Бетанкур - Дмитрий Кузнецов

В 1848 году Рокасовский будет назначен членом Комиссии по построению Исаакиевского собора, членом Центрального комитета по принятию мер к прекращению холеры. 11 апреля 1848 года он получит имперский орден Белого Орла с девизом «За веру, царя и закон». В этом же году Рокасовский станет сенатором и председателем Учебного комитета «для сосредоточения в нём направления умственного образования и наблюдения за его ходом по ведомству путей сообщения».

Умрет Рокасовский 1 мая 1850 года в Петербурге, оставаясь до самой смерти заместителем главноуправляющего путями сообщения и публичных зданий всей Российской империи. Именно Рокасовский любил повторять: «Мы все вышли из Бетанкура».

Летом 1814 года Петербург был просто наводнён превосходными театральными труппами. Среди них русская, французская, немецкая и итальянская оперы. Каждый день давали трагедии, комедии, водевили или драматические спектакли. В балете блистали европейские звёзды. Словом, в отношении изящества Петербург не уступал предвоенному Парижу! Анна Джордейн стала членом Музыкального собрания, в состав его входил сам Государь и многие представители августейших семей. В залах собрания часто устраивали концерты и блистательные балы, а иногда и маскарады, обожаемые старшими дочерьми Бетанкура — Каролиной и Аделиной.

Бетанкур не любил светских вечеров, но он ещё при испанском дворе отлично усвоил, что без «паркетной дипломатии» и общения в свете никакую науку не сделаешь — на её развитие нужны деньги.

Вся знать и богачи в Петербурге имели собственные шлюпки или катера, как правило, искусно украшенные. В хорошую погоду Нева была усеяна ими. Воздух оглашался русскими песнями, прекрасно исполняемыми удалыми гребцами. Каждый погожий летний вечер превращался в праздник для всего города, и толпы горожан расходились по барским дачам, где веселились любимцы фортуны.

Август 1814 года, когда Петербург праздновал победу над Наполеоном, был особенно богат на различного рода увеселения. Гусары на яликах прямо из бутылок пили донское вино, бывшее ничем не хуже шампанского.

По приглашению главного директора Императорских театров обер-камергера Александра Львовича Нарышкина семья Бетанкура наконец-то услышала знаменитый роговой оркестр, дававший представление на Крестовском острове. На лужайке были накрыты подковообразные столы, на них в изобилии стояли вазы со всевозможными фруктами и сладостями. Слуги в зелёных, расшитых золотом платьях и ботфортах предлагали любое угощение на выбор. В небольших стаканах подавали английский портер и местное сладкое пиво. Бетанкур дождался, когда принесут красное вино, и сразу выпил два фужера, за что получил порицание от жены с пожеланием не увлекаться спиртными напитками.

Знаменитый нарышкинский роговой оркестр произвёл на чету Бетанкур неизгладимое впечатление. Таких неповторимых, прозрачно-серебристых звуков они ещё никогда не слышали, хотя роговые оркестры в то время в Петербурге были не редкость. Оркестр состоял из сорока инструментов: маленькие рога имели длину двадцать сантиметров, большие достигали трех метров, все они были слегка загнуты на конце. Музыканты, одетые в красные кафтаны и зелёные шаровары с золотым позументом, с большим умением дули в изогнутые трубы. При этом каждый инструмент издавал звук только одной высоты и тембра. В оркестре играли барские крепостные, от них требовалось точно отсчитать паузы и в нужный момент дунуть в рог. Если музыкант фальшивил во время концерта хоть один раз, его секли розгами, но публика об этом не знала и считала, что оркестр состоит из прекрасных исполнителей.

Нередко крепостной попадал в оркестр ещё в детстве, и за ним навсегда закреплялся один инструмент. Он должен был всю жизнь выдувать только одну ноту, таким образом превращаясь в «живую клавишу». Иногда музыканты даже теряли свои имена и отзывались на название ноты: До-диез или Си-бемоль.

Наконец под аккомпанемент роговой музыки собравшуюся на Крестовском острове публику начали смешить комедианты и жонглеры, особенно понравившиеся маленькому Альфонсо. К вечеру все расселись по лодкам и отправились восвояси. Рядом с яликом Бетанкура какое-то время плыла трескота — большая лодка с музыкантами, но довольно быстро отстала. Там, где река Мойка берет своё начало и пересекается с Фонтанкой, ялик Бетанкура чуть не столкнулся с прогулочной яхтой: на ней с дамами катались два его воспитанника, Валерий Галямин и Егор Адам, — выпускники Института Корпуса инженеров путей сообщения 1814 года.

Молодые люди шумно и весело поприветствовали своего учителя. Настроение у всех было приподнятое.

В будущем Валерий Емельянович Галямин станет директором Императорского фарфорового завода и к его столетию в 1844 году создаст уникальный музей, пополненный предметами из кладовых Зимнего дворца: решение изготавливать любой заказ на фарфоровом заводе в двух экземплярах (один — для двора, другой — для музея) будет принято лишь при императоре Александре III.

Егор Андреевич Адам дослужится до чина генерал-майор по горному ведомству. Будет принимать участие в Русско-турецкой войне и наводить переправу через Дунай. В Петербурге он займётся постройкой и облицовкой гранитных набережных на Неве, в том числе и перед зданием Академии художеств. 17 января 1834 года Адама назначат главным строителем моста на Екатерининском канале, сегодня известного как Банковский благодаря находящемуся рядом зданию Ассигнационного банка. Славу мосту принесли угловые скульптуры грифонов работы Павла Соколова (с ним Бетанкур сотрудничал ещё в Царском Селе при устройстве фонтана «Молочница с разбитым кувшином»).

Вместе с Вильгельмом фон Треттером Адам примет участие в постройке Большого Конюшенного моста через Мойку. А с Андреем Готманом и Иваном Завадовским расширит Синий мост, входящий в ансамбль Исаакиевской площади и являющийся самым широким в Санкт-Петербурге. Иногда его называют «мостом-невидимкой»: из-за своей рекордной ширины он воспринимается как часть площади.

Вместе с Петром Базеном Адам построит Демидов мост через Екатерининский канал, а немного позже через тот же канал перекинет Ново-Никольский мост. Строительство Певческого моста через Мойку, соединившего Дворцовую площадь с капеллой, Егор Адам завершит в 1840 году. Будучи автором проекта, к работе он привлечёт архитектора Василия Стасова — автора одной из красивейших мостовых решеток города.

А в проектировании Мало-Конюшенного моста через Екатерининский канал (Трёхколенный мост) и Театрального — через Мойку, сооружённых в 1829—1830 годах по проекту Егора Адама (совместно с Вильгельмом фон Треттером), принимал участие и его учитель Августин Августович Бетанкур.

В течение нескольких лет Адам будет заведовать строительством и эксплуатацией всех мостов Санкт-Петербурга, города, расположенного на тридцати трех островах.

Именно образование, полученное Адамом в Институте Корпуса инженеров путей сообщения, позволило ему превратить Петербург в один из самых красивых городов мира.

Историческая справка