Михаил, Меч Господа. Книга 2. Подземный город Содома - Гай Юлий Орловский

– Давай же!.. Мы здесь!.. Теперь победи и себя, ты же сильнейший из всех архангелов…

«Это обо мне, – мелькнула мысль, – или не обо мне?»

И, словно это потащило цепь ассоциаций, разом всплыла вся картина смертельной схватки, он вздрогнул и открыл глаза, хотя они и были открыты, но только теперь открыл и увидел высокий каменный свод исполинской пещеры, смутно удивился, что тот был незрим раньше, а ожидалось, что увидит небо с одинокой овечкой облачка, черную холмистую землю до самого горизонта и стоящего перед его распростертым телом Азазеля с озабоченным лицом.

– Фух, – донесся вздох облегчения, – ты приходишь в себя… Лежи-лежи!..

Он повернул голову, Азазель растянул рот в улыбке, но глаза оставались очень серьезными.

– Что… слу… чи… лось? – проговорил Михаил с трудом.

Он чувствовал, что слова даются с огромным трудом, Азазель тут же выставил ладони.

– Тихо-тихо. Тебя снова качнуло, но ты удержался!.. Молодец. Лежи спокойно, а то натворишь неизвестно что и все испортишь. Ты победил, это главное.

– Но… почему…

Азазель сказал ласково:

– У тебя была только одна возможность… ты вернулся в свое тело, а инстинкты этого человеческого тела помогли тебе сохранить рассудок и не дать свихнуться…

Он говорил и говорил что-то успокаивающее. Михаил в самом деле старался не двигаться, чувствуя, как во всем теле что-то происходит, но мир перестал казаться таким отвратительно и пугающе ледяным, а когда он попытался заговорить, голос прозвучал почти как и раньше:

– А как… теперь?

– Теперь, – сказал Азазель быстро, – можешь пользоваться чудовищной силой Кезима без всяких всплесков!..

Михаил прошептал тревожно:

– Я чувствую в себе эту мрачную тяжесть…

– Контролируй себя, – сказал Азазель настойчиво. Михаилу почудились в голосе Азазеля нотки страха. – Ты все такой же, посмотри в зеркало!.. Ладно, потом посмотришь. Не волнуйся, Синильда ничего не заметит.

Он проговорил, прислушиваясь к своему дергающемуся голосу:

– А что… могла… заметить?

– И может, – уточнил Азазель, – если распустишься. Сперва научись держать себя в руках, потом оно уже само… удержится. Понимаешь… как бы тебе сказать поделикатнее…

– Говори!

– Ты победил, – напомнил Азазель быстро. – Помни это все время!.. Ты победил в тяжелой схватке, хотя Кезим поглотил тебя целиком и как бы скушал… по-своему, конечно, но его, в свою очередь, скушал ты… интересно, да? Восхитительно просто! Обожаю эти простые случаи в такой сложной жизни! Потому ты сейчас как бы прежний, но не прежний, потому что Кезим ворвался в тебя, надеясь испепелить, но сгорел сам… Жаль, не весь. Хотя почему жаль? Зато его возможности – теперь твои. А может, он и не сгорел, а только увяз в тебе… Ничего не понимаю!

Михаил спросил:

– Как я выгляжу?

– Это для Синильды? – спросил Азазель. – Ну ты и хрюкт! Если хочешь, сотворю для тебя зеркало… Ой, кто-то идет!.. Надо убираться… Ползти сможешь? Вот за эти камни!

Он затащил его за груду камней, что образовалась во время схватки с Кезимом, там Михаил сразу же посмотрел на свои руки, ноги, пощупал их, наконец провел ладонями по лицу, задерживаясь на скулах, челюстях, надбровных дугах.

– Да все то же, – заверил Азазель, – а что шкура пятнистая, так это даже красиво!.. Как у леопёрда, здорово!

– Когда-нибудь прибью, – пообещал Михаил тревожно, – за такие шуточки.

– Так руки ж не пятнистые, – уточнил Азазель, – зато морда, морда…

– Лицо тоже без пятен, – буркнул Михаил. – Я вижу свое отражение в камне.

– Ух ты, – проговорил Азазель, и Михаил ощутил, что демон в самом деле поражен. – Здорово. Даже я в камне ни хрена не вижу, кроме самого камня и его сложного состава из полевого шпата, кварца, порфира и базальта, с рядом вкраплений мергеля и мрамора, сложная формула которого выглядит, как…

– Не умничай, – оборвал Михаил. – Кто же люди? Или они не люди?

– Еще не видишь? – спросил Азазель. – Странно, Кезим должен был сразу видеть, кто человек, а кто демон, какое бы обличье тот ни принял… Ладно, это освоишь позже. Вообще не торопись, а то сорвешься. Все, что умел Кезим, теперь умеешь и ты… ну, в общем. Если постараешься. Но еще умеешь и то, что умел. Разве что огненным мечом больше не воспользуешься…

Из темного зева арочного входа показались Бианакит и Аграт, оба прихрамывают, без рюкзаков, одежда в лохмотьях. Голова Бианакита в крови, как и правое плечо, но раны даже с виду все не тяжелые, хотя их и многовато.

Азазель торопливо шагнул навстречу, тут же обнял Бианакита и надолго задержал в крепких мужских объятиях, а бледное от потери крови лицо ветерана тут же начало розоветь.

Аграт вообще пышет огнем и яростью, хотя с виду пострадала только одежда, кожаные доспехи на руках и плечах превратились в изрубленные и разодранные лохмотья.

Азазель сообщил поспешно:

– Кезим убит, но с Мишкой осторожнее!.. Ему так настучали по голове, что у него все там перемешалось.

Аграт охнула:

– Бедненький!.. Азазель, как тебе удалось с Кезимом?.. Или еще нет?

Бианакит сказал громыхающим голосом:

– Мы слышали его рев. Ему было больно.

Азазель кивнул на Михаила:

– Это все он. Без него разве я бы смог? Да еще с могучим Кезимом?.. Но Кезим поскользнулся, когда гнался за ним, упал и так стукнулся головой о стену, что убился. Вот так герои гибнут от руки нелепого случая.

Михаил слышал только отдельные слова, да и то странно растянутые, а иногда пищащие скороговорки, еще чаще доносился громовой голос, выкрикивающий угрозы, и через все пространство мира проносились огромные раскаленные докрасна глыбы и целые скалы.

Бианакит спросил с сомнением:

– На чем поскользнулся? Здесь сухо и жарко, как в печи.

– Он же гнался за Мишкой, – пояснил Азазель и захохотал.

Бианакит подумал и вдруг захохотал тоже, впервые за все время, что его знал Михаил. Непонятно, над чем можно хохотать, но ладно, пусть думают, что их не слышно, нужно в самом деле отлежаться и удержать власть над этим телом, в котором теперь еще и сущность элементаля…

– Уходим, – сказал Азазель, – остался только тайник, он где-то рядом. Эх, надо было Кезима спросить… А что? Бить по его наглой морде, пока не скажет!

Михаилу почудилось где-то внутри себя глухое ворчание, словно Кезим услышал оскорбительные слова. Аграт подняла его рюкзак и сказала заботливо:

– Я понесу. Бианакит, а ты поддерживай, если вдруг его начнет из стороны в сторону.

– Я в порядке, – заверил Михаил. – Ну, почти…