверял женщинам. Я не могу жить в постоянном страхе, что ты неправильно что-нибудь поймешь.

— Нет! — Мэндевилл закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки, чтобы его мольба звучала убедительнее. — Признаю, я был скотиной, сомневаясь в тебе. Ты ни разу не обманула меня, когда мы были вместе. И это не ты, кто нашел кого-то еще. Это я.