Худеющий - Стивен Кинг

— Я в порядке, — ответил он. — Просто…

Он вдруг щелкнул пальцами с видом человека, вспомнившегокое-что.

— Чуть не позабыл! Я там в машине оставил одну штуку.

— Что именно? До утра подождет?

— Да, но лучше принесу сюда. — Он улыбнулся ей. — Это длятебя.

Билли вышел с тяжело бьющимся сердцем. Уронил ключи, а когданагнулся, чтобы их подобрать, ударился головой о корпус машины. Руки так сильнодрожали, что он никак не мог сразу попасть в замочную скважину багажника.

«Что, если он все так же пульсирует вверх и вниз?» —вопрошал его рассудок. «Боже всемогущий, да она же убежит с криком, когдаувидит такое!»

Он раскрыл багажник и чуть сам не вскрикнул, увидев внутрилишь домкрат и запаску. Потом вспомнил, что оставил пирог на пассажирскомсиденье. Захлопнул багажник и торопливо пошел к дверце. Пирог оказался наместе, а корка его была совершенно неподвижной. Как и должно быть.

Руки перестали трястись.

Хейди стояла на пороге, наблюдая за ним. Он вернулся отмашины и вручил ей пирог, все еще улыбаясь. «Передаю товар», подумал Билли.Передача товара — вот что было важным среди всего прочего. Улыбка его сталашире.

— Voila, — сказал Билли.

— О! — воскликнула она, и, наклонившись, понюхала пирог. —Клубничный! Мой любимый.

— Я знаю, — подтвердил Билли с улыбкой.

— Да еще теплый! Спасибо тебе.

— Это я возле турникета в Стратфорде остановилсяподзаправиться и купил там, — сказал он. — В общем, решил вот такой знак мирапреподнести.

— О, Билли!.. — У нее опять на глазах навернулись слезы.Мимолетно обняла его одной рукой, балансируя на другой пирогом, как официантбалансирует подносом с яствами. Когда Хейди поцеловала его, пирог качнулся, исердце Билли на мгновение замерло.

— Осторожно! — выдохнул он и подхватил пирог, когда тотначал сползать с ее ладони.

— Ой! Я такая неуклюжая, — сказала она, смеясь и утираяслезы уголком фартука, который успела надеть. — Ты принес мой любимый пирог, ая, растяпа, чуть не уронила его тебе на туф… — Она капитулировала перед волнойсобственных эмоций и припала к нему, всхлипывая. Он погладил рукой ее новуюкороткую стрижку, держа другую руку подальше от ее тела, на случай, если онасделает резкое движение.

— Билли, как я рада, что ты дома, — всхлипывала она. —Обещаешь меня простить за то, что я сделала. У тебя нет ко мне ненависти?

— Обещаю, — ответил он мягко, поглаживая ее волосы. «Онаправа. Он все еще теплый». — Ладно, пошли внутрь.

На кухне она положили пирог на стол и занялась мытьемпосуды.

— Хочешь съесть кусочек? — предложил Билли.

— Может быть, когда закончу мытье, — ответила она. — Ты покасам поешь.

— Ого! После такого ужина? — Билли засмеялся.

— Тебе понадобятся все калории, какие сможешь проглотить.

— В моей гостинице уже нет места, — ответил он. — Давайвытру посуду.

— Я хочу, чтобы ты шел наверх и ложился баиньки, — сказалаХейди. — Я сейчас приду.

— Ну, хорошо.

Он ушел, не оглядываясь, думая, что она скорей всего отрежетсебе кусок, когда его там не будет. А может, и нет. Не в такой поздний час.Сегодня она захочет лечь с ним в постель. Захочет, возможно, заниматьсялюбовью. Но он знал, как отбить у нее охоту, — ляжет в постель совершенноголым. Когда она увидит его…

— Фидл-ди-ди… Я съем пирог свой завтра, ведь завтра — новыйдень, — запел он, стоя под душем. Голос звучал так скверно, что Билли невольнорассмеялся. Потом он встал на весы. Посмотрелся в зеркало и увидел в нем глазаДжинелли.

Весы показали 131. Но радости от этого он не испытывал. Неиспытывал вообще никаких чувств, кроме усталости. Он был ужасно переутомлен. Напути в спальню огляделся вокруг: все показалось вдруг таким чужим и незнакомым.В темноте спальни наткнулся на что-то и чуть не упал. Она переставила мебель. Атакже поменяла прическу, купила новую блузку, приобрела новые предметы мебели —пусть по мелочи. И это только начало странных перемен, происшедших в егоотсутствие. Здесь тоже происходил какой-то процесс, словно и на Хейди леглонекое проклятье, только в гораздо более деликатной форме. Глупая идея? Биллитак не думал. Линда почувствовала странные перемены и сбежала.

Он медленно начал раздеваться.

Потом лежал в постели, ожидая ее прихода. Прислушивался кслабым звукам, доносившимся снизу. Они были настолько знакомы, что красноречивоговорили о происходящем. Скрипнула дверца левого шкафчика, где лежали десертныеблюдца. Загремел выдвижной ящичек, зазвенели приборы, когда она выбирала нож.

Билли смотрел во мрак, сердце тяжко стучало в груди.

Ее шаги, пересекающие кухню. Она направлялась к столу, накотором лежал пирог. По пути скрипнула половица посередине, как всегда напротяжении нескольких лет.

«Что он с ней сделает? Сделает ее тощей? Кэри превратился внекое животное, из шкуры которого можно делать портфели или туфли после егосмерти. Превратил Хопли и живую пиццу. А с ней что сделает?»

Снова скрипнула средняя половица, когда Хейди пересекалакухню в обратном направлении. Он видел мысленно, как она несет тарелку в правойруке, сигареты и спички — в левой. Видел кусок пирога, клубнику в темномкрасном соусе.

Ожидал услышать скрип двери в гостиную, но его непоследовало. Это его не удивило. Она стояла у окна, смотрела в ночь и елапирог.

Кажется, даже слышал, как царапает вилка по тарелочке.Халлек смутно осознал, что его куда-то уносит.

«Засыпает? Нет, это невозможно. Невозможно засыпать, когдасовершаешь убийство».

Тем не менее он засыпал. Одновременно еще слышал, как сноваскрипнула половица, когда она направилась к раковине. Полилась вода из крана.Потом — звуки ее хождения по дому: гасит свет, устанавливает температуру натермостате, проверяет запоры и сигнализацию от грабителей — обычный ритуалбелых людей этого города.

Он лежал в постели, слушая скрип половиц, а потом оказалсяза своим письменным столом в городке штата Аризона, где практиковал юридическиедела последние шесть лет. Все оказалось просто. Он жил там со своей дочкой изарабатывал достаточно, чтобы прокормиться. Жили без роскоши и излишеств.

Ушли давно те времена, когда он владел виллой с двумягаражами, платил налоги на недвижимость в размере двадцати пяти тысяч в год,имел три выходных в неделю. Все стало воспоминаниями, и он, кажется, нетосковал по прежним дням. Лин тоже не тосковала по ним. Он был юристом в своемгородке, а иногда обслуживал города Юма и Феникс, хотя и редко. Линда набудущий год пойдет учиться в колледж, а потом, возможно, вернется. Но Биллиговорил ей, что не стоит возвращаться. С одиночеством он как-нибудь сумеетсправиться.