Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке - Макс Ронге

В середине августа Верховное командование отдало распоряжение о развертывании 1-й армии из воинских формирований, предназначавшихся ранее для защиты укреплений в глубоком тылу, и вновь сформированных частей. Ее командующим назначили генерала от инфантерии Артура Арц фон Штрауссенбурга[251], а в интересах этой армии еще с начала августа стал действовать наш разведывательный пункт в Клаузенбурге под руководством гауптмана Генерального штаба Йозефа Вильда.

18 августа румыны с необыкновенной торжественностью отпраздновали день рождения нашего императора Франца-Иосифа. Этим они могли ввести в заблуждение дипломатов, но не австро-венгерское Верховное командование, которое точно знало, что накануне Румыния все-таки подписала военное соглашение с Антантой. Румыны и дальше старались ввести нас в заблуждение. 27 августа в четыре часа двадцать пять минут Верховное командование получило телеграмму нашего военного атташе, извещавшую о неожиданном созыве королем Фердинандом королевского совета, а вслед за ней пришла депеша от австро-венгерского посланника графа Чернина. В ней он сообщал о том, что король Фердинанд выразил на прошедшей накануне аудиенции надежду сохранить нейтралитет. Чернин также доложил, что вечером того же дня Братиану это подтвердил, заявив, что он хочет, может и будет сохранять нейтралитет и что королевский совет докажет правоту его утверждения. А между тем по славящимся своими проволочками официальным каналам извещение Румынии об объявлении нам войны было уже отправлено. 27 августа в двадцать часов сорок пять минут в тихий воскресный вечер оно было передано румынским посланником министерству иностранных дел в Вене, а еще через четверть часа румынские войска перешли границу Трансильвании.

Такое для нашего Верховного командования в Тешене благодаря превосходной информации, предоставленной разведывательной службой, неожиданностью не явилось. Причина же того, что мы почти без боя отдали новому противнику часть страны, крылась в напряженной обстановке на других театрах военных действий, не позволявшей быстро снять оттуда войска и перебросить их на угрожаемые направления. Кроме того, сказывалась низкая пропускная способность трансильванских железных дорог, которая не давала возможности быстро подтягивать войска к месту назначения.

Уступка противнику части венгерской территории вызвала в Будапеште сильное замешательство. Еще более ухудшил обстановку наплыв беженцев, к которому Венгрия была совершенно не подготовлена, так как граф Тиса[252] из-за боязни вызвать в Румынии неверие в отношении миролюбивых планов монархии вовремя не позаботился об очищении от населения приграничных районов.

Усилению потока беженцев способствовало и поведение румынских войск в оккупированных областях. О характере отношения их солдат к мирным гражданам красноречиво говорит перехваченный нами приказ командира 13-й румынской пехотной бригады подчиненным частям и подразделениям, отрывок из которого приводится ниже: «Возле деревень восточнее Секелюдвархея[253], перед которыми сейчас занимают позиции наши войска, начинаются области Трансильвании, почти сплошь заселенные румынами. Поэтому необходимо полностью прекратить грабежи, дабы предстать перед населением в качестве подлинных освободителей наших угнетенных братьев».

После полного закрытия границ нашей разведывательной службе потребовалось определенное время, чтобы приспособиться к новым условиям. К тому же работникам австровенгерских консульств и разведывательных пунктов пришлось покинуть Румынию, а оставшиеся в ней разведорганы могли пересылать информацию лишь долгим окружным путем. Хорошо еще, что мы предусмотрительно отправили майора Покорного в Софию для организации там службы радиоперехвата и дешифрирования. Однако и ему требовалось время для того, чтобы эта служба смогла начать давать хорошие результаты. Что же касается такого источника получения информации, как допрос военнопленных, то вследствие слабости наших пограничных частей число захваченных пленных было незначительно, а разведывательным пунктам, располагавшимся в непосредственной близости от границы, пришлось экстренно эвакуироваться.

Румыны же тешили себя надеждой, что им, как и в 1913 году, придется только маршировать вперед, а не вести серьезные боевые действия. Соответственно и их план ведения войны основывался на стремлении захватить как можно больше территорий. Поэтому они старались наступать в максимально возможном числе мест, чтобы при скором, как им казалось, завершении войны обладать большим количеством оккупированных областей, собираясь представить их союзникам в качестве своих давно удерживаемых районов.

Вместе с тем суровые гористые пограничные области трансильванских Альп, которые войсковые колонны должны были преодолевать, делали взаимную поддержку частей невозможной. Поэтому вполне понятно, почему ответственные румынские командиры высказывали опасения относительно возможности оказаться при выходе из горных районов перед лицом превосходящих сил противника и требовали соблюдения серьезных мер предосторожности. Однако это никак не сочеталось с общей установкой на бодрое и веселое продвижение вперед.

Вскоре одновременное движение румынских войск через все горные перевалы остановилось. К тому времени нам удалось установить, что 40 батальонам, насчитывавшим без малого 34 000 штыков, и 23 батареям австро-венгерской 1-й армии противостояло минимум 172 полнокровных румынских батальона. К 2 сентября их число возросло до 200.

Одновременно к болгарской границе и в Добруджу[254] вышли 3-я румынская армия и русские части вместе с сформированной на территории России сербской дивизией.

Однако уже 3 сентября в Добруджу совместно с германскими войсками вторглась 3-я болгарская армия. Это ошеломило румын и внесло сумятицу в их войсковые перевозки. В связи с этим начиная с 6 сентября румынское наступление в Трансильвании стало заметно замедляться.

Между тем к нашей 1-й армии постепенно прибывали пополнения, а в южной части Трансильвании стала сосредоточиваться 9-я немецкая армия. Начали поступать и многочисленные и важные донесения от нашей агентуры, а летчики стали обнаруживать военные лагери противника. Были захвачены также пленные, в том числе 9 сентября один из высших чинов румынской армии. В результате группировка неприятельских войск и состав командиров трех наступавших на Трансильванию румынских армий стали проясняться.