Пария - Грэхем Мастертон

— Тебе не следовало этого делать, — заговорила Энн. — Для меня было бы лучше, если бы я умерла.

— Ты наверно шутишь, — сказал я. — Теперь я помогу тебе лечь в постель. Сейчас я вызову врача.

— Боже, моя рука, — ее лицо искривилось.

— Не говори о Боге, — устало сказал я. — Бог наверно забыл о нас.

На следующий день ветер утих и выглянуло солнце. Я переменил мнение и решил присоединиться к Эдварду, Форресту и Джимми, которые направились на поиски „Дэвида Дарка“. Мы отплыли от „Морской пристани Пикеринга“ вскоре после половины девятого утра на моторной лодке, значительно более элегантной, чем „Алексис“. Форрест уговорил своего друга адвоката, чтобы тот одолжил нам эту лодку на один день. Лодка называлась „Диоген“, достаточно забавно, особенно если учесть, что ее хозяин был вовсе не юморист.

В заливе было холодно, но спокойно. Я надел утепленную куртку, фуражку с козырьком из тика и темные очки. На Джилли были обтягивающие эластичные джинсы, открытый свитер из толстой красной шерсти и лыжная шапочка под цвет свитера. Я подумал, что еще никогда она не выглядела так сексуально, и сообщил ей об этом.

Она поцеловала меня в кончик холодного носа.

— В награду можешь пригласить меня сегодня вечером на обед, — сказала она. Эдвард хмуро наблюдал за нами с другого конца лодки.

— Ты не боишься мести духов? — спросил я ее.

— Боюсь, но иногда желание сильнее рассудка. Да и в самом деле, духи, наверное, не покарают нас за совместный обед, а?

— А тебе охота только поесть?

— Конечно, — улыбнулась она. — А тебе?

Достоинством „Диогена“ была система радионавигации Декка, благодаря которой Дан Басс мог вести лодку прямо на место, указанное Дугласом Эвелитом, туда, где вроде бы выплыл на поверхность единственный оставшийся в живых член экипажа „Дэвида Дарка“.

— Наверняка матрос мог оценить свое положение лишь спустя какое-то время после гибели корабля, — заявил Дан Басс. — Поэтому нам нужно сделать поправку — по ветру от этого места или в противоположную сторону. Так что бросим здесь буй, чтобы отметить начальную точку, но по-моему, нам нужно искать в северо-восточном направлении, на площади около половины квадратной мили.

Так мы начали длинное и монотонное прочесывание отмеченной площади с востока на запад. Дан и Эдвард добыли впечатляющий набор сонарных искателей. Такое же оборудование использовалось и при поисках „Мэри Роуз“. В наборе был, например, сдвоенный сканер, помещенный в дрейфующий якорь в форме торпеды, который мог снимать картину дна моря на пятьсот ярдов по обе стороны, и мощный, очень точный эхозонд, который показывал не только картину морского дна, но и осадочные слои, расположенные гораздо глубже.

Эта комбинация сканеров работала необычайно эффективно при условии, что было приблизительно известно, где нужно искать. В 1967 году однофамилец Дана, доктор Джордж Басс, нашел за два утра корпус одного римского судна, который раньше никто не мог локализовать даже после многомесячных поисков с использованием подводных телекамер. Когда же Александр Мак-Ги и его товарищи искали „Мэри Роуз“ в илистых водах Сойлента, локализация корабля заняла у них едва ли четыре дня.

Эдвард подошел и стал рядом со мной, когда дрейфующий якорь спускали на дно.

— Как прошел разговор с тестем? — спросил он.

— Я после уик-энда еще не разговаривал с ним, — ответил я.

— Нам будут срочно нужны деньги, как только мы локализуем этот корабль.

— Разве нельзя достать только этот медный ящик? — спросил я. Наверняка это будет не очень дорого стоить.

— Медный ящик — это еще не все, — ответил Эдвард. — Ты отдаешь себе отчет в том, что находится на дне? Корабль конца семнадцатого века, почти целехонький, судя по „Мэри Роуз“. Нас интересует не только медный ящик, но и весь корабль, все его снаряжение. Там на дне могут быть различные предметы, которые подскажут нам, как люди собирались избавиться от демона, кто был в экипаже и почему демон не смог выбраться из заточения. Если мы достанем только медный ящик и ничего больше, то узнаем лишь фрагмент истории; к тому же я опасаюсь, что когда местонахождение корабля станет всем известно, то возникнет большой риск, что налезут орды любителей сувениров и полностью растащат его. Но Микцанцикатли мы, конечно же, вытащим из моря как можно скорее.

Относительно любителей сувениров он был прав. Хотя мы пока не делали ничего особенного, а только вежливо плавали туда-сюда, две или три лодки уже подплыли к нам и любопытствовали, что мы здесь делаем. „Есть там какие-нибудь сокровища?“ — проорал тип с одной из лодок и, судя по тону, он не шутил. Ныряльщики-любители готовы рискнуть жизнью, лишь бы выловить кусок борта затонувшего катера, проржавевшее ружье или несколько примитивно отчеканенных монет. Дан Басс ответил, что мы ищем моторку нашего друга, которая случайно утонула. Лодки какое-то время вертелись возле нас, но вскоре их хозяева пришли к выводу, что не увидят ничего интересного, и уплыли под рев двигателей.

Мы, сидя на палубе на свежем воздухе, съели ленч: цыплят с отрой приправой, запив их парой бутылок калифорнийского вина. Потом заново принялись за поиски. Мы двигались отрезками по сто футов, до линии, обозначенной буями, и назад. Ветер постепенно усиливался, и „Диоген“ начал слегка покачиваться на волнах, а ленч в моем желудке явно следовал его примеру. Джилли заявила:

— Это может тянуться целыми днями. Дно здесь такое же плоское, как череп Юла Бриннера.

— И есть у нас лишь информация давностью в двести девяносто лет, полученная от полусвихнувшегося матроса, — вмешался Форрест. — Может, он в чем-то ошибся, может, он вообще не видел маяков, только свет в домах на берегу или костры. Я уже начинаю думать, что этого чертова корабля здесь нет.

— Подожди, — заговорил Джимми, сидевший за выводным устройством. Он указал на размазанную линию сдвоенного сканера, которая неожиданно обрела „животик“. — Там что-то есть, какое-то нарушение в естественном прохождении волн. — Он посмотрел на листинг с эхозонда и, конечно же, и там была видна заметная нерегулярность в слоях под морским дном.

— Господа, наверняка у нас что-то есть, — объявил. Он подождал, пока рулон не переместится еще на пару дюймов, потом оторвал кусок бумаги и положил на стол с картами. — Видите? Там решительно что-то есть под илом. И посмотрите запись со сдвоенного сканера.

— Если это не след затонувшего корабля, то я — китаец, — заявил Эдвард.

— Что вполне возможно ввиду дикого количества съеденных тобой китайских блюд, — съязвила Джилли.

— Джилли, это может быть величайшее открытие современной морской археологии, — начал читать ей мораль Эдвард. — Понимаешь, что это значит? Эта нерегулярность на дне может быть только кораблем, погребенным в иле, и к тому же довольно большим кораблем. Как ты думаешь, Дан? Водоизмещением тонн на сто?