Чужие степи — Оффлайн - Клим Ветров

дня надо чтобы хорошо посмотреть, — прокряхтел из под рулевой колонки Олег, — я ж так, наскоряк... Может в повозках?

Даже если собрать всю имеющуюся у нас еду, для такой толпы в лучшем случае хватит лишь на легкий перекус, а тут дети голодные, да и женщин степняки вряд ли досыта кормили. Но переживал я не только за это, точнее не столько. Главной нашей проблемой были беглецы, с одной стороны я надеялся что их удастся поймать, но с другой понимал всю сложность этой задачи. А упускать никого нельзя, категорически нельзя. Такой вот грустный расклад получается. Не надо было нам сегодня нападать, сидели бы в засаде до утра, эх...

В этот момент зажужжал стартер. Сначала бодро, первые пару раз, потом разок послабже, а на четвёртый совсем замер.

— Сдохла! — уныло отрапортовал Олег, с досадой стукнув по рулю. — Ведро с болтами в рот компот...

— Карбюраторная?

— Ага. Поэтому и взялся. Думал заведу, но хрен там. Недоповозка блин. Вон, вроде наши возвращаются.

Я повернулся в ту сторону куда смотрел Олег.

— Точно, они. — повторил он, — У тебя водички нет случайно?

— С собой нету, только в машине. Принести?

Но Олег отрицательно помотал головой, и со скрипом захлопнув переднюю дверь, забрал лежащий на крыше машины автомат.

— Не надо, пошли вместе, ну его это корыто...

Глава 24

Вернувшиеся мужики огорчили. Мало того что пропали двое ребят мотоциклистов, так ещё и догнали не всех. Беглецы постоянно разделялись, заставляя преследователей выбирать за кем гнаться, кто-то ушел к реке и переправился на другую сторону, многие просто потерялись в лесу, и в итоге большей половине кочевников удалось скрыться.

Но это вполне объяснимо, расчёт на внезапность не оправдался от слова совсем, и представлявшаяся элементарной операция накрылась медным тазом. К чему это приведет в будущем, оставалось только догадываться, — но явно ни к чему хорошему.

Пытаться что-то исправить сейчас — глупо. Искать в потёмках бессмысленно, недаром говорят: ночью все кошки серы. Оставалось лишь ждать утра, и пока было хоть что-то видно мы перенесли лагерь на новое место, метрах в трехстах от прежнего, подальше от реки на небольшой возвышенности.

Машины расставили по периметру — сразу притащив микроавтобус и один из универсалов. Развели костры для обогрева, оно вроде и не холодно, но когда днём плюс тридцать пять, а ночью пятнадцать, поневоле начинаешь мёрзнуть. Мы как-то в июне, на троицу, поехали в соседнюю Башкирию, днём тогда жара стояла дикая, сорок с лишним в тени, ну и конечно про теплую одежду никто и не подумал, — лето ведь! Вот только к вечеру резко похолодало, столбик термометра почти до нуля опустился, ветер страшный, потом полил дождь, а ночью вообще снег выпал. Так и просидели в машине до утра.

Конечно сейчас ничего не предвещает такого развития событий, да и июль уже, но всё равно у костра теплее.

Еду, всё что было у нас и всё что нашли в караване, отдали женщинам, сами же обходились заваренным на травах кипятком. До утра дотерпим, а там можно и поохотиться, благо дичи здесь непуганой — пруд пруди, палкой можно уток сбивать. Ну или обратно сразу отчалим.

И хотя еду женщины приняли, даже с благодарностью, но всё равно вели себя непонятно. Свободные, накормленные худо-бедно, — тут бы радоваться, а они в кучу сбились, молчат, хмурятся, да зыркают исподлобья. И одежда у них странная, вся одинаковая: длинные платья-рубища с поясами, на головах платки из грубой ткани — вроде нашей мешковины, обувь правда разная, но тоже однотипная.

Мужики уж и так, и сяк пытались разговорить барышень, но все бестолку: молчат и глаза прячут. И ладно если б не понимали, так ведь нет, понимают, откликаются даже, но не разговаривают, причем даже между собой, всё общение только жестами да взглядами. Больше того, когда им предложили занять место у костров, они отказались, расположившись с краю, почти за выстроенным нами периметром, отгородившись простынями и покрывалами.

Настаивать, понятно, не стали, — мало ли какие у них заморочки, — плен, последствия всякие, да и у самих проблем хватало, поэтому, оставив женщин в покое, просто занялись своими делами.

Кто за кострами следил, — пока светло было пару здоровых деревьев притащили от речки, кто в машинах ковырялся, а в основном, из нижнего лагеря — так назвали брошенный караван, подтаскивали на буксире по одной телеге и разбирались с загруженным туда скарбом. Одежда, посуда, книги, украшения и техника — вот основной состав захваченных трофеев, в которых были как и современные изделия, так и вещи произведённые местными мастерами. Оружия, кроме ружья из которого убили Аркашу, мы не нашли, патронов тоже, так что в плане полезности выхлоп получился не очень.

И ещё одно наблюдение касательно бывших пленниц, возможно случайность, но среди освобожденных детей я не заметил ни одного мальчика, сплошь девчонки. Все они, от совсем маленьких до постарше, в точно такой же одежде что и их мамы, разве что ткань помягче выглядит, да оттенок немного другой.

И не мне одному это показалось странным.

— Как то не вяжется содержимое телег с разграблением города. — поделился своими сомнениями Леонид, — да и бабы эти...

— А с ними чего не так? — мне хотелось услышать его мнение.

— Да странные они какие-то, такое чувство что им совершенно параллельно происходящее... Поставили — стоит, положили — лежит. Как куклы прям. И молчат всё время.

— Может они глухонемые? — мелькнула мысль.

Леонид задумался на секунду, но потом махнул головой,

— Да нет, тогда бы они и не слышали ничего.

Ну да, об этом я как-то не подумал. Эти женщины точно не глухие, на звуки они реагируют чётко, всё слышат и всё понимают. Тогда почему молчат? И вообще, не похожи они на жертв переноса, словно в том что происходит, для них нет ничего необычного. По идее, если их захватили дикари, а потом освободили современники, они должны визжать от радости и от счастья на грудь кидаться. А тут никакой реакции.

— Чертовщина какая-то...

— Тут ты прав, она самая и есть. Я вообще вот что думаю, — почти на шепот перешел Леонид , — а если это и не мародеры вовсе, а просто караван торговый? Как считаешь?

—