Первый удар - Эрик Ниланд

Уиткомб нахмурился, услышав от лейтенанта столь мрачный прогноз, и добавил:

— И тут ведь еще какая штука… Тот кристалл, что мы подобрали на Пределе, в пространстве скольжения начинает излучать радиацию. Ее хватит, чтобы всех нас прикончить в считаные часы. И все-таки, — продолжал адмирал, — мы не можем отказаться от него. Ты ведь и сам видел, как штуковина влияет на прыжок… Вот только есть и еще кое-что. За те несколько минут полета в искаженном пространстве мы оказались вот здесь. — Он нарисовал маркером крошечный кружочек на карте, отмечая текущее положение. — В другой ситуации подобный переход занял бы несколько дней.

— Мы пытались совершить еще один кратковременный прыжок, — произнес Хаверсон, — но ничего необычного не произошло. Полагаю, на удивительную дальность предыдущего скачка каким-то образом повлияла дополнительная энергия, выделившаяся во время нашего сражения с ковенантами.

— Как бы то ни было, — сказал Уиткомб, — если мы поймем, как устроен этот кристалл, мы дадим ковенантам хорошего пинка.

— Вас понял, сэр.

Джон оценил их дислокацию… Может, еще и не совсем другой край галактики, но очень близко к тому. Он обратил внимание, что в ближайшей досягаемости только три звездные системы.

Хаверсон также смотрел на карту. Он коснулся значка одной из звезд в пределах доступного радиуса, и рядом на доске развернулось окно с информацией.

— Эта система, — вздохнул он, — была уничтожена ковенантами в две тысячи пятьсот тринадцатом году, так что вряд ли там кто-то сможет нам помочь. А две другие, — лейтенант покачал головой, — необитаемы.

— Проклятие, — произнес Уиткомб, дергая усы. — Мы бежали из этого региона чуть ли не в тот же день, что началась война. Ковенанты пришли сюда, сожгли Эридан и еще несколько колоний, а мы даже и глазом моргнуть не успели.

— Вы сказали, Эридан? — Шеф шагнул ближе и провел пальцами по описанию, возникшему возле крошечной звезды. — Мне знакомы эти места. — Он повернулся к адмиралу. — Сэр, там существовала человеческая колония, вот только ККОН ее судьба уже не волновала. Если позволите сделать предположение, ковенанты вряд ли ее нашли. И, быть может, нам удастся там починиться.

Адмирал устремил на него задумчивый взгляд.

— Ты уверен? Готов поставить на карту жизни экипажа и безопасность Земли, Шеф?

Джон вновь посмотрел на крошечную точку на карте.

Сейчас он думал не об Эридане. Но об окружающем его поясе астероидов и задании, выполненном двадцать лет назад.

— Да, сэр. Я уверен.

Время: ОШИБКА БАЗЫ ДАННЫХ / Предположительно: 04:50, 12 сентября 2552 / Прыжок к системе Эридана, захваченный ковенантский флагман «Восхождение правосудия».

Халси нажала на кнопку, и двери с гудением разошлись в стороны, впуская Мастер-Шефа в стерильное помещение.

— Вы хотели меня видеть, доктор?

Он быстро осмотрелся по сторонам, оглядывая двери, ведущие в хирургические палаты, и странные оранжевые обеззараживающие светильники, расставленные через каждый метр вдоль начищенных до блеска стен.

Доктор, закинув ногу на ногу, сидела в кресле, из подлокотника которого выходил кронштейн с пятью дисплеями. На коленях Халси лежала клавиатура. Рядом на неустойчиво балансирующем подносе стояли пластиковые стаканчики с недопитым кофе.

Жестом женщина позволила Мастер-Шефу приблизиться.

— Как вижу, ты решил полностью проигнорировать врачебные рекомендации и поднялся прежде, чем лечение было закончено.

— Я отлично себя чувствую, мэм, — возразил спартанец.

Халси усмехнулась, явно не поверив ни единому его слову.

— Джон, прежде ты никогда не опускался до столь откровенного вранья. Я ведь прямо сейчас считываю телеметрию с твоей брони. — Доктор развернула один из мониторов так, чтобы спартанец и сам смог увидеть нестабильные графики биопоказателей, пульсирующие на экране. — Учитывая все эти ожоги, ушибы, переломы и внутреннее кровотечение, тебе пора упасть и погрузиться в шок. За последнюю неделю ты спал, только находясь в отключке от полученных ран. И теперь смеешь заявлять мне, что чувствуешь себя отлично?

Он стоял, не отвечая ни слова.

— Что ж, ладно. Полагаю, ты лучше, чем кто-либо другой, осознаешь свой предел. — Доктор отвернула дисплей. — Хотелось бы поговорить насчет твоей высадки на том странном объекте… Гало. Мне удалось связать вместе разрозненные рассказы Уиткомба о твоих приключениях, доклад Кортаны и рапорты Локлира, Джонсона и любопытный, но обрывающийся дневник рядового первого класса Дженкинса.

Мастер-Шеф поежился.

— Остались кое-какие неувязки, которые необходимо решить прежде, чем мы вернемся на Землю. — Халси подвинула очки повыше по переносице. — Одна из них касается сержанта. — Пальцы доктора пробежали по клавиатуре. — Подойди, Джон. Тебе стоит на это посмотреть.

Сто семнадцатый приблизился и встал возле ее кресла. Когда он двигался, по палубе прокатывалось гулкое эхо тяжелых шагов. Хотя теперь это был двухметровый взрослый мужчина, весящий в своей броне почти полтонны, Халси он по-прежнему казался тем самым мальчишкой, которого она выкрала у родителей в городе Элизиуме.

Но нет. Джон изменился. А вот она не изменилась. И все эти три десятилетия пестовала в своей душе стыд.

Сделав глубокий вздох, женщина вновь переключила свое внимание на экраны. Там горели иконки видеофайлов, хранящих сведения о сражениях десанта с ковенантами посреди пейзажей Гало, об архитектуре, созданной руками Предтеч, и о чудовищной паразитарной форме жизни, известной как Поток.

Халси запустила запись, полученную со шлема Дженкинса. Первая встреча людей с Потоком.

Мастер-Шеф словно одеревенел, когда на экране возник Кейз. Еще минута, и Поток набросился на капитана и остальной отряд. Там был и сержант Джонсон. Он стоял, продолжая сражаться и сопротивляться, пока его не захлестнула волна инфекционных форм.

— И все-таки сержант выжил, — сказала Халси. — Единственный человек, оказавшийся прямо на пути Потока и ушедший на своих ногах.

— Я уже в курсе, — шепотом ответил Джон. — Но понятия не имею, как ему это удалось. Разве это вообще возможно?

— Это самый простой вопрос, — произнесла доктор, даже не отрываясь от дисплеев. Она нажала на пару клавиш, и на экране возникла медицинская карта Джонсона. — Видишь? — показала она на запись, сделанную три года тому назад. — Ему поставили диагноз «синдром Борена».

— Никогда о таком не слышал, — сказал Мастер-Шеф.

— И я не удивлена. Его вызывают обширные плазменные ожоги. Например, в результате взрыва одной из гранат ковенантов. Мы неоднократно сталкивались с подобными случаями. Хотя, конечно, люди, как правило, погибают раньше, чем синдром себя проявит. Судя по всему, — продолжала доктор, — сержант захватил ящик с плазменными гранатами во время осады Парижа IV. Он использовал их все, получил медаль за отвагу и, в качестве неожиданного бонуса, облучение в тысячу двести рад.