Wild Cranberry - Юлия Герина

падает. — Я скривилась. — И о чем же вы беседовали с этой профессурой, можно узнать? — Вопросительно вздернула бровь.

— Ты зря иронизируешь, дочь. — Отец начал злиться. — Мы с Давидом Соломоновичем обсуждали газовое оборудование. Я рассказал ему про нашу горизонтальную систему, и он очень заинтересовался ею.

Вот мы, похоже, и подошли к самому интересному. На секунду сообщники замерли, а затем отец бросился в атаку.

— Поэтому я пригласил их к нам с ответным визитом в следующие выходные, то есть сегодня.

— Прекрасно. — Растянула губы в фальшивой улыбке. — Только не пойму, почему я узнаю о нашествии Михельсонов в наш дом в последний момент?

— Да я просто не успел тебе рассказать. Разве у тебя есть время поговорить с отцом среди недели? — напал он на меня в ответ. — Кроме работы ничего не видишь. В твоем возрасте у всех уже есть семья, муж, дети, а ты…

Не стала обращать внимание на его наезд, иначе скандала было бы точно не избежать.

— Я была здесь в среду и вчера приехала не так поздно.

— Не понимаю, что бы это изменило? Скажи, чем ты недовольна?

— Тем, что в выходные я хочу отдыхать, а не слушать лекции по химии, физике и биоинженерии. Это раз. И уж точно не хочу участвовать в смотринах. Это два!

— Катенька, ну что ты, какие смотрины? — попыталась разрядить обстановку Светлана Владимировна. — На самом деле, это всего лишь визит вежливости.

— Ну-ну. — Громыхнув стулом, встала из-за стола. — В какое время мы ожидаем в нашем доме ваших будущих родственников? Хочу понять, сколько времени у меня осталось до отъезда.

— Катя! — Отец повысил голос и хлопнул ладонью по столу так, что лежащая рядом ложка упала на пол.

Светлана Владимировна тут же бросилась ее подбирать, а он тем временем другой рукой схватился за сердце, закатив глаза.

Черт! Так и знала, от этого заумного семейства будут одни неприятности.

— Папа! Что с тобой?

— Михаил Федорович! Скорую? — Светлана Владимировна заломила руки.

Он открыл глаза, глубоко вдохнул и выдохнул пропитанный запахом хумуса воздух.

— Кажется, отпускает, — сообщил, потирая рукой грудь в области сердца. — Думаю, корвалола будет достаточно.

Подойдя ближе, я всмотрелась в его лицо. Взгляд ясный, бледности не было, наоборот, легкий румянец, дышал ровно. Вот что мне было делать? Уж больно похоже на жульничество, и я вполне могла бы хлопнуть дверью и уехать от этих интриганов. А если нет? Ведь я не смогу потом спокойно жить, зная, что с отцом случился сердечный приступ по моей вине. О-о-о чёрт!

— Ладно, отпаивайтесь здесь своим корвалолом, а я пойду погуляю. — Мне просто необходимо было остыть.

Стараясь не замечать победного блеска, вспыхнувшего в глазах отца, вышла из кухни.

На улице удалось чуть-чуть расслабиться и, выкатив из гаража велосипед, я вышла за калитку, тут же свернув в противоположную от Михельсонов сторону.

Любимый маршрут не доставлял радости. Утренний прохладный воздух очень быстро сменился удушливой дневной жарой, и я, развернувшись, поехала обратно в сторону дома, не проделав и половины своего обычного маршрута.

Совесть глодала меня все то время, что я каталась, и, вернувшись домой, я тут же пошла помогать Светлане Владимировне на кухне.

* * *

В шесть часов вечера калитка нашего дома распахнулась, и Михельсоны в полном составе зашли на участок.

Первое впечатление о своих «будущих родственниках» сложилось быстро.

Мать Иосифа, высокая и довольно грузная женщина с ярко-рыжей сложной прической в стиле начала двадцатого века возглавляла процессию, не оставляя сомнений в том, кто в доме хозяин. Давид Соломонович, импозантный мужчина с высокой волной черных с проседью волос, аккуратной, практически седой бородкой и красиво завязанным шейным платком с воткнутой по центру булавкой шёл следом за женой, приветливо нам улыбаясь из-за ее плеча. Иосиф с обычным рыжим беспорядком на голове замыкал процессию.

— Дина Абрамовна, Давид Соломонович, здравствуйте! Рады вас приветствовать в нашем доме! — Отец рассыпался в любезностях, стоило только гостям подняться на крыльцо.

Я же, спрятавшись на кухне, наблюдала за ними сквозь распахнутое окно.

— Добрый вечер, дорогой Михаил Федорович, — в ответ пробасил Михельсон-старший. — Здравствуйте, Светлана Владимировна. Нам очень приятно побывать у вас с ответным визитом.

Ого, на мой взгляд, его голос был просто создан для оперной сцены, но никак не для чтения лекций по физике.

— Помнится, вы обещали познакомить нас с дочерью, о которой так лестно отзывается наш Осик. — Дина Абрамовна как глава семьи перешла сразу к делу.

Ну что ж, все ясно, пора бежать, пока меня к гинекологу не затащили проверять невинность.

— Проходите. Катя сегодня здесь, и вы познакомитесь с ней буквально через минуту.

Сама не замечая, вся подобралась, напрягаясь перед встречей с возможными будущими родственниками.

Итак, Катя, твой выход.

Идея слегка разочаровать Дину Абрамовну пришла неожиданно, но показалась наиболее удачной в сложившихся обстоятельствах. Устремившись к выходу из кухни, по дороге я опустила пальцы правой руки в первую попавшуюся тарелку с чем-то жидким.

— Катя, познакомься, — отец светился от гордости, — родители нашего Иосифа: Дина Абрамовна, Давид Соломонович.

Нехорошо было его разочаровывать, но другого выхода, на мой взгляд, не было. Залог моего освобождения от нежелательного замужества — неприязнь будущей свекрови. Поэтому сначала протянула испачканную ладонь именно ей.

— Приятно познакомиться, Дина Абрамовна. — Здороваясь, крепко обхватила ее руку.

За спинами родителей маячил Иосиф с не менее гордым видом, чем у моего отца. Вот, паразиты, нашли племенную кобылу на выданье! Ну я вам устрою!

Между тем с лица моей будущей родственницы сошла приветливая улыбка. Она дернула рукой, вырываясь из моего захвата. Отпустив ее, потянулась к отцу Иосифа.

— Добрый вечер, Давид Соломонович, рада нашей встрече. — И с удовольствием испачкала его ладонь.

— Здравствуйте, Екатерина, — пробасил он в ответ, не отрывая взгляда от лица своей благоверной, которая, кривясь, рассматривала свои испачканные чем-то красным пальцы.

— Дина, что-то случилось?

— Да вот не пойму…

— Ой, извините! — Оставалось надеяться, что мой взгляд выражал должное