Беглый огонь - Александр Зорич

Одного завалить. Другого отловить. А третьего прищучить за долги и трясти, трясти…

Поговаривали, в стародавние времена, когда порядка в Зоне и ее окрестностях было значительно меньше, а хаоса и беспредельщины в десятки раз больше, случалось, что наемники уничтожали целые сталкерские кланы. Из захудалых, конечно. Так вот приезжали, входили в Зону, брали членов клана в клешни и расстреливали по одному. Как тетеревов. Или гнали на аномалии, стреляя в спину. Случалось, заманивали в заведомо опасное, гиблое место, чтобы там сама мать-природа их прикончила. Ну или Хозяева Зоны, если угодно.

Вы спросите, а почему же мы, сталкеры, пускаем в свои бары наемников?

Тут то же самое, что с бандосами.

Пока тебя не уличили – ты как бы чист.

А вот когда уличили…

В общем, после того, как тебя на наемничестве поймали, в Бар можешь не соваться. Могут и башку отстрелить ненароком. Или поглумиться в особо извращенной форме. Или хабар выкрасть. Вместе с бумажником, противогазом и защитным костюмом…

Итак, наемники или лица, подозреваемые в наемничестве, ушли спать. А мы, проявив примечательную прыть, быстро заняли их столик, все еще заставленный грязной посудой, пепельницами с грудами окурков, рюмками и бокалами.

Короче, за вот этот их грязный стол мы уселись и… заулыбались все четверо!

Как приятно, думали мы, будет выпить пива сидя. Сидя! А не стоя у подоконника, черт возьми!

На радостях я сразу же подозвал официанта – чтобы прибрался. Конечно, я хотел повторить заказ, раз такое дело.

– Ты с ума сошел! – прошипел Тополь, к слову, записной жмот.

– Спа-акойно! Все под контролем! – заверил друга я.

О величине счета я не думал еще более старательно, чем час назад, вдохновленный словами Ивана о том, что богатенький папа Ильзы, князь Бертран Адам Третий (я даже имя нашего потенциального благодетеля выучил!) покроет нам все путевые расходы. (О том, чтобы попросить у Неразлучника чек, я, простофиля этакий, совершенно не подумал.)

Как ни странно, официант довольно шустро все принес, разлил и даже осклабился, желая нам приятного аппетита, как приличный.

Казалось бы, нам принесли еды и питья. Мы живы, и у нас есть ночлег. Живи и радуйся!

Но тут я заметил, что личико у нашей принцессы стало каким-то кислым. И глаза опять на мокром месте.

– В чем дело, ваше высочество? – поинтересовался я.

– Хочу… мыть лицо! И шею. И живот… – с обезоруживающей прямотой заявила Ильза.

– Херцлихь вилькоммен!

Я проводил ее до сортира.

И даже вызвался галантно подождать под дверью, пока она закончит.

Увы, Ильза настаивала на том, чтобы я вернулся за столик: дескать, мытье – дело небыстрое.

В общем, я вернулся. Хотя видит Черный Сталкер, лучше бы я этого не делал!

Я как раз успел всосать четверть кружки новопринесенного «Гиннесса» (если кто не знает, по правилам «Гиннесс» следует пить, пока не осела пена), когда со стороны туалета раздался пронзительный женский визг. А затем еще один короткий взвизг.

Ильза.

Это она! Больше некому!

Весь бар в едином порыве обернулся на звуки. Даже Константин поднял голову, которую он, по своему барному обыкновению, всегда упирал в ладонь. Запахло бесплатным шоу.

Сквозь плотные клубы сигаретного дыма я метнулся к выходу.

Что же я увидел в тусклом свете коридорных ламп?

Ильза стояла, прижавшись спиной к стене. На ее лице застыло выражение крайнего недовольства.

Перед Ильзой перетаптывались трое из клана «Свобода» – плюгавые, длинноволосые, в этих своих своеобразных комбезах.

Кажется, я уже пел вам песню о том, как ненавижу этих свихнутых на всю голову кретинов из «Свободы», когда рассказывал о встрече с Барановым и Молотком. Не пел? Сейчас спою!

Собственно, это были трое из той компании, что, игнорируя тяжелые взгляды пацанов из «Долга», наливалась водярой у стены с настенными часами, невдалеке от сексуально озабоченной американки и ее кавалера-перестарка.

Краем глаза я наблюдал, как несколько минут назад эта троица, пошатываясь, отправилась не то в туалет, не то покурить, не то вообще погулять перед сном по Зоне – с больных станется.

Одного из них я немного знал. Его звали Зеленый. Когда-то он занимался скупкой хабара, был подручным у знаменитого Ашота. Потом подался в сталкеры, как видно, жадность замучила – сам артефакт добыл, сам же его толкнул по хорошей цене, ни с кем не поделился! Зеленый курил трубку и лицом походил на вмазанного колесами бобра – передние его зубы сильно выдавались вперед, а маленькие шаловливые глаза были всегда прищурены.

– Здоров, Зеленый! Чего к девушке пристал? Жениться, что ли, хочешь? – сказал я миролюбивым тоном, приближаясь к компании с притворной неспешностью.

На самом деле внутри у меня все клокотало от лютой ярости.

Но я знал: во что бы то ни стало эту ярость надо удержать внутри. По крайней мере удержать до поры до времени. Я был уверен: если есть хотя бы минимальная возможность покончить дело миром, значит, за эту возможность надо уцепиться. Потому что плохой мир лучше доброй ссоры.

– Кто пристал? Я, что ли? – хохотнул Зеленый, оборачиваясь ко мне и с трудом наводя на резкость. – Пацаны знают, я к девушкам не пристаю. Это девушки пристают ко мне. Потому что денег хотят и замуж! Только вот проблема – жениться мне уже лет пять как надоело. Женилка устала – не железная!

Двое товарищей Зеленого заржали над его шуткой. Как видно, по статусу в группировке Зеленый был старшим самцом. Ведь в шутке ничего особенно смешного, на мой вкус, не было.

– Но если ты к ней не пристаешь, брат, то почему она визжит так, что слышно даже за моим столом? – с мягкой иронией спросил я, незаметно подмигивая обмирающей Ильзе: мол, все в порядке, не бойся.

– Это ты у нее спроси. Я что – я ничего! – Зеленый поднял руки в жесте шуточной капитуляции.

– Ильза, что он сделал, милая? – отчетливо выговаривая каждый слог, спросил я.

– Щипать… Он делал щипать! Вот здесь! – пояснила Ильза, показывая взглядом на свое крутое бедро.

– Ну ущипнул разок за тухес. Так она сама виновата! Я ее спросил, как ее зовут, а она молчит! Я ее спросил, можно ли ее ущипнуть, а она опять молчит!

– А молчание – знак согласия! – вставил безымянный товарищ Зеленого по группировке, низенький шкет, росту в котором было от силы метр шестьдесят.

Все трое снова заржали.

Еще секунду я прокручивал в уме какую-то жутко мудрую реплику, которую моя гортань почти начала произносить.

Я очень, очень хотел решить дело миром. Как давеча с Молотком и Барановым.