Все прелести Технократии - Максим Волосатый

– Непременно, – кивнул он. – И позвольте поздравить вас с успешным боем. Это впечатляет.

– Спасибо, – поблагодарил Барок и недвусмысленно взялся за выключатель ком-центра. Советник внял и отключился.

– Говори, – Барок тут же развернулся внутрь головы. – Что произошло?

– Все резервные «индикты» вышли на запланированные рубежи, – коротко и четко доложил Рудольф. Барок даже подивился, откуда у этого тюфяка такая манера доклада? Обстановка, что ли, дисциплинирует? Или личный пример?

– Так быстро? – тут же удивился он, осознав суть доклада. – Как так?

– Вот так, – военная четкость все же не была характерной чертой Рудольфа. – При приближении к скоплениям больших масс поля приобретают особую интенсивность. Даже я удивился, с какой скоростью «индикты» начинают перемещаться. Это даже не полет в пространстве. Они как будто ускоряются от поля к полю. Я даже не могу объяснить, как это произошло, и что это было. Это, можно сказать, исходник для отдельной теории пространства и времени. Но об этом нужно думать в другой раз. Сейчас важно другое.

– Ты прав, – согласился Барок. – Так что, все приборы на своих местах? Точно?

– Точнее не бывает, – подтвердил Рудольф. – Мы накрываем все орбитальные преобразователи на всех жилых планетах азиатского слоя. Все станции гала-связи. Все транспортные узлы и большие скопления кораблей. Самые крупные заводы. То есть почти вся инфраструктура слоя. Если они сработают так же, как и наша схема, – он указал на лежащий черный обруч, как на свидетельство недавнего боя, – то у азиатов появится гораздо большая проблема, нежели лишившейся всей энергии крейсер и непонятная планета.

Барок замолчал, представляя себе картину вселенского хаоса, в который они готовились ввергнуть несколько десятков густонаселенных планет. Когда они планировали все это, то апокалипсис, на краю которого окажется почти все население слоя, не казался таким всеобъемлющим. А теперь, после того, как они сами вдруг очутились у этой черты, Бароку вдруг стало жутко. Если бы у них не было «индиктов», то вопрос бы, наверное, даже не встал. Но «индикты» были. И понимание того, что огромное количество живых существ вдруг по их воле вот-вот окажется в аду, которого они только что избежали сами, заставляло задуматься не только о врагах. Что было бы, если на той стороне были…. Нет, еще чего не хватало. Барок зажмурился, отгоняя от себя эти мысли. В конце концов, да что ему эти людишки?

– И еще, – осторожно откашлялся Рудольф. – У нас все готово для закачки психосил через Лю Хо Юнга в твою мембрану. Даже больше чем нужно.

Он помолчал и продолжил каким-то другим, совершенно незнакомым голосом.

– И ты знаешь, я думаю, что тебе надо уходить сейчас. Потом будет гораздо сложнее. Шила в мешке не утаишь, и наша разработка уже будет засвечена. Лишить энергии такое количество планет нам уже никто не позволит. А про энергию звезд ты помнишь. Про психосилы не приходится и говорить. За одну эту идею нас с тобой четвертуют. Так что уходи, Бари. Уходи сейчас ….

– Я тебе так мешаю?

Нет, он не хотел его обидеть. Видят Несуществующие, не хотел. Правда…. Руди…. Оно просто вырвалось. За этот невозможный по сути своей день, он потерял все мозги. Руди….

К счастью, Рудольф понял. Это было невероятно, невозможно, но он….

– Я не обижаюсь, – грустно улыбнулся Рудольф у них в голове. – Я же вижу сейчас все твои эмоции, не забыл? Это тебе сейчас не до мониторинга моих мыслей, а мне-то делать нечего. Поэтому я все понял.

Он вздохнул.

– Нет, ты не прав. Мне тут без тебя совсем тяжко придется. Ну какой из меня воин-защитник, да еще и организатор планетной обороны? Да и потом, когда все кончится, как я с ними со всеми буду объясняться? Это же не люди, это псы жадные и голодные. Только ты и мог держать их в наморднике. И с той же Сильвией, как я буду управляться?

Он замолчал на секунду. Его голос упал почти до шепота.

– Но ведь я же видел твою память. Ты же не прятал ее. Я все видел, и все чувствовал вместе с тобой. И я хочу, чтобы ты вернулся домой, к семье. К жене, дочери, в свой мир. Человек должен жить там, откуда он родом. Там, где его душа. И, кстати, это ты меня этому научил.

Тяжелыми каплями падали мгновения молчания.

– … так что возвращайся домой Баррокаин зуф Истадуч-он. Возвращайся. Сейчас. Я помогу.

– Руди…, Рудольф….

Барок вдруг почувствовал, что предметы в комнате начинают терять свою четкость. Глаза защипало. Что это? Не может же быть, чтобы….

– Рудольф…. Я….

А что тут скажешь? Что один мужчина может сказать другому в такой ситуации? Да ничего. Нет таких слов. Не придумали.

– Ты прав, – вот уж никогда бы Барок не подумал, что при мысленном разговоре ему будет не справиться с комком в горле. – Ты абсолютно прав. Давай начинать. Но, ты знаешь, есть у меня один вопрос….

Барок замялся, не зная, как высказать тревожащую его мысль, чтобы не выйти уж совсем мягкотелым размазней. А то в глазах у него щиплет, Сильвия ему нравится дальше некуда, слизняк Руди того и гляди в друзья попадет. Может уже пора добровольно отказаться от имени «датой-шаман»? Но все же…. О, нашел.

– Руди, ты не просчитывал, а сколько нам точно надо энергии? Так ли уж необходимо обесточивать весь слой? – он откашлялся, пытаясь не выдать страха, который заглянул в его глаза. На почерневших планетах начинают умирать люди. Сотни, тысячи. Может быть, все. Без шанса на спасение. Нет, он не боится убивать. И умирать. Но одно дело в бою, а другое – отобрать у всех вокруг воздух. Даже у тех, кто не воин и никогда не будет. Нет уж, такая война не для него, увольте.

– Ну? Не слышу ответа. Мне и крейсера одного было много, а ты через меня хочешь несколько планет прогнать. Да меня эта энергия на куски разорвет. Тебя, кстати, тоже.

– Не хочу, – непонятно, увидел ли его страхи Рудольф или нет, но ответил. – Ты прав. Лишать энергии все, что ни попадя необходимости нет. Две трети вполне достаточно. Так даже проще. Сейчас перестрою схемы.

– Крейсера на орбите, – Барок поправил его, показав наверх. – Их убираем целиком. Они пришли взять чужое – они возьмут свою смерть.

– Понял, – кивнул Рудольф. – Приступаю.

Он замолчал, занявшись делом, а Барок вдруг уставился на свои руки. Они мелко дрожали, и эта дрожь с каждой секундой становилась все сильнее. Он только сейчас понял, на пороге чего он уже стоит. Вовсю стоит. Без шуток.

Он даже немного помотал головой, стараясь отогнать ненужные эмоции. Не помогло, правда. Как-то все в один день свалилось. Ощущение нереальности происходящего усиливалось с каждой секундой. А, может, и правда, он спит и это все сон? Просто кошмарный сон? И правда, ну сам посудите, разве так бывает? Еще утром они с Рудольфом в магазин поехали. За продуктами. А тут вдруг р-раз: азиаты, штурмфлоты, взрывающиеся крейсера, спасаемые деревни, убиваемые миры. «Индикты», психосилы, полумрак, дорога домой…. Домой!