Созидающий башню - Елена Райдос

– Значит, мой отец нарушил кодекс? – у Мартина от обиды задрожали губы. Только что он считал своего отца героем, а тот оказался просто преступником. Теперь стало понятно, почему мама не желала рассказывать ему об отце. – Его казнили? – едва слышно прошептал он.

– Ты себя не накручивай,– Джарет ласково погладил расстроенного сироту по спине,– это не твоя вина. И отца своего не осуждай, наверное, он очень любил твою маму. Лучше поблагодари Магистра за то, что он пощадил её и тебя. По закону казнить должны были всю семью отступника, а Ксантипа, вместо этого, усыновил его сына и приютил жену. Вы с Кирой сейчас живы только потому, что он не позволяет братству привести в исполнение давно вынесенный приговор.

Вот это уже был настоящий шок, у Мартина от ужаса потемнело в глазах. Однако, когда первая растерянность прошла, настроение приговорённого резко изменилось. Знать, что твоя жизнь висит на волоске и зависит не то от благородства, не то от прихоти одного единственного человека, пусть даже сильного и мудрого, было настолько неуютно, что в душе мальчишки сразу вспыхнуло чувство протеста и острое желание защитить себя и маму. Даже обида на отца куда-то улетучилась, уступив место злости.

– Почему он нас пощадил? – процедил Мартин сквозь зубы. – Ты должен это знать, Джарет. Скажи.

– Не ищи секретов там, где их нет,– телохранитель уже явно пожалел о своей откровенности, да было поздно, парень закусил удила, и нужно было срочно исправлять положение,– ты очень дорог Магистру, малец, он о тебе заботится, как о родном сыне.

– Это ты обо мне заботишься,– возразил Мартин,– а его я вижу едва ли раз в месяц. Ему от меня что-то нужно?

Что ж, парнишке едва ли можно было отказать в проницательности, недаром он учился у Творца реальности, эмпатия и интуиция у него работали отлично. Джарет сразу понял, что врать и юлить бесполезно, только ещё больше раздразнишь любопытство этого борца за правду, лучше сразу вправить ему мозги.

– Даже не думай тут бунтовать,– строго заявил телохранитель,– если Магистр только почует в тебе опасность, то свернёт шею, как глупому курёнку, и не посмотрит на весь твой магический потенциал, а потом расправится и с твоей матерью. Ты меня понял, Марти?

– А что же мне делать? – будущий Творец как-то сразу сник, его голос сделался жалобным, просительным.

– Учись защищаться,– отрезал Джарет и оставил своего непутёвого ученика обтекать после эдакой воспитательной отповеди.

Увы, в вопросах воспитания юных магов телохранитель разбирался явно не лучше, чем свинья в апельсинах. Угроза жизни подействовала на Мартина вовсе не отрезвляюще, а скорее, как хлыст дрессировщика на цирковую лошадку. Да, теперь он понял, почему взрослые скрывали от него правду об отце. С мамой всё понятно, она просто пыталась защитить своего ребёнка от расправы, а мотивы Магистра пока оставались неясными. Впрочем, странно было бы ожидать от убийцы, что он станет хвастаться своими подвигами перед сыном погибшего от его рук человека.

Долго жевать сопли и стенать о прошлом было не в характере Мартина, тем более, когда от его хладнокровия и изобретательности зависела жизнь мамы, нужно было отбросить эмоции и искать способ защиты от Ордена и его Магистра. Занятия с Атан-кеем научили Мартина, что рассчитывать можно только на себя, поэтому юному магу даже в голову не пришло, что можно просто подчиниться и сделаться преданным слугой братства, в надежде, что, пока он будет полезен, Магистр не позволит своим подчинённым разделаться с приёмным сыном и его матерью. Напротив, Мартин начал ощущать себя эдаким рейнджером во вражеском лагере, которому во что бы то ни стало нужно освободить из плена заложника.

Как ни странно, первым пунктом в его плане освобождения оказался не подкоп под крепостной стеной и даже не запас оружия, а визит на могилу отца. Наверное, поначалу Мартин задался этой целью исключительно из чувства противоречия и назло всем, кто скрывал от него правду, но позже пришло понимание, что ему действительно хочется понять, каким был этот человек. Как же он должен был любить свою жену, чтобы ради неё нарушить присягу? Конечно, могила не могла много рассказать о казнённом бессмертном, но что-то всё же можно было узнать, ведь эфирное тело трупа растворяется довольно долго, если, конечно его не кремировали.

Мартин довольно неплохо умел работать с эфирными телами, правда, пока только неживых объектов, но надеялся, что на могиле отца сможет почувствовать его ауру. Техника трансгрессии по эфирному следу тоже была им освоена и не представляла ничего сложного, да и медальон бессмертного был прямо-таки идеальным объектом для отслеживания эфирного следа, поскольку имел со своим бывшим владельцем очень прочную энергетическую связь. В общем, никаких непреодолимых препятствий для посещения могилы отца Мартин не обнаружил, а потому сразу же взялся за осуществление своего плана.

Выудить медальон бессмертного из маминой шкатулки оказалось даже проще, чем он ожидал. Улучив момент, когда мама отвлеклась беседой с Джаретом, хитрый воришка проник в её спальню и уволок свою добычу. Той же ночью Мартин запер дверь своей спальни и задёрнул шторы на окнах, чтобы его не смог заметить случайный наблюдатель. На этом приготовления к задуманному путешествию можно было считать завершёнными, но тут выяснилось, что наработанное годами практики самообладание путешественника дало сбой. Медальон, зажатый в его потном кулаке, сделался отчего-то горячим, словно серебро накалили на огне. Хотя в комнате было совершенно темно, Мартину начало мерещиться, что медальон светится сквозь его кисть. Это, конечно, было просто иллюзией, но горе-экспериментатор разглядел в этом мертвенном свечении зловещее предзнаменование.

Нет, за свою безопасность он не опасался, будущий Творец уже довольно хорошо владел техникой выхода из физического тела, а потому смерть ему не грозила, страшило его кое-что иное. Мартин понятия не имел, как хоронили в Ордене казнённых преступников, но вполне резонно было бы предположить, что с ними особо не церемонились. А что если вместо аккуратного холмика, медальон приведёт его к полуразложившимся останкам, а то и в какую-нибудь вонючую яму? Может быть, лучше не рисковать и продолжать жить в неведении? Да и что он станет делать с такой правдой? Что ж, определённая логика в этих рассуждениях, разумеется, имелась, но то была логика труса, и Мартина она никак не устраивала. Сжав медальон в ладони так, что костяшки пальцев побелели, отчаянный экспериментатор зажмурился и рванул вперёд по эфирному следу.

Чернота замкнутого помещения сменилась неярким мерцающим светом, который мог исходить, например, от живого огня, и Мартин осознал, что перемещение успешно осуществилось. Помедлив ещё пару секунд, чтобы набраться решимости и мужественно встретить реальность, какой бы она ни была, он открыл глаза. К счастью, реальность оказалась не столь мрачной, как опасался наш нервный юноша, скорее, она была шокирующей. Эфирный след медальона привёл Мартина в чащу леса, где у скромного костерка, завернувшись в старенькое истрёпанное одеяло, спал вполне себе живой мужчина. Его давно небритая физиономия излучала полнейшую безмятежность, а на губах играла мечтательная улыбка.