Вовлеченные в грех - Шерон Пейдж

— Девон, сэр Джонс. Девон. Я уверен, что эта женщина невиновна, — осторожно сказал Девон. — Какое свидетельство ее вины у вас есть?

— Несколько свидетелей дали показания, что она поссорилась с Мадам, абсолютно презренной женщиной по имени миссис Клара Медоуз.

— Мне известно, что миссис Медоуз называла себя Мадам Син[4]. А были свидетели этой стычки? Кто-то, кто подтвердит, что Энн Беддингтон нанесла смертельный удар?

— Энн Беддингтон? — Брови судьи поползли вверх. — Мик Тейлор называл мне имя Аннализа Блэк. Похоже, ты много знаешь о случившемся, Девон.

Она не пользовалась своим настоящим именем в борделе. Неужели она делала это, чтобы спасти свою семью? Семью, которая не сделала ничего, чтобы защитить ее? Или она поступала так в надежде, что когда-нибудь сможет вернуться к прежней жизни и никто не узнает, чем ей приходилось заниматься?

— У вас есть свидетель или реальное доказательство того, что это мисс Беддингтон убила ту женщину? Я так понимаю, что от удара миссис Медоуз потеряла сознание, но осталась жива. Кто-то другой убил ее позже в ту ночь.

— Я не сразу признал эту женщину виновной. Мои сыщики поговорили со всеми проститутками борделя и с прислугой, но у всех у них было алиби.

— У всех? — уточнил Девон. — Ночью девушки могли быть с мужчинами. Одна довольно легко могла выскользнуть из спальни и убить Мадам. У прислуги тоже имелась такая возможность. Да это мог сделать любой клиент борделя.

— Нам пришлось действовать очень осторожно, — поморщился сэр Джонс. — Все клиенты — джентльмены, половина из которых принадлежали к сословию пэров. Девон, алиби клиентов обеспечили женщины, и мужчины, конечно, настаивали, что все время провели в присутствии по крайней мере одной из проституток.

— Какая проститутка не предоставит алиби за деньги? Кто-то из них лжет.

— Без сомнений. Проблема состоит в том, что надо попытаться доказать это. Девон, учитывая то количество информации, которая тебе известна, я должен у тебя спросить: ты знаешь, где Энн Беддингтон?

— Нет. В данный момент не знаю. — И это была правда.

— Девон, ты жертвовал жизнью ради короля и страны. Не бери правосудие в свои руки. Если эта девушка у тебя, приведи ее ко мне. Лучше мы найдем правду, чем ты будешь укрывать беглянку. Твой отец был для меня как брат. Однако я не могу допустить, чтобы мне помешали мои чувства к твоей семье, если мне придется преследовать Энн Беддингтон за убийство, а тебя — за соучастие в побеге преступницы.

— Кэт, что ты здесь делаешь? Как ты узнала, где меня искать? — Энн решительно закрыла на засов дверь своей крошечной мрачной комнатушки, когда в нее проскользнула подруга. Ей приятно было видеть Кэт, но… — Я же сказала, что мы никогда больше не увидимся, ради твоей же безопасности! Мик не приходил? Я так боюсь, что он подумает, будто ты знаешь, где я сейчас, и снова изобьет тебя.

— Энн, успокойся. Со мной все в порядке. Что касается твоего местонахождения… — Кэт присела на деревянный стул. — Я подумала, что ты вернешься именно сюда. В конце концов, это место нам обоим хорошо известно. — Кэт окинула взглядом комнатушку. — У тебя теперь есть деньги, Энн, тебе нет нужды останавливаться здесь.

— Это только до завтрашнего утра. — По сравнению с другими грязными меблированными комнатами, в которых им с матерью приходилось останавливаться, эта была почти роскошной.

— Ко мне сегодня приходил герцог Марч. Он поехал следом за тобой в город. Примчался верхом, прямо как дьявол. Энн, он рвется тебе на помощь. Наверное, он может это сделать. Почему ты не хочешь позволить ему хотя бы попытаться?

— Не могу… — Энн уже была готова перечислить целый список причин, почему она не станет подвергать Девона опасности, когда Кэт предупреждающе подняла руку.

— Энн, ты пытаешься бежать от обвинения в убийстве или от собственного сердца?

— От собственного сердца? Что ты имеешь в виду? — Но Энн и сама все понимала. Кэт догадалась, что она влюбилась в Девона. — Если бы это было только из-за того, что я глупо влюбилась, я бы не поплыла через половину земного шара, Кэт. Я бы просто лечила разбитое сердце.

— Ты вылечишься, только когда забудешь свою безнадежную любовь. Может, ты боишься, что не сможешь это сделать?

— Я должна это сделать, Кэт. — Энн взяла со стола листок. — Я написала письмо своему кузену и собираюсь отправить его завтра утром, когда отправлюсь в доки. Когда Себастьян получит его, я уже буду в полной безопасности в море, где он не сможет меня достать. В письме указано, что я уехала в Бостон. Я хочу, чтобы он знал о моем отъезде, и оставил тебя в покое.

— Герцог хочет найти настоящего убийцу твоей Мадам. Он хочет освободить тебя.

— Я никогда не буду свободна. До тех пор, пока мой кузен стремится обладать мною.

— Я немного рассказала герцогу о том, что твой кузен вытворял с тобой.

— Тебе не стоило это делать! — Глаза Энн наполнились ужасом. — Я не хочу, чтобы он знал…

— Почему? Зато теперь он знает, что за извращенный мерзавец Норбрук.

— Я… Мне стыдно. Я не должна была это допускать. Я…

— Это не твоя вина, — твердо заявила Кэт. — Ты была ребенком и делала то, что тебе говорили. Поверь мне, я понимаю, что ты вынесла.

— Он не делал ничего по-настоящему… плохого. До той самой ночи, когда пришел ко мне в комнату. Но тогда я была уже постарше. До этого он просто сажал меня на колени, прикасался ко мне, целовал. Он хотел жениться на мне…

— Перестань, Энн! Он не должен был прикасаться к тебе, когда ты этого не хотела. Это он был не прав, а не ты. И потом, я не верю, — улыбнулась Кэт, — что Марч разобьет твое сердце, думаю, он никогда тебя не отпустит. Тем более у меня есть подозрение, что это ты разбиваешь его сердце.

После посещения Боу-стрит Девон заглянул в контору своего сыщика Уинтера, где получил отчет о поиске пропавшей жены и ребенка капитана Таннера. Девон дал сыщику описание Энн и попросил утром послать на поиски людей в район доков. Потом отправился в бордель на Уоппинг-стрит, где Энн была пленницей в течение пяти лет.

Здесь пахло сексом и опиумом, стены были задрапированы красным. И как только Девон вышел из холла, перед ним предстала огромная картина, на которой была изображена обнаженная женщина. Выписанная в натуральную величину грудь находилась как раз на уровне его глаз.

По крайней мере он никогда не заглядывал сюда прежде. Ему была бы ненавистна мысль о том, что он приходил сюда, когда всего в нескольких шагах в плену этого борделя находилась Энн.

Но он захаживал в бордели, подобные этому. Он делал это ради удовольствия, а для Энн это было адом. Развратный дед внушил Девону мысль, что он должен посещать бордели чтобы доказать свою зрелость. Теперь Девон понимал, каким был идиотом. Отец однажды сказал ему, что удовлетворить свою страсть может любой идиот. Умному мужчине, говорил он, нужно влюбиться и наслаждаться тем, что жена является партнером и в постели, и за ее пределами.