Закон улитки - Андрей Курков

– Паша! Принеси коньячку, – крикнул Сергей Павлович. Потом присел за угловой столик и обернулся к Виктору. – Правильное слово, я ведь тоже теперь демократ! Сначала в национал-демократы пошел, но там у них украинская «мова» важнее независимости и экономики вместе взятых, так что пришлось стать чистым демократом. А что ты так долго в Москве торчал?

– Я в Чечне торчал, а в Москве только проездом побывал, – ответил Виктор и коротко рассказал о своих чеченских похождениях, о Хачаеве и его обещании, и о сегодняшнем телефонном звонке.

– Десять тысяч! – повторил Сергей Павлович. – А может, грохнуть их, освободить пингвина, взятого в заложники, а деньги отдать на благотворительные цели?..

Виктор молчал. А хозяин дома задумчиво жевал губами.

Тут и Паша появился с коньячными бокалами и бутылкой «Хеннесси». Услужливо налил. Тихо вышел из кухни.

– Ну а как ты себе это представляешь? – Сергей Павлович уставился прямо в глаза Виктору. – Это ты в долг просишь или в подарок?..

– В долг.

– А отдавать у тебя есть чем? Может, у тебя какие-нибудь акции, желательно, контрольный пакет? – на лице у Сергея Павловича заиграла шаловливая улыбка.

– Кредитка есть с ПИН-кодом, но я не знаю, сколько на ней… Золото есть, много…

– Чистое или грязное?

Виктор тяжело вздохнул.

– Грязное.

– Нельзя же такое народному депутату предлагать, – Сергей Павлович покачал головой. – Ладно, давай глотнем, а там и мысли какие-нибудь появятся!

Выпили, и Виктору показалось, что взгляд хозяина дома словно бы «заострился», стал сосредоточеннее.

– А что это у тебя за шрам? – спросил Сергей Павлович, прищурившись и склонив голову к левому плечу.

– Бутылку водки об меня разбили, – признался Виктор. – Федералы…

– А ты там, случайно, пленных украинцев не встречал?

– Нет, только русских.

– Жаль, а то можно было бы выкупить… А русских пусть Березовский выкупает. А шрам у тебя ничего, благородный! С таким в депутаты не запрещается… Так что с твоим пингвином будем делать?

– Они завтра в полдень звонить будут, – уже с жалобной ноткой в голосе произнес Виктор.

– Хороший ты парень, – усмехнулся хозяин дома. – Пора бы тебе найти настоящее дело, чтобы твои мозги нормальные деньги зарабатывали. Закон улитки больше не нарушаешь? Дома-то все в порядке?

– В порядке.

– Посиди минутку. – Сергей Павлович поднялся и вышел из кухни.

Виктор прислушался к тишине. Подумал, что в таком большом доме и тишина должна быть особой, объемной.

Шаги в коридоре отвлекли Виктора. Вернулся Сергей Павлович и опустил перед ним на стол туго стянутую резинкой пачку стодолларовых купюр. После этого он присел на свое место. Взял в руки бутылку, начал разливать содержимое.

На лице Виктора, сосредоточившего все свое внимание на коньяке в руке Сергея Павловича, отразился испуг.

– Ты чего? – Хозяин дома пристально посмотрел на гостя.

– Руку лучше не менять, – медленно проговорил Виктор, которому, как в кино, память вдруг прокрутила в ускоренном ритме день рождения Севы и то, что произошло в тот же день чуть позже.

Сергей Павлович усмехнулся.

– Суеверным стал? Ну ладно! – Он поставил бутылку на стол. Крикнул: – Паша! Иди налей!

Когда Паша вышел, Виктор остановил взгляд на долларах.

– А отдавать когда надо? – спросил он.

– А вот приду я к тебе голый и голодный и попрошу приютить, спрятать меня. Вот тогда и отдашь, – усмехнулся Сергей Павлович. – Шучу! Раньше отдашь! Это твоя зарплата за год вперед…

Виктор открыл рот, но вопрос так и не сорвался с губ, зато во взгляде он прочитался очень легко, и Сергей Павлович снова усмехнулся.

– Сделаем тебя помощником депутата по гуманитарным вопросам. Ты же у нас спец по благотворительности! Протезы помнишь?

Виктор смотрел на доллары и уже не слушал Сергея Павловича. Главное, что ему есть за что завтра выкупить Мишу. А насчет новой работы у старого шефа – может, оно и к лучшему. Сидеть дома и ждать чего-то – занятие бесполезное. Раньше он ждал возвращения Миши. Теперь Миша почти дома. Надо как-то втираться в жизнь, деньги зарабатывать…

– Кстати, вот тебе и первая задачка! Возьмешь у Паши телефоны журналистов. Поищи какой-нибудь сиротский дом победнее и выбери десятка два симпатичных детишек. Привезешь их сюда тридцатого декабря часикам к двенадцати – устроим им елку и раздачу подарков. И журналистов позовешь. Задание не сложное?

Виктор отрицательно мотнул головой.

– Да, в Киеве детишек не ищи – их уже фракции покрупнее разобрали для своих утренников. – Сергей Павлович обернулся в сторону кухонной двери. – Паша! – крикнул он. – Отвези Витю домой, чтоб его чеченцы снова по дороге не похитили!

Потом повернулся к Виктору, уже прятавшему пачку долларов во внутренний карман эмчеэсовской куртки.

– Телефончик мой не потерял?

– Нет.

Сергей Павлович протянул Виктору еще три стодолларовые банкноты.

– Это тебе на переодевание. Чтобы я тебя больше в военной форме не видел!

До Нового года оставалось три дня.

Утром Виктору показалось, что в его квартире слишком много суеты. И кошка два раза попалась под ноги, пока ходил он умываться и потом ставил чайник на кухне. Леха «вставал» со своих сдвоенных кресел и пересаживался в инвалидное, неуклюже и слишком громко вздыхая. Соня включила телевизор и, лежа на диване, переключала программы дистанционкой в поисках мулыиков. Только Нина спокойно лежала в спальне и смотрела в потолок, думая о дне сегодняшнем, о том, что в этой квартире стало тесно с появлением Лехи, и станет невыносимо тесно сегодня, когда Виктор привезет Мишу.

А Виктор сидел на кухне и нервничал. Проверил еще разок – на месте ли доллары. Посмотрел на часы. Рановато. Половина восьмого. За окошком еще темно. Только окна в доме напротив горят каким-то слишком живым, как ему казалось, сельским желтым светом.

Захотелось есть, и Виктор не стал ждать остальных. Леха на кухню не спешил. Он подъехал к балконной двери и смотрел на зимнее утро, на медленно рассеивающуюся темноту. Он ждал, когда за его спиной пройдет в ванную Нина, умоется, оденется. Потом уже настанет его, Лехи, очередь. Соня как всегда встанет последней.

Доев яичницу, Виктор немного успокоился. Время медленно, но двигалось. До обещанного телефонного звонка оставалось еще три часа.

* * *

Ровно в полдень зазвонил телефон. Звонивший уточнил, приготовил ли Виктор сумму.

– Да, – ответил Виктор.