Сильные. Книга 2. Черное сердце - Генри Лайон Олди

— А вы тогда что здесь делаете?

— Состязаемся!

— За что состязаетесь?!

Это уже не смазливый — младший спросил, раненый. Он баюкал правую руку левой, но не спросил, а прямо-таки рявкнул:

— За что?

— За то, кто спасать ее поедет!

— Из плена выручать!

— Кто победит — тот и лучший!

— Тот спасет!

— С Уотом схватится, буо-буо!

— Туярыму Куо из плена вызволит!

— Уота побьет, ее замуж возьмет!

— Я побью!

— Я возьму!

— Вы тоже женихи?

— Состязаться приехали?

— Нет.

И так смазливый это сказал, что ватага онемела.

— Почему? — не сразу нашелся Суорун. — Боитесь? Нас боитесь?

— Нет.

— Женатые уже?

— Холостые.

— Так в чем дело?!

— Мы же не знали, что вы тут состязаетесь, — смазливый говорил тихо, вежливо, но Бэкийэ Суоруну вдруг захотелось навернуть его колотушкой по темени. — Вы бы предупредили, что ли? Мы бы тогда не стали спасать дочь Сарын-тойона. Мы бы вас обождали...

— Обождали, кэр-буу?!

— Ну да. Если б мы знали...

— Вы что, спасли ее? Уже?!

— Вот беда, правда?

— И где она?!

— Разуй глаз! — вызверился младший. Во рту его блеснули клыки, и немаленькие такие клыки. — Вот она, сестра моя! Вот она, Туярыма Куо!

И выставил вперед девушку, которая пряталась у него за спиной.

Что тут началось!

— Уруй!

— Уруй!

— Лучшая!

— Лучшенькая!

— Красавица наша!

— Моя красавица!

— Нет, моя!

— Невеста!

— Женюсь!

— Я женюсь!

— Нет, я!

— Состязания!

— Состязания!

— Со-стя-за-ни-я! Со-стя-за-ни-я!

— Чтоб вас, басах-тасах! — грязно выругался смазливый. — Бабат-татат! Никто никуда не едет! Никто никого не спасает! Никто ни с кем не состязается! Поняли? Разъезжайтесь по домам...

— Невеста!

— Невесту — победителю!

— Со-стя-за-ни-я! Со-стя-за-ни-я!

Они ее привезли, с некоторым трудом сообразил, а может, припомнил Суорун. Мы состязались, а они привезли. Из плена. От Уота Усутаакы. Освободили. Вернули... Мысли ворочались с отчаянным скрипом. Вопли боотуров мешали сосредоточиться. Но Бэкийэ Суорун очень старался. Он и раньше не считал себя дураком, и сейчас не считал, а вот поди ж ты — алатан-улатан! — никак не мог ухватить за хвост верную мысль.

Ф-фух, ухватил!

— Это ты невесту освободил?

Смазливый тяжко вздохнул:

— Нет.

— Не ты?

— Не я.

— Уруй! — возликовал одноглазый Суорун. — Состязаемся! Кто победит — женится!

— Со-стя-за-ни-я! Со-стя-за-ни-я!

Всё опять стало просто, ясно и правильно.

— Давай с нами! — от большой широты души предложил адьярай. — Вдруг победишь? Хотя вряд ли, ты же слабак. Я — Бэкийэ Суорун, а ты?

— Юрюн Уолан.

— А ты? — Суорун вспомнил слова младшего насчет сестры. — Ты Кюн? Кюн Дьирибинэ? Невестин брат? Мой шурин?

— Мой шурин! — загорланили боотуры. — Мой!

— Шиш тебе!

— Тебе шиш!

— Оплеванный! Оплеванный шиш!

— Молчи!

— Сам молчи!

— А это кто?

Суорун указал на голого здоровилу.

— Это мой... — смазливый запнулся. — Мой...

— Меньшой, — прогудел голый. — Я его меньшой. Он сильнее.

Волна дрожи аж подкинула голого, вызвав смех ватаги.

— Меньшой? Замерз, меньшой? Звать-то как?

— Уол[68], — стуча зубами, откликнулся голый.

— Уол? Суодалба[69], гыы-гык! — хохотнул кто-то. — Гляди, как его трусит, бедолагу!

— Гыы-гык!

— Хыы-хык!

— Суодалба!

— Суодалба Уол! Парень-Трясучка!

Смазливый Юрюн Уолан сжал кулаки. Не видя причин для драки, адьярай решил сгладить раздор:

— Меньшой — в смысле, слуга? Твой слуга?

Юрюн Уолан зыркнул исподлобья, но кулаки разжал. И то верно: чего за слугу кулаками махать? Чай, не родич...

— Возвращаемся?

— Айда!

— Дочку! Дочку отцу везем!

— Невесту!

— Радость в дом!

— Состязания, да!

Дочь Сарын-тойона взял в седло смазливый. Садиться на коня к кому-либо, кроме него, девица отказалась, хотя предлагали наперебой. Бэкийэ Суорун ехал рядом, время от времени поглядывая на свою будущую жену. И впрямь красавица, не врут люди. Даже в обносках, с сажей на щеке — красавица! Отмоем, сыграем свадьбу, детишки пойдут... Мысли текли приятно, грели сердце. Но что-то бередило салгын-кут, воздушную душу адьярая, тревожило, беспокоило, как соринка в единственном глазу. Чаще, чем хотелось бы, Суорун оборачивался и смотрел, как голый Парень-Трясучка бредет позади ватаги и тащит на плече вторую девицу, тоже вполне годную в жены. Вредная девчонка показывала адьяраю язык, и соринка в глазу — в башке? — начинала царапаться хуже рыси, схваченной в охапку. Что-то было не так.

Что?!

Впрочем, Суоруну повезло. Когда раздались крики, громыхнул лязг боевого железа, а с чистого неба ударила молния о семи зубцах — и соринка, и все мысли, сколько их там было, разом вылетели у Бэкийэ Суоруна из глаза, из ушей, из потаённых уголков разума, чтобы умчаться далеко-далеко.

Кырык! Битва!

Суорунов папаша (голова — во! котёл!) говаривал: «Какая свадьба без драки?!»

Я не узнавал алас, знакомый с детских лет. Впереди, сколько хватало глаз, шляпками бесчисленных грибов рассыпались юрты. Раньше их тут не было. И добро б обычные юрты! Берестяные урасы; цветастые балаганы, какие даже на небесах видишь только на праздники, когда съезжаются гости. Кривобокие холмики землянок; халабуды из бревен, жердей и кусков ржавого железа...