Меч, Палач, Дракон - Александр Рау

Луис де Кордова ломал голову, пытаясь написать посмертную поэму, достойную ушедшего монарха. Не ради награды, а отдавая последний долг. Но строчки противились, с трудом черня на бумагу, слишком велик, многогранен и противоречив был облик Хорхе.

Знать же бурлила, как никогда прежде. Смерть короля дала ей мощный толчок. Дыхнула свежим ветром в затхлую комнату, где все всем уже известно и скучно.

— Не представляете, Гийом, все волнует один вопрос: кто будет регентом, и какие вольности и привилегии кому дарует. Никакого уважения, короля вчера только погребли! — возмущалась рыженькая Изабелла де Кордова — похожая на красивую куклу — та самая женщина, из-за которой когда-то чародей сражался с Луисом.

Раньше она мага с трудом терпела, теперь — после их с Луисом возвращения из Алькасара — стала целовать при каждой встрече, благодаря за спасение мужа. Изабелла, будучи фрейлиной Ангелы, так же активно помогала устраивать тайные свидания.

— Делят деньги и плетут интриги. Планируют, кого съедят, если заполучат заветный пост. Стервятники, — дала как всегда емкую характеристику Кармен Феррейра.

— Господи, как мне тяжело. Подхалимы, ухажеры, новоявленные поклонники и назойливые посетители-просители покою не дают! — жаловалась Гийому Ангела и отдыхала на его плече в редкие мгновения встреч.

Приходилось таиться. Гальба и его клевреты пожирали мага глазами, но пока молчали, хоть Гонсало, наверняка, рассказал все своему другу герцогу. Их порывы пока останавливал траур по королю, время и силы занимали интриги.

Придворные тоже не жаловали королевского мага.

— Нам очень жаль, что ты: колдун, убийца, низкорожденный зазнайка, «заброда из-за моря»… — нас скоро к счастью покинешь! — таков был общий неизменный смысл десятков льстиво-ядовитых фраз, что он слышал каждый день.

Время и долг требовали от Гийома проводить дни во дворце, с головой окунаясь в тягучее болото сплетен и интриг, кружиться среди гнойных придворных лягушек — прожигателей жизни, охотников за богатством и титулами.

Даже Марк де Мена, при всей личной неприязни к нему мага, принес, по его мнению, в десять раз больше пользы Камоэнсу, чем любой из этих духовных кастратов.

Смерть Хорхе вызвала беспокойное оживление среди правителей соседних государств.

— Король Стивен устроил по этому поводу трехдневный бал, — рассказывал чародею дипломат Мигель Клосто, — Далацийское посольство, прибывшее за принцессой, собирается назад. Официальная причина — не время, а может, решили подумать, нужна ли их принцу Марку наша Ангела без дяди Хорхе за спиной?

— Алькасары — наша головная боль — опять зашевелились, — делился с Гийомом данным разведки Агриппа д'Обинье.

Маршал питал к магу глубокую вражду, но рассчитывал на него, как на сильного союзника при возможной войне. Из всех сторонников Гальбы он единственный, кто вел себя достойно.

* * *

Через семь после смерти Хорхе Блас Феррейра пригласил Гийома к себе домой на ужин. Эти полторы недели дались ему нелегко. На лбу прибавилось редких пока морщин.

— Плохо заботитесь о муже, Кармен, — попробовал пошутить маг, разделывая фирменное жаркое.

— Если бы не я, эта служба его бы уже в гроб свела вслед за Хорхе, — без тени юмора ответила темноволосая девушка, — Муж мой теперь будет принца до самого совершеннолетия охранять — честь великая, а ответственность еще большая. Не дают ему покоя, стервятники.

Благодарный Блас спрятал ее ручку в своей большой ладони.

— У меня к вам Гийом предложение о встречи от Агриппы д'Обинье. Разговор будет крайне серьезным.

— Догадываюсь, — кивнул маг, вытирая рот салфеткой, — Согласен, всегда полезно знать мысли противника. Когда и где?

— Завтра, здесь же. Мой дом считается нейтральной территорией.

— Молитесь, чтобы так и оставалось. Я буду, — пообещал маг, — Кармен, подруга моя любимая, передайте мне вот этого вина. Да, благодарю.

— Вы знаете, Гийом, я человек прямой и честный, так что и говорить буду открыто, — начал свою речь маршал Агриппа д`Обинье, стряхнув пылинку с рукава красного с голубым камзола.

Рядом с ним сидел Гонсало де Агиляр. Гальба знал, кого присылать, с прочими его клевретами маг говорить бы не стал.

— Слушаю вас, маршал.

— Я много спорил насчет вас с герцогом, маг. Пытался доказать ему вашу полезность. У нас с вами есть, что вспомнить: и Алькасаров, и бунт Пяти Графов. Вы зарекомендовали себя отличным воином.

— Благодарю, — сухо ответил маг, поднося к губам чашку кофе.

Он, как и Агриппа был спокоен, а вот Гонсало заметно нервничал, теребя свой знаменитый золотой плащ, что уже стал его отличительным признаком.

— Наш великий король умер, Гийом. Вы подчинялись только ему, пользовались его личным покровительство и особым доверием. Это ограждало вас от многих бед. Теперь ситуация изменилась. Нет той прежней плотины, что сдерживала реку недоброжелательства.

Маг усмехнулся.

— Мягко сказано. Вы собрались стать дипломатом, Агриппа? Правильнее, реку злобы и ненависти.

— Рад, что вы меня поняли. Плотины нет. Ваше положение неустойчиво опасно. Нет защиты.

— Я сам могу себя прекрасно защитить. Вы это знаете.

Маршал нахмурился, вспомнив брата, павшего от руки мага.

— Простите, маршал, — Гийом искренне извинился.

Д`Обинье понял это и продолжил:

— Я и мой друг герцог Гальба предлагаем вам покинуть Камоэнс. Это было бы лучше для всех, — заключил полководец, — Вы заберете все нажитое имущество, мы купим ваш дом, и беспрепятственно с подобающими почестями довезем до границы.

— Лестное предложение, — маг задумался, — Как же я всем вам мешаю, сеньоры! Удивительно, не покушение, а переговоры. Нет. Не согласен. Хорхе умер, но мне есть, зачем здесь остаться. Вы никогда не были изгоем без родины, Агриппа? — попробуйте.

Маршал не ответил.

— Гийом, я заверяю вас, что буду достойно охранять наши общие святыни, — неожиданно произнес молчавший доселе Гонсало, — Клянусь!

— «Святыни» — интересное слово. Похвально. Редкое благородство. Удалить соперника. Эх, обучил я вас, де Агиляр, на свою голову, — вздохнул маг.

— Подумайте еще раз, — попросил Агриппа, — Ошибка может дорого стоить.

— Благодарю за заботу. Маршал, вы сегодня продемонстрировали образец благородства. Честно. Я не шучу. Знаю, чего вам это стоило. Нет, сеньоры. Простите великодушно за резкость и ехидство слов моих прежних, — серьезно произнес чародей, — Я остаюсь.

Гонсало прикусил губу и отвел взгляд. Агриппа д`Обинье повел себя спокойней.

— Жаль, — тридцатилетний полководец с манерами франта поднялся, в голосе его неожиданно зазвучала сталь привычного длинного меча для конного боя, — Предупреждаю, вы делаете роковую для себя и дорогих вам людей ошибку. Но если решите передумать — в любой момент обращайтесь ко мне. Даю слово — улажу все миром.