Золото Плевны. Золото Сербии - Евгений Колобов

– заживут господами, сыночек, кровиночка ее, знать не будет, что такое жить в лесу, – или с любимым на новую родину уехать, надо только о встрече договориться, о месте тайном.

Марко и помешать не успеет: может в драке сгинуть, может с ножом в шее в болоте утонуть.

Да, нелегкий выбор: с золотом остаться или с любимым рассветы встречать. Хорошо бы и русский с деньгами был, да молод слишком. Откуда у такого золото может задержаться? Думать и думать. Не знаешь, куда судьба перетянет, к кому прислонит. Что сыночка Уроша казак полюбит как своего, даже не сомневалась. А вот золото еще добыть надо. Богатая жизнь манила к себе. Марко хитрый. Он сможет. Уж он-то настоящий волк. Хитрее, чем Сречко и русские. Но не хитрее ее. За что жизнь так пошутила с ней, откуда взялся этот красавчик из другого мира. Как будто с иконы старинной. Среди тех народов, что довелось узнать, такого не попадалось. Как бог красивый. Волосы светлые, в кудряшки смешные закручиваются. Глазища голубые, бездонные. Кость тонкая, легкая, не у каждой девушки такая, а тело как железное, но гибкое, ловкое. Просто смотреть, как ходит – удовольствие, а как на коне сидит! Чисто – бог! Про любовные забавы говорить нечего, иногда, когда любовная истома еще не прошла, а он уже своими длинными пальчиками начинал опять шарить в заветных местах, с досадой думала:

– Хоть бы у коровы своей деревенской пару ночей переспал, отдохну хоть немного, в себя приду, – и тут же пугалась, вдруг между сиськами, больше на вымя похожими, больше понравится, задницей необъятной прельстится. У нее, Беляны, и половины такой нет, и грудь… Но вот углядел он во мне что-то, рассмотрел, а терпеть, когда уже нет удовольствия, так бабам так на роду написано, худшее терпеть приходится. Уходить нужно.

Раскусили ее.

Очень быстро в этот раз. Ничего толком не узнала. Разговоры при ней прекращали. Старик этот железный так глазами зыркал, словно кожу живьем сдирал. И ведь снимет, только мигнет серым глазом красавчик атаман. Никто не спасет. Бежать! Немедленно.

Беляна медленно стала поднимать голову с плеча мужчины, пытаясь выползти из-под бурки, но была мгновенно схвачена за руку. Цепкие пальцы больно сдавили предплечье. Не удержала легкого вскрика. Сашко признал, очнувшись. Вынырнул из короткого сна. Заулыбался.

– Куда ты? – Хватку ослабил, но не отпустил. Потянул к себе. Беляна попыталась вырваться. Где там. Удрученно вздохнула. Болело уже все. Не до любовных утех.

– Пора мне. Хватятся.

– Да кто? Подожди. Жарко. – Сашко откинул полог бурки. В сумраке забелели голые тела. Казак усадил Беляну сверху. Любовно плечи огладил. Уж очень они нравились ему: тонкие, мальчишеские, и груди маленькие, как раз в ладошку умещаются. Страшно и сжимать такие в лапищах своих.

– Плечики у тебя – чисто как у мальчика. Ручки тоненькие. Кожа бархатная. Груди какие! Молоком пахнешь, – казак говорил, не переставая глупо улыбаться. Беляна быстро посмотрела на него, как не может понять очевидного? И прикрылась рукой. Не надолго получилось. Казак был настойчив.

– Любишь меня? – простонала Беляна, закрывая глаза, отдаваясь ласкам.

– Люблю, – зашептал Сашко в ответ, – вот тебе крест, люблю. Никого так не любил. Никогда! Ни одна с тобой не сравнится! С первого взгляда полюбил. Что делаешь со мной? Все думы только о тебе. До гроба любить буду.

Беляна застонала.

– Пора мне.

– Погодь трошки.

– Увидят же.

– Да что таиться? Зачем? Или тайна какая есть? Женой будешь мне, домой увезу! Не бойся ничего. Если тайна тебя тяготит и тянет в прошлое, то доверься мне, скажи. В силах моих решить любую беду твою. А сам не смогу, так товарищи помогут.

Беляна слабо улыбнулась, почувствовав, как казак задрожал, поймав ее томный взгляд. С таким жить просто будет. Разлюбишь, так веревки хоть вить будешь. Не то что с Марко.

– Прав, ты, Сашко. Есть прошлое у меня.

– Какое? – улыбаясь, спросил казак. А у самого глаза настороженные. Продолжает улыбаться, но натянуто и неестественно. Поразилась Беляна такой перемене, будто водой колодезной окатили. Охладела вмиг, трезвея, а Сашко продолжает:

– Все мы с прошлым. Не без греха. Пойму я. Хочешь, тебе откроюсь?

Пальчик приложила к его губам, запрещая говорить. Нет. Показалось. Ни о чем не догадывается казак. Верит каждому ее слову. Наивный и добрый. Как такого не любить? И прошлое его не смущает. И увезти с собой хочет. Женой сделать. По совести жить. Что ж так все непросто. Беляна вздохнула, зашептала быстро, обдавая ухо горячими словами:

– Спасибо тебе, любимый, спасибо. И за слова твои. И за то, что поддержать хочешь.

– Я завсегда! Скажи только, что делать надо.

– Не могу я. Но скоро все узнаешь. Первым и узнаешь. Тебе первому откроюсь.

– Зря от помощи отказываешься, – закручинился казак. – Ты ведь мне родная теперь. Может, кто обидел тебя, зоренька? Так скажи. Не жить супостату! Ей-богу, до корня обстругаю.

– Не гневи Бога. Сама я решу дела. Да и не дела то. Так, мелочи. Требуют моего вмешательства.

– Так ты уйти хочешь? – нахмурился Сашко.

– Не знаю я, – уклончиво ответила Беляна и выпорхнула из медвежьих объятий казака. Да так быстро, что тот удивился и не смог скрыть изумления.

– Нельзя тебе уходить, – хмурился дальше Сашко.

– Так надо…

– Нельзя! – категоричен казак. С себя скинул. Сел. Подозревают ее? Тогда точно немедленно бежать нужно Мужики суровые, не то что этот телок. Но и этого успокоить нужно. Беляна ноги поджала, сжалась в комок, посмотрела снизу собакой побитой. Сашко проняло. Оттаял. Погладил.

– Не бойся меня. Пойми, теперь ты со мной, и я без тебя не могу. Бери меня с собой. А? Вдвоем веселее. Беляна заскулила, сжимаясь еще больше.

– Ну чего ты? Чего? Ну, не плачь.

Девушка подняла зареванное лицо.

– Я с мамкой хочу попрощаться. Понимаешь?

– Понимаю, – примирительно сказал Сашко, кивая. – Хорошее дело. Я рядом буду. У хаты постерегу. Как тебе такое?

Беляна слабо мотнула головой, не соглашаясь и принимая что-то для себя. Сашко наклонился. Осторожно руками взял голову. Расцеловал. Посмотрел в очи черные. Не увидел в них слез.

– Пора, – прошептала Беляна, не решаясь вырваться. Сашко еще раз внимательно посмотрел на нее и тоже сказал:

– Ну пора так пора.

Что-то опять задумал, может, проследить хочет? Ускользну, дай только шагов на двадцать отойти.

7. По следам всю правду не узнаешь

Ночью Григорий Молибога толкнул в плечо сотника. Руку не убрал, смотря куда-то в темноту. Потом кивнул, предлагая подняться. Отошли от лежанок.

– Что? – спросил, чуть шевеля губами сотник.

– Ушел