Эльфийский Петербург - Алексис Опсокополос

блокировались, но у бабушки на границе с Карелией показывали. Федеральные новости сообщали о неожиданном ночном наступлении эльфов на всех фронтах и о том, какие меры предпринимает Новгород, чтобы отбить эти атаки. Я выключил телевизор, быстро оделся и побежал в обеденный зал, бабушка, скорее всего, должна была уже находиться там.

Я не ошибся — бабушка сидела за столом, однако завтрак не был накрыт; перед княгиней Белозерской стояла лишь чашка кофе. Когда я вбежал в зал, бабушка посмотрела на меня и спросила:

— Проснулся? А то я уже собиралась за тобой посылать.

— Вы видели новости? — в свою очередь спросил я с самого порога.

— Видела, — ответила бабушка, вздохнув.

— Надо звонить отцу.

— Звоню с шести утра. Телефон отключён. В имении тоже никто не отвечает. Отправила туда Ристо. Ты будешь завтракать?

— Да что-то не хочется. Но от чашки кофе не откажусь.

— Вот и я решила ограничиться кофе, — сказала бабушка и вызвала прислугу, которой дала указание принести мне кофе.

Я присел за стол и сказал:

— Неужели отец нас обманул?

— Не должен был, — ответила бабушка. — Мне вчера показалось, что он был искренен с нами.

— Но почему тогда эльфы, вместо перемирия, наоборот, усилили натиск?

Бабушка хотела что-то ответить, но сделать это ей не дал Тойво, который почти влетел в обеденный зал. Для обычно спокойного эльфа такое поведение было нетипичным. В руках он держал планшет.

— Ваша Светлость, у меня очень плохая новость! — выпалил Тойво. — Только что все новостные порталы сообщили о гибели Николая Константиновича. Примите мои глубочайшие соболезнования!

— Что?! — воскликнули мы с бабушкой хором.

— И Вы, князь, примите мои соболезнования, — обратился Тойво ко мне. — Мне очень жаль.

— Как это произошло? — спросила бабушка.

— Пока нет подробностей, — ответил Тойво. — Просто прошла информация по всем СМИ. Через двадцать минут будет пресс-конференция графа Жилинского. Видимо, на ней он всё расскажет.

Ужасная новость вышибла меня из реальности, Ристо ещё о чём-то говорил с бабушкой, но я этого будто не слышал — их голоса постепенно отошли на дальний план. Я просто не мог поверить в происходящее. Вчера я наконец-то доказал отцу, что Романов не убивал деда, отец объявил прекращение огня, согласился на переговоры с Новгородом — появился самый что ни на есть реальный шанс остановить войну. А сегодня оказалось, что отец убит, и война продолжается, и не просто продолжается, а судя по сюжетам в новостях, выходит на новый уровень.

Мне захотелось взвыть от боли и разочарования — было очень жаль отца, жаль тех людей и эльфов, которым теперь предстояло стать новыми жертвами нелепой войны. И главное — я совершенно не представлял, что теперь делать. Кроме желания найти убийц отца и отомстить, ничего не приходило в голову.

— Пойдёмте в кабинет! — громко сказала бабушка, и её слова вернули меня к реальности.

Мы молча покинули обеденный зал и, не проронив ни слова, дошли до кабинета. Тойво включил петербургский новостной канал. На экране стояла заставка — анонс пресс-конференции Жилинского. Мы стали ждать начала.

Минут через десять заставка сменилась отбивкой, после которой мы увидели графа Жилинского. Он сидел за столом в пресс-центре в окружении микрофонов и камер. Денис Гордеевич немного отодвинул ближайший к нему микрофон, положил руки на стол и полным печали голосом произнёс:

— Мне больно сообщать эту новость, но я вынужден это сделать. Вчера вечером произошло несчастье. Большое несчастье, которому предшествовало ужасное предательство. Мой друг и товарищ по борьбе за независимость Санкт-Петербурга Николай Константинович Седов-Белозерский был убит. Это новость ужасна уже сама по себе. Но становится ещё больнее от осознания того, что наш лидер погиб от руки не человека, не орка, а эльфа, которого мы считали своим товарищем, Николай Константинович погиб от руки предателя.

Жилинский прервался, выдержал небольшую паузу, смахнул слезу или сделал вид, что смахнул, и продолжил:

— Это невосполнимая утрата, как для близких Николая Константиновича, которым я приношу свои искренние соболезнования, так и для каждого петербуржца, для каждого эльфа. Князь Седов-Белозерский не щадил ни себя, ни наших врагов, борясь за нашу с вами независимость. Но враг оказался хитрее, враг ударил, откуда не ждали. И хоть князь погиб от руки эльфа, мы все знаем, кто направил эту руку!

Затем Жилинский переключился на федеральные власти, он долго ругал Новгород и персонально Романова, грозил им ужасной местью и обещал уже в ближайшее время поймать кесаря и повесить его на Дворцовой площади. Осыпав проклятиями людей, Жилинский перешёл на князя Гагарина — именно его он обвинил в предательстве и убийстве отца. Денис Гордеевич сообщил, что сам предатель был убит на месте охраной отца, но спецслужбы уже допросили водителя князя Гагарина и начальника его службы безопасности; те подтвердили, что Фёдор Ильич в последнее время часто бывал в столице.

В том, что Жилинский лжёт, у меня не было никаких сомнений. Я мог бы ещё поверить, что князь Гагарин убил отца из-за каких-то разногласий внутри «Русского эльфийского ордена», но попытки Дениса Гордеевича привязать к убийству Романова, выдавали лжеца. В эти сказки могли поверить рядовые жители Петербурга, но не я и не бабушка — уж мы то знали, что Александр Петрович никакого покушения на отца не планировал, а если даже когда-то и планировал, то уж точно не стал бы осуществлять свои планы после договорённости о прекращении огня.

Я перевёл взгляд с телевизора на бабушку, по выражению её лица было видно, что она тоже не верит Жилинскому. Это было логично, если уж я распознал ложь, то бабушка с её жизненным опытом, скорее всего, раскусила Дениса Гордеевича с его первой фразы.

— Врёт гад, — сказал я, не удержавшись от комментария.

— Врёт, — согласилась бабушка. — Красиво врёт. Я многое повидала за свою жизнь и могу сказать, что так может врать лишь тот, кто сам убил.

Я хотел спросить у бабушки, что мы теперь будем делать, но неожиданно мне в голову пришла мысль, от которой у меня внутри всё похолодело. Я быстро достал телефон и набрал номер Андрея.

— Матери звонишь? — спросила бабушка.

— Андрею, — ответил я.

Телефон брата оказался отключён, я набрал номер сестры, но результат был таким же. Тогда я набрал матери, но и здесь мне ответил лишь голос робота, сообщивший, что абонент выключил телефон или находится вне зоны доступа.

— У всех выключены телефоны, — сказал я бабушке. — Сейчас на обычный домашний номер позвоню.

К моему сожалению, и в этот раз меня ждала неудача: на домашний номер звонок прошёл, но трубку никто не взял.

— Сейчас