По следу единорога - Майк Резник

Но Борт Чистейший тоже совершил промах — ошибку, именуемую недомыслием. Жалкую горстку его останков тролли отыскали лишь шесть часов спустя.

* * *

Небрежность, невежество, недомыслие — эти три фактора повлекли больше смертей охотников на единорогов, чем все остальные вместе взятые.

Взглянем хотя бы на наши примеры. Все три охотника — Рила, Хотак и Борт — были на сафари далеко не новичками. Они привыкли к резким перепадам температуры и рельефа местности; они не возмущались, обнаруживая насекомых в своем эле или банши в своих палатках; они знали, что преследуют смертельно опасную дичь, и приняли все разумные меры предосторожности, прежде чем тронуться в погоню.

И тем не менее двое из них погибли, а третий был жестоко изувечен.

Давайте разберем их ошибки и посмотрим, чему они могут нас научить.

Рила Семизвездная усвоила все, что ее личный чародей смог сказать ей о единорогах, приобрела самую наилучшую фотоаппаратуру, наняла местных проводников, участвовавших во множестве охот на единорогов, и получила от местной знахарки благословение для своего Кобассенского амулета. Тем не менее, когда зверь ринулся в атаку, амулет оказался бесполезным для нее, потому что она не сумела достойным образом распознать конкретный подвид единорога, с которым столкнулась. А, как я не устаю повторять во время своих лекционных турне, Кобассенский амулет действенен только против редкого, почти вымершего лесного единорога. Но против единорогов Южной саванны эффективны только чары Триконисского талисмана. Небрежность.

Хотак Зверобой, с другой стороны, пренебрегал всеми видами сверхъестественной защиты. Для него квинтэссенция охоты заключалась с физическом единоборстве с избранной жертвой. Его убойная палица — прекрасно выкованный и чудесно сбалансированный инструмент уничтожения — поражала симургов[29], хумбаб[30]и даже ужасающую шерстистую гидру. Он метился в голову, и палица попала туда, куда он направил ее, с точностью до миллиметра. Но он не принял в учет феноменальное чутье единорогов, равно как и проворство, с которым эти сердитые звери способны двигаться. Настороженный присутствием Хотака единорог повернул голову, чтобы отыскать взглядом хищника, — и убойная палица отлетела от рога, не причинив зверю ни малейшего вреда. Если бы Хотак поговорил чуть ли не с любым бывалым охотником на единорогов, он бы знал, что попасть в голову почти невозможно, и предпочел бы перебить животному коленный сустав. Невежество.

Борт Чистейший был в курсе невероятных преимуществ, которые получают девственники во время охоты на диких единорогов. И потому он воздерживался от половых контактов с b.) самой поры, когда стал достаточно взрослым, чтобы понять, что означает этот термин. И все же он наивно полагал, что благодаря своей девственности сможет подобраться к единорогу куда легче, чем другие охотники, что единорог почему-либо станет кротким и не сделает попыток постоять за себя. Потому он и преследовал злобное животное, которое было вынуждено подпустить его, и вошел в высокую траву, препятствовавшую его маневрам во время неминуемого нападения. Недомыслие.

Ежегодно сотни охотников, преисполненных надежд, отправляются на поиски единорогов, и ежегодно все они, кроме горстки счастливцев, возвращаются с пустыми руками — если вообще возвращаются. И тем не менее единорогов можно вполне безопасно выслеживать и успешно охотиться на них, если только следопыты и охотники не пожалеют времени, чтобы изучить свою дичь.

Когда все сказано и сделано, единорог относительно кроткое животное (за исключением тех случаев, когда он разъярен). Это животное привычки, и как только эти привычки изучены исполненным надежд фотографом или охотником за трофеями, привезти домой фотографию или рог ничуть не опаснее, чем, скажем, уложить восьмиглавого дракона, — и определенно куда легче, чем заарканить дикого минотавра, а ведь этот вид спорта в наши дни стал повальным увлечением среди золотой молодежи Платиновых равнин.

Однако, прежде чем вы сфотографируете или убьете единорога, вы должны найти его. А легче всего обнаружить стадо единорогов, следуя за сворами смерпов, идущих по следам больших стад мигрирующих животных. Разумеется, у смерпов нет естественных врагов, не считая рафшина и зумакима, в результате чего они позволяют человеческому (или сверхъестественному) существу подойти к ним довольно близко.

Хочу предупредить на предмет смерпов. Обладая длинными ушами и очаровательным мохнатым телом, они более всего напоминают кроликов-переростков, но, сколько ни называй смерпа кроликом, таковым он не станет. Так что было бы очень неблагоразумно недооценивать силу этих паскудных мелких стервятников. Хотя, как правило, они охотятся стаями от десяти до двадцати особей, мне не однажды доводилось видеть, как смерп-одиночка, аура которого лучилась первобытной силой, одолевал довольно крупного единорожьего жеребенка. В пищу смерпы почти не годятся, их шкуры ничего не стоят из-за трудностей в обработке и окраске аур, и трофеи из них выходят совершенно невзрачные, если только вам не удастся добыть образчик, обладающий воистину великолепной парой ушей. Фактически говоря, во многих регионах их по-прежнему относят к числу вредителей, но мудрый охотник на единорогов может сэкономить массу времени и сил, просто позволив смерпам привести его к добыче.

С ростом браконьерства легендарные единорожьи стада, насчитывающие до тысячи особей, прекратили свое существование, и вы обнаружите, что ныне типичное стадо насчитывает от пятидесяти до семидесяти пяти экземпляров. Навсегда ушли в прошлое дни, когда фотограф, сидя в!%'./ a-., и надежном блиндаже у водопоя, мог запечатлеть на пленке бесконечный поток этих могучих животных, приходящих напиться, и если вдуматься, вы будете просто ошеломлены количеством единорогов, убитых только ради того, чтобы их рога были проданы на черном рынке. Правду говоря, меня просто ошарашивает мысль, что в наши просвещенные дни и времена кто-то может верить, будто истолченный в порошок рог единорога может повышать потенцию.

(В самом деле, как вам могут поведать многие маги, единорожий рог надо обработать эссенцией гракха, затем медленно вскипятить в растворе сфинксовой крови — вот уж это снадобье так снадобье!) Впрочем, я уклонилась в сторону.

Единорог, будучи неразборчивым жвачным, аппетиты которого равным образом удовлетворяют и травы, и листья, и фрукты, а порой и куст папоротника, может быть обнаружен в огромном множестве мест обитания, часто в компании травоядных — например кентавров и пегасов.

Как только вы обнаружили стадо единорогов, приближаться к нему надо с предельной осмотрительностью и осторожностью. Пусть у единорогов скверное зрение, да и слух немногим лучше, но зато у них великолепное чутье и абсолютно потрясающее чувство гримш, о котором написано так много, что нет смысла распространяться на эту тему далее.

Если вы отправились на фотосафари, я настоятельно не рекомендую вам подходить к одинокому животному ближе, чем на сто ярдов — опять-таки восприятие гримш, — и большинство знакомых мне фотографов настаивает на употреблении объектива с автоматической фокусировкой и трансфокатором 85 — 350 мм — разумеется, при условии, что он был благословлен колдуном третьего ранга. Если вы не сделали желаемых снимков до заката, я бы вам весьма советовала собрать снаряжение и вернуться следующим утром. Конечно, можно фотографировать и при вспышке, но она привлекает големов и прочих более докучливых ночных хищников.