Кудесница для князя - Елена Счастная

Смилан наклонился к Даяну и что-то тихо и строго ему сказал. Тот рьяно закивал, а лицо его засветилось гордостью.

– Беги умываться, – Таскув забрала у сына деревянный, самим княжичем изготовленный меч.

Даян сорвался с места и скрылся за избой. Смилан тут же притянул к себе жену и поцеловал в губы так, как иной раз и постесняешься, коли из людей кто поблизости.

– Там приехали! – раздался вдруг чуть испуганный голос сына, который опрометью уже нёсся назад.

Пронёсся стук копыт нескольких всадников и стих во дворе. Княжич, хмурясь, взял сына за руку и пошёл встречать нежданных гостей, а Таскув поспешила за ними, насколько могла.

Широкоплечие мужи, один другого крупнее, уже спешивались. Старший только оставался пока в седле. Солнечные пятна сквозь листву растущих вокруг дома берёз переливались на его тронутых сединой волосах до плеч и отражались в голубых, как у сына, глазах.

– Здрав будь, Гордей Мирославич, – Таскув наклонила голову с уважением, но не слишком низко.

До сих пор обида колола за то, как он её женой своего сына признать не захотел. Постеснялся того, как тот будет такую княгиню народу показывать. Словно ему в те времена будет до того дело. И как Таскув обиду ту ни гнала, а нет-нет да поднималась она в душе. Как теперь, когда снова упал на неё надменный взгляд князя.

– И как же тебя сюда занесло, отец? – Смилан оглядел его тоже не очень-то добро.

Гордей вздохнул и легко, точно молодой, спрыгнул наземь. Запахнул богато расшитое корзно посмотрел на Даяна, чуть сощурившись. Но в следующий миг его лицо, уже исчерченное на лбу и у рта суровыми морщинами, смягчилось.

– На тебя похож. Хоть и глаза немного… Странные, – он вновь покосился на Таскув. А та в ответ, если б могла, как кошка, шерсть подняла бы на загривке.

– Материнские глаза, – холодно пояснил Смилан, будто и так не понятно. – Так чего сказать хочешь? Или просто поглазеть заехал?

– Признаюсь, давно хотел приехать, да всё не досуг было. И думал много надо всем, что мы друг другу сказали тогда, – Гордей медленно подошёл и улыбнулся Даяну. Тот только крепче вцепился в рубаху отца. – А тут Ижеслав к себе заманил, город его посмотреть. Вот я и решил…

– Посмотрел – и хватит, – бросил Смилан. – Внука увидел, теперь только на свадьбу его, может, позову.

– Не бухти, – вдруг оборвал его князь. – Я извиниться хочу. За всё, что наговорил тогда. И… жена твоя пусть меня простит. Я упрямый осёл, а ты всё ж оказался меня упрямее.

Смилан усмехнулся, покачав головой. Таскув подошла и встала рядом с ним, невольно коснувшись живота, который теперь уж даже под свободной рубахой не спрячешь. Гордей приподнял брови, заметив её движение, и невольно расплылся в улыбке.

– Ну что, не станешь на меня обижаться, кудесница? – прищурился совсем как Смилан. Против такого взгляда у неё никогда оружия не находилось.

– Коль обижать больше не будешь, Гордей Мирославич…

Тот покивал серьёзно и окинул взглядом двор.

– А хорошо тут у вас. Погостить примете?

– Что ж, проходи, – Смилан указал на избу в приглашающем жесте.

Мужи друг за другом вошли в сени. Таскув проводила их взглядом и обернулась. Обвела взором раскинувшуюся вокруг весь. Словно изменилось что-то. Упал последний камень с души. Хоть она и знала почти наверняка, что Смилан откажется княжить вместо отца, даже если тот попросит, а всё равно хорошо, если мир между ними восстановится.

И, пожалуй, первый раз после того, как покинула родной паул, Таскув остро почувствовала, что она дома.