Ночные тайны - Ганс-Йозеф Ортайль

Хойкен начал свой рассказ. Он говорил о письмах, которые нашел в мамином столе, обрисовал ту огромную роль, какую мама незаметно играла в работе их концерна. Многие слова из писем Хойкен помнил так хорошо, что мог цитировать их наизусть. Чем больше Георг говорил о них, тем чаще ловил себя на мысли о том, как Урсула похожа на мать. Она так же дружила со многими своими авторами, и чем старше был писатель, тем большего доверия он удостаивался. Наконец Хойкен рассказал об отце и о том, что узнал от него вчера о причине развода с мамой. Разговор занял много времени. Урсула молча шла рядом, слушала и не отпускала его руки.

— Вот, это все, — произнес Георг, окончив рассказ. — Я очень хотел рассказать все это тебе. Думаю, ты должна это знать. Письма этих авторов заслуживают внимания. Представляешь, какая бы великолепная получилась книга, если выпустить их вместе с письмами мамы. Я предложил бы тебе заняться этим. Эта книга должна появиться в твоем издательстве.

Урсула отстранилась и посмотрела ему в глаза. Хойкен знал, что она думала в этот момент. Эта книга должна стать запоздалым примирением между матерью и дочерью. Такая идея пришла ему в голову ночью, когда он читал эти письма. Георг молчал об этом до последней минуты. Он хотел заслужить благосклонность сестры, чтобы сделать Урсулу своей союзницей, когда она будет принимать решение о наследнике. До сих пор все складывалось просто идеально, Хойкен понял, что эту историю он рассказал в очень подходящий момент. Она подействовала так сильно, как он и думал. Кажется, его сестра не могла поверить, что он передает ей письма в качестве подарка, ничего не требуя взамен.

— Ты действительно хочешь расстаться с этими письмами?

— Я дарю их тебе. Я считаю, что они должны увидеть свет не в моем, а в твоем издательстве. Полагаю, можно не говорить о том, что вы с мамой, несмотря ни на что, были очень близки.

— Да, — сказала Урсула, — мы с мамой были очень близки. Мы никогда не говорили об этом, но мы обе это знали.

Она вздрогнула. Хойкен взял ее за руку и медленно привлек к себе. Урсула сразу обмякла и опустила голову на его плечо. Со стороны их можно было принять за влюбленную пару, в которой один еще крепко связан узами брака и долга, а второй должен ждать, пока эти узы не будут разрушены. Они тайно встречаются каждые два дня, неделя проходит за неделей, и влюбленные становятся все несчастнее.

Хойкен задумчиво смотрел на Рейн. Забытые воспоминания детства вдруг стали ярче. Вот он стоит босиком на сверкающем берегу, белая майка трепещет от ветра. Кто-то зовет его, и он сразу поворачивается. Издалека мама машет ему рукой. Скоро будет ночь, мама возвращается с прогулки и зовет его домой.

Брат и сестра замерли и стояли какое-то время, не шевелясь. Велосипедисты сигналили и объезжали их. Наконец Хойкен предложил возвращаться.

— Урсула, пойдем? Отец уже ждет тебя.

Она ничего не ответила. Хойкен отошел от нее.

— Идем, Урсула! Давай вернемся на вокзал!

Она крепко схватила его за руку. Так крепко, что он испугался.

— Георг, пообещай мне продолжить дело отца. Я хочу, чтобы ты был его наследником. Через неделю, как пожелал отец, об этом узнают все.

Урсула снова крепко сжала его руку и строго посмотрела в глаза, как будто хотела, чтобы Хойкен здесь, на берегу Рейна, произнес клятву. Он будет наследником отца. Наконец это решено. Урсула сказала это так неожиданно, что ему пришлось повторить себе эту фразу дважды. Он будет наследником, не Кристоф. После книжной ярмарки он будет сидеть в кабинете отца. Он отправит Минну Цех на заслуженный отдых, и руководить его офисом будет Яна. Но перед этим он поедет с любимой в путешествие. Он уже сегодня зарезервирует на неделю самый лучший номер в локанде Киприани. Когда Хойкен думал о тех старых черно-белых фотографиях, на которых локанда, похожая на итальянский сельский дом, отражалась в лагуне, в его груди поднималась волна счастья. Он растроганно обнял сестру и помолчал, чтобы немного успокоиться.

— Боже мой, — сказал Хойкен. — Не могу тебе передать, как мне стало легко.

— Пошли, Георг, — ответила Урсула. — Нам пора возвращаться. Я возьму на вокзале такси, а ты поезжай в издательство.

Он глубоко вздохнул. Чувство радости еще не улеглось, но напряжение последних недель стало ослабевать. Хойкен поднял глаза. Другое, прекрасное будущее стояло перед ним. Он обнял сестру за плечи, и они медленно пошли вдоль берега назад. Теперь он напоминал растерянного юношу, который гуляет со своей первой любовью и не находит нужных слов, чтобы рассказать ей о своих чувствах. Сейчас он бы с удовольствием поцеловал Урсулу. Впрочем, подумав немного, он отказался от этой мысли. Уже много лет Георг не целовал сестру. Это было только в детстве, когда они, подражая взрослым, играли в поцелуи. Вспомнив об этой шалости, он вдруг начал говорить все, что приходило ему на ум. Маленькие истории, одна за другой, настоящий поток. «А ты помнишь?» — все время спрашивал Хойкен, но не давал ей открыть рта, чтобы ответить, а продолжал нанизывать свои истории, как бусы на нитку. Он и сам не знал, что с ним происходит.

Когда они проходили мимо собора, Урсула сказала:

— Давай только заглянем и проверим, кто из нас прав. Где расположен большой топаз — сверху, на крышке, или, как ты сказал, посередине?

Георг сразу согласился. Он был уверен, что камень находится посередине. В детстве они иногда брали с собой маленький бинокль и во время службы рассматривали раку издали. Это была их игра. Один из них выбирал какую-нибудь деталь, а другой должен был найти ее в течение минуты.

Они сразу направились к ларцу, и Урсула увидела, что большой золотой топаз находится в центре торца, а чуть поменьше — прямо на крышке.

— Ты прав, — сказала Урсула.

— Не совсем, — ответил Хойкен. — Если бы мы играли в нашу старую игру, я бы сказал 2:1.

— Согласна, — улыбнулась сестра. — А сейчас закрой глаза и скажи, где точно от этого места находится злой Нерон?

Петер Файль разложил на большом столе свои бумаги. Хойкен смотрел на макет двухтомника о соборе. Здесь же лежали материалы фотосерии города. Сейчас этот маленький суетливый человек совсем не раздражал его. Георг заставлял себя сосредоточиться. То, что Урсула ему сказала, было так неожиданно. В этот чудный осенний день она сидит с отцом в саду и объясняет ему, почему приняла такое решение, а старик радуется, что ее мысли совпадают с его собственными. «С моей точки зрения, в вопросе наследования на первом месте стоит Георг…» О маминых предложениях по завещанию знают только отец и он. Хойкен не сообщил о них Урсуле и никому другому не расскажет тоже. С какой радостью он сейчас рассказал бы эту новость всем и отметил это событие со своими сотрудниками! Вместо этого ему нужно внимательно слушать доклад Петера Файля и выбирать проспекты и эскизы обложек. Они выпустят для Кёльна карманные экземпляры книг. Хойкен видел, как город медленно исчезает под толстым слоем книг, только башни собора видны над морем печатной литературы. С их высоты открывается великолепный вид на Рейн.