Хочу женщину в Ницце - Владимир Абрамов

– Вот видишь, ты разбираешься, но Елизавета-то этого не знала. Её загнали в угол, требовали вернуть деньги и грозились обратиться в полицию. Мой майор заплатил за неё все долги, а суммы были значительными. Шестнадцать тысяч золотых, и всё это из кармана России! Елизавета, избавившись от кредиторов, тотчас выехала с майором из Рима в Пизу. Её сопровождали только возлюбленный Доманский, бравый усач Черноцкий и ещё несколько слуг. Остальные княжну покинули. Здесь у нас в Пизе я создал для неё поистине сказочные условия: снял богато обставленный дом, оплачивал все её расходы, и, конечно, ежедневно совершал к ней визиты. Возил по городу, показывал знаменитую кривую башню. Сопровождавшим меня офицерам я наказал обращаться с ней как с царицей, и они старались – только что на колени не падали.

Корилла слушала, затаив дыхание, но недоверчивый взгляд говорил Орлову о том, что ожидать сопереживания ему не стоит.

– В одной постели ты с ней тоже оказался по заданию матушки? Или это был уже тобой придуманный маневр?

Стрелы, которые поэтесса осторожно начинала пускать в Алехана, к ее сожалению, не достигали цели, видно было, что его они вовсе не пугали, и Корилла почти перестала сомневаться в правдивости слов своего возлюбленного.

– Да, грех на душу взял, – клялся ей в страстной любви, в верности, предлагал сочетаться законным браком.

– Выходит, нету такого греха, которого ты бы не испробовал. Вот какой ты! И, конечно, слово своё сдержал! – Корилла старалась быть веселой и даже доброжелательной, но одному Богу было известно, чего ей это стоило. Алехан сделал вид, что не расслышал последних слов поэтессы.

– Вся сложность состояла в том, что княжна эта была дамой ушлой. Она внимательно приглядывалась ко мне всё то время, что жила в Пизе, и когда доверилась мне, то сама внушила себе окончательно, что она действительно Елизавета II. Вот тогда она стала вести себя подобающе выбранному образу.

– То есть? – в лице Кориллы отразилось непонимание.

– Это был тонкий ход, изощренная хитрость, на которую можете быть способны только вы, женщины. Видишь ли, она ничем не выдавала желания побыстрее сочетаться со мной браком. Если бы она пожелала, то ради дела я бы пошел и на это. Но нет, она тем временем обдумывала ход и была рисковым игроком. Когда я её пригласил покататься на корабле, я не верил, что она согласится.

Орлов неожиданно прервал рассказ, и, помрачнев, умолк надолго. Пальцы, сжатые теперь в массивные кулачищи, едва заметно подрагивающая от нервного тика изуродованная щека говорили о том, как болезненны ещё были для графа эти воспоминания.

– Что же было дальше, любимый?

– Моя шлюпка тогда подвезла к адмиральскому кораблю всю их компанию – её, двух шляхтичей и прислугу. Играла музыка, матросы кричали «Ура!», пушки палили, маневрировали фрегаты. В этой суматохе я незаметно исчез, а капитан Литвинов со своими вооруженными матросами объявил ей, что все арестованы, и выставил караул. Ночью корабли взяли курс на Кронштадт.

– А где был ты?

– Я был в её особняке. Нам повезло, мы захватили весь её архив и задержали на берегу остатки свиты – представляешь, эта расчетливая авантюристка завела свою канцелярию, и нам пришлось потрудиться, чтобы хотя бы пронумеровать все документы!

Орлов был уверен, что это сообщение удивит Кориллу. Но вместо этого поэтесса только брезгливо поморщилась. Алехан молчал, любуясь женской мимикой, и улыбка не сходила с его лица. Корилла прикрыла глаза и покачала головой, как будто была с кем-то не согласна.

– Как-то всё это прозвучало неубедительно. Не знаю почему, но мне кажется, что ты мне многое не договариваешь.

– С кем же мне тогда делиться, как не с тобой? Ты да братья мои, ближе никого нет.

– С императрицей своей. Ей ты как перед богом!

– Одно разве другому мешает? А ты все в сомнениях.

– Хочу верить, да пока не получается.

– Тогда что же мне сделать, чтобы ты мне поверила?

– Не знаю даже. Покажи мне письма-донесения императрице своей.

Алехан покачал головой и присвистнул.

– Зачем тебе знать тайны нашей дипломатии?

Он бросил сердитый взгляд на любимую женщину. Корилла в ответ натянуто улыбнулась.

– Важно мне всё, что с тобою связано: риск, переживания твои, а дипломатия для меня – пустое… – она нервно подернула плечами и грустно усмехнулась.

– Хорошо, все письма не покажу, а вот одно из последних, пожалуй, принесу – оно, несомненно, интерес твой вызовет.

Алехан встал и скрылся в библиотеке. Ждать пришлось довольно долго, и Корилла начала жалеть, что так бесцеремонно вторглась в его воспоминания. Она опасалась, что Алехан, оставив её в кабинете, вовсе покинул дом. Он проделывал подобное и раньше, когда они, бывало, ссорились даже по пустякам. Но граф вернулся. Веселья на его лице не было, но и раздражения на нем она не прочла.

– Вот, держи. Читай спокойно, я тебя не буду торопить. Донесение моё подробное, а потому длинное.

Письмо и впрямь было на многих листах. На последней странице, как было заведено в русском делопроизводстве, стояла двойная дата: «1775 год, Февраля 14 (25) дня. Из Ливорно».

– Давай, – в нетерпении протянула руку поэтесса, и жадно принялась читать на немецком то, что было переписано от руки, видно, второпях.

«Всемилостивейшая Государыня!

Угодно было Вашему Императорскому Величеству повелеть доставить называемую Принцессу Елизавету, которая находилась в Рагузах. Я со всеподданическою моею рабскою должностью, чтоб повеленьи Вашего Величества исполнить, употребил всевозможные мои силы и старанья, и счастливым теперь сделался, что мог я оную злодейку захватить со всею её свитую на корабли, которая теперь со всеми с ними содержится под арестом на кораблях, и рассажены по разным кораблям. При ней сперва была свита до шестидесяти человек…»

Погруженная в чтение, Корилла не сразу услышала посторонний шум у дверей. Она подняла голову и оглянулась. Алехана в кабинете не было. Итальянка прошла в библиотеку, но и там его не увидела.

– Ты где, любовь моя? – звонко прокричала не терпящая одиночества поэтесса.

– Ну, что ты, беспокойная душа, здесь я. Читай, ведь ты получила то, чего так желала! – раздался за спиной Кориллы спокойный голос графа. – Я дал распоряжение подать закуску под вино.

– Я совсем не голодна!

– А я вот беспрестанно жрать готов, вся силушка моя на тебя этой ночью ушла. Теперь желаю я и свою утробу яствами порадовать, – сказал Алехан с улыбкой.

Щеки поэтессы порозовели, и она немного смущенно улыбнулась в ответ.

– Вот что хотела я спросить: пишешь ты, что свита у Елизаветы твоей большая была, а мне рассказывал, что всего два шляхтича-то и было на корабле.

– Ты что, уже всё прочла?