Юджин - повелитель времени. Книга 4. Все женщины - химеры - Гай Юлий Орловский

- Ученых ослов в середину! - крикнул я.

Фицрой оглянулся дико, а Рундельштотт тяжело

слез с коня, тот послушно двинулся за ним, а чародей как в забытьи приблизился к самой кромке воды.

Фицрой нервно оглянулся, но теперь и я услышал далекий собачий лай, даже треск кустов и крики всадников.

Рундельштотт тяжело вздохнул, его вытянутые вперед руки дрогнули, он с усилием растопырил пальцы и закрыл глаза.

Фицрой напомнил нервно:

- Погоня с другой стороны!

Рундельштотт прошептал, словно в забытьи:

- Я не боевой маг…

Фицрой покосился на меня.

- Да? Но других учить - получается.

Мне вдруг почудилось, что старый чародей остановит воды реки, и мы перейдем на ту сторону посуху. Однако Моисею было легче, морские воды стоят на месте, а здесь река достаточно бурная, скорость такая, что любого всадника утащит по течению, а там разобьет о камни, если не утопит раньше.

Фицрой, поглядывая то на мага, то на реку, покинул седло и взял под уздцы своего коня и коня чародея. Рундельштотт начал проговаривать заклятие, я видел, как он произносит с огромным трудом слова на древнем языке, словно ворочает камни, лицо побледнело, а на лбу проступили мелкие крапинки пота.

Фицрой вскрикнул:

- Это что… это что?… Мы сумеем?…

На берегу сразу от наших ног и до самой воды послышался сухой треск, пощелкивание. Я охнул, видя, как целый участок земли с камешками превращается в обледенелую глыбу, из которой торчат стебли речной травы.

Вода у берега странно затихла, стала серой и ровной. Я наконец сообразил, что случилось, а Фицрой уже сделал осторожный шаг, пробуя подошвой, и потащил за собой обоих коней.

Лед потрескивает, дорожка такая, что едва позволяет пройти двум плечо в плечо, а для пугливого коня и этого может показаться мало, но, похоже, Рундельштотт что-то нашептал и коням, хотя мне показалось, коней сумел успокоить Фицрой, а Рундельштотт, как он сказал, может только с неживой природой.

Ледяная дорожка нарастает впереди, выдвигаясь, как лезвие исполинского меча. Волны перехлестывают и поверху, хотя основная масса проносится под ледяным мостом.

Фицрой двинулся впереди, время от времени вопит, что лед истончается, надо добавить, и Рундельштотт, уже смертельно бледный, приподнимает вытянутую руку, словно указывает вдаль и говорит что-то типа: здесь будет город заложен назло надменному соседу…

Я тащу за собой испуганного коня в арьергарде, то и дело оглядываюсь, в лесу уже гам, шум, треск кустов и собачий лай все ближе.

Мы дошли только до середины реки, когда на берегу распахнулись кусты. Сразу в трех местах выметнулись собаки, а за ними псари на длинных поводках. Один с двумя собаками бросился было за нами, но быстро истончающийся лед разом проломился.

Их не унесло бурным течением только потому, что оказались в воде близ берега. Собаки выскочили с визгом, люди с проклятиями, но из кустов и из-за деревьев выскакивают все новые преследователи.

Трое подбежали к самой воде и, уперев арбалеты в землю, начали быстро натягивать тетивы.

- Щас, - сказал я саркастически. - Лучше колдуна своего позовите…

Только один успел вложить стрелу в паз и поднял арбалет к плечу. Я всадил в него две пули, остальные попытались попятиться, но я стрелял и стрелял, пока все не рухнули лицом вниз. Один из лордов подхватил арбалет и повернулся в мою сторону.

- Зря, - крикнул я. - Брось!

Он прижал приклад к плечу и повел в мою сторону прицелом. Я торопливо выстрелил трижды. Его тело задергалось, все три пули попали в грудь, хотя расстояние уже весьма, но я стреляю все точнее и точнее, пора начинать себя уважать.

Остальные орали и закрывались щитами, я попятился, пока лед не начал истаивать у меня под ногами, побежал за конями, чувствуя, как лед трещит и прогибается подо мной, будто я тяжелее своей лошадки.

Рундельштотт держал руку вытянутой, пока мы не достигли берега, а там свалился кулем в подставленные ладони Фицроя.

Лед проломился подо мной, когда я был в двух шагах от берега, глубина всего по пояс, я выбрался на мокрую скользкую траву.

Фицрой усиленно тряс чародея, стараясь привести в чувство.

- Юджин!… Дай ему то, что давал!

- Надо ли? - сказал я с сомнением. - Ему и после первой надо отоспаться.

- А сейчас у него вовсе нет сил, - крикнул он. - Мы что, привяжем его к коню?

Я торопливо вытащил капсулу алертина и вложил Рундельштотту между посиневших сухих губ. Некоторое время ничего не происходило, затем его веки затрепетали.

Он раскрыл глаза, повел очами из стороны в сторону.

- Что? Я потерял сознание?

Фицрой не успел ответить, между ним и Рундельштоттом вонзилась в землю длинная стрела.

Я оглянулся, на том берегу появились лучники, торопливо накладывают на тетивы стрелы. Фицрой торопливо закрыл Рунделыштотта своим телом, и тут же две стрелы ударили его в спину, а одна взметнула ему волосы, исчезнув вдали.

- Быстро уходите! - крикнул я.

Не дожидаясь ответа, я открыл прицельный огонь по этим фигуркам, и хотя из пистолета это совсем не из винтовки, но когда на берегу столпился целый отряд, какие-то пули нашли свою цель.

Стрельба сразу прекратилась, начали отступать под защиту деревьев, что разумно, молодцы, понимают, но у меня нет цели их перебить, и когда Фицрой и Рундельштотт отбежали подальше, а там Фицрой начал помогать чародею подняться на коня, я тоже ринулся к ним, с разбега скакнул в седло и ухватил повод.

Некоторое время шли галопом, Рундельштотт довольно уверенно держится в седле, но когда мы отдалились от реки, я перевел коня на шаг и крикнул:

- Фицрой!… У тебя плечо в крови. Что-то стряслось?

Он обернулся, бледный и с судорожно сжатым ртом.

- Стрела…

Я ухватил его коня за узду и заставил остановиться.

- Что стрела?… Как она могла плечо…

- Накапало, - процедил он сквозь зубы. - По голове царапнуло. Сволочи, чуть ухо не оторвало, наконечник наверняка был зазубренным…

- Истечешь кровью, - сказал я. - И сдохнешь. А что нам с дохлым делать?… Слезай быстро. Я помогу.

Он нехотя слез сам, я усадил его под дерево, Рундельштотт сумел покинуть седло сам и подошел к нам достаточно бодро. Под действием алертина даже не волочит ноги, глаза блестят, голос стал звучным, как у полководца.

- Его надо перевязать, - велел он.

- Сперва обработаем рану, - ответил я. - Фицрой еще не понял, что воротник надо натягивать и на морду.

Фицрой поморщился, Рундельштотт не понял, к счастью, не видел, как стрелы ударили Фицрою в спину и отскочили. Пришлось бы объяснять, что и заколдованную рубашку тоже нашли среди мусора в другом углу его лаборатории.