Зеленые холмы Земли. История будущего. Книга 1 - Роберт Хайнлайн

– Не понял, в чем здесь суть.

– Суть в том, что я просто хочу быть готовым защитить себя в случае чего, Джордж. И тебе следовало бы. Делос того и гляди поверит собственным выдумкам. Алмазы!.. Пошли, Джек.

Последующие месяцы оказались не менее напряженными, чем время перед полетом «Пионера» (ныне отправленного на почетный отдых в Смитсоновский институт[75]). Одна команда инженеров и огромные отряды рабочих трудились над катапультой; еще две команды были заняты двумя новыми кораблями: «Мэйфлауэром»[76] и «Колонистом»; на кульманах уже находился третий корабль. Главным инженером всего проекта был Фергюсон; Костер, все еще поддерживаемый Джоком Беркли, являлся инженером-консультантом, работающим над делами по своему выбору. В Колорадо-Спрингс начался бум; поселки родтауна Денвер-Тринидад раскинулись далеко за Спрингс, пока не окружили Питерсон-Филд.

Гарриман вертелся как белка в колесе. Постоянная кампания внедрения и продвижения отнимала у него до восьми дней в неделю, но, доведя Каменса и Монтгомери почти до язвы желудка и сам обходясь без сна, он кое-как выкраивал время для наездов в Колорадо и обсуждения дел с Костером.

Было решено основать Луна-Сити в ходе следующего полета. «Мэйфлауэр», как планировалось, должен был нести не только семь пассажиров, но и груз воздуха, воды и пищи, чтобы четверо продержались на Луне до следующего полета; жить им предстояло в домике из гофрированного алюминия, герметично заделанном и погребенном под рыхлой лунной почвой, до тех пор пока – как предполагалось – не придет помощь с очередным кораблем.

Выбор четверых пассажиров превратился в открытый конкурс, послуживший рекламной кампанией, – рост продаж акций увеличился. По настоянию Гарримана пассажирами должны были стать две семейные пары, хотя научные организации сплошь протестовали. Он немного уступил, согласившись, что все четверо пассажиров будут учеными, но непременно составляющими две супружеские пары. Это привело к нескольким поспешным бракам – и нескольким разводам после объявления итогов конкурса.

Размер «Мэйфлауэра» был предельным для корабля, который, согласно расчетам, мог быть выведен на орбиту катапультой при поддержке тяги собственных двигателей. Перед его стартом должны были быть запущены еще четыре корабля столь же большого размера. Но то были не космические корабли, а просто безымянные танкеры. Скрупулезнейшие баллистические расчеты и точно выверенное время запуска должны были помочь им попасть в одно и то же место на орбите. Там «Мэйфлауэр» встретит их и заберет оставшееся топливо.

Это была самая сложная часть всего проекта. Если все четыре танкера удастся разместить достаточно близко, Лекруа сможет подойти к ним на своем новом корабле, используя свой весьма скудный резерв топлива для маневрирования. Если же нет – что ж, в космосе бывает очень одиноко.

Вполне серьезно обсуждалась идея посадить в танкеры пилотов, чтобы потом, ценой запаса топлива с одного танкера, использовать посадочный бот – спасательную шлюпку с крыльями, чтобы снизить скорость, достичь атмосферы и затормозиться для посадки. Но Костер нашел более дешевый способ.

Задание на сближение танкеров было передано радарному автопилоту, чьим предком был дистанционный взрыватель, а непосредственными родителями – головки самонаведения ракет. Первый танкер не нуждался в подобном оборудовании, зато робот второго мог учуять первый и при помощи крошечного двигателя сблизиться с ним на минимальной тяге. Далее подойдет третий, а за ним – четвертый.

У Лекруа не будет проблем – если система сработает.

Стронг хотел было показать Гарриману отчеты по продажам автоматического домашнего выключателя компании «Г. и С.»; Гарриман отпихнул их.

Стронг опять сунул их ему под нос:

– Тебе стоило бы проявлять больше интереса к таким делам, Делос. Кому-то в этом кабинете лучше бы следить за поступлением хоть каких-нибудь денег – наших денег! – или же тебе придется торговать яблоками на углу.

Гарриман откинулся назад и заложил руки за голову:

– Джордж, как ты можешь говорить об этом в такой день? В твоей душе не осталось поэзии? Ты не расслышал, о чем я сказал, входя? Рандеву состоялось! Танкеры «Первый» и «Второй» сошлись, как сиамские близнецы. Через неделю мы вылетим.

– Может быть, и так. Но бизнес должен продолжаться.

– Вот ты его и продолжай, а у меня назначена встреча. Когда Диксон должен появиться?

– Прямо сейчас.

– Прекрасно! – Гарриман откусил кончик сигары и продолжил: – Знаешь, Джордж, я не жалею, что не отправился в первый полет. Зато он мне еще предстоит. Я весь в ожидании, как жених, – и так же счастлив. – Он начал мурлыкать что-то себе под нос.

Диксон появился без Энтенсы, – так он стал поступать после того, как больше не изображал, что контролирует только одну долю в партнерстве. Они обменялись рукопожатием.

– Ты слышал новости, Дэн?

– Джордж сказал мне.

– Вот оно! Ну почти. Спустя примерно неделю я буду на Луне. Едва могу в это поверить.

Диксон молча уселся. Гарриман продолжал:

– Ты даже не собираешься меня поздравить? Это великий день, дружище!

– Ди-Ди, зачем ты летишь? – спросил Диксон.

– А? Не задавай дурацких вопросов. Я ради этого и работал.

– Это не дурацкий вопрос. Я спросил: зачем ты летишь? У четырех колонистов есть очевидные причины, к тому же каждый из них – отобранный специалист. Лекруа – пилот. Костер – человек, который проектирует постоянную колонию. Зачем летишь ты? В чем твоя функция?

– Моя функция? Я – тот, который ведет все дела. Черт, да я буду баллотироваться на пост мэра, когда туда доберусь. Сигару, дружище? Меня зовут Гарриман. Не забудьте проголосовать. – Он осклабился.

Диксон не улыбался:

– Я и не знал, что ты намерен там остаться.

Гарриман выглядел слегка смущенно.

– Ну, это пока так, разговоры. Если мы достаточно быстро построим укрытие, то, может быть, сэкономим припасов достаточно, чтобы и мне хватило до следующего рейса. Ты же не будешь мне завидовать из-за этого?

Диксон посмотрел ему прямо в глаза:

– Делос, я не могу тебя отпустить.

Гарриман опешил настолько, что лишился дара речи. Наконец он смог выговорить:

– Не шути, Дэн. Я лечу. Ты меня не остановишь. Ничто на Земле меня не остановит.