Ночь, когда она исчезла - Лайза Джуэлл

— Не возражаете, — говорит она, — если я это сфотографирую?

— Нет проблем, — небрежно отвечает он. — Как вы думаете, это какой-то ключ к разгадке?

Софи кивает.

— Да, — отвечает она холодным тоном, хотя на самом деле ее нервы напряжены до предела. — Думаю, это вполне может быть он.

Зак и Таллула шагают через луг, направляясь в паб. Сквозь побеги ивы у пруда пробиваются яркие лучи солнца. Пока они идут, Зак берет Таллулу за руку и трещит без умолку. Он рассказывает ей про парня на работе, который только что завел себе собаку-спасателя, которая не умеет лаять, и про еще одного чувака на работе, чьего сына на прошлой неделе арестовали за вандализм. Затем сообщает о возможности арендовать на недельку у друга одной из его сестер «караван» — они могли бы поехать во время ее летних каникул в Нью-Форест. Таллула кивает, улыбается и издает воркующие звуки, потому что теперь ей нечего терять из-за того, что она мила с ним. К концу этого вечера они никогда больше не будут держаться за руки, он больше никогда не будет так болтать с ней. К концу сегодняшнего вечера между ними вырастет сплошная стена, которая, как она знает, будет абсолютно неприступной, потому что такой уж Зак. Так что пока светит солнце, пока ее ждет вино, пока нет больше никаких экзаменов, а впереди — вечеринка в пабе, почему бы ей не побыть с ним милой, почему бы не сделать вид, что все замечательно?

Терраса перед пабом переполнена. Паб «Лебедь и утки» пользуется популярностью, это не только местное, но и туристическое питейное заведение. Люди приезжают сюда из всех окрестных деревень, особенно в солнечный июньский вечер пятницы.

Внутри паба тише. Бармен показывает им их столик, и у Таллулы перехватывает дыхание. На столе в хромированном ведерке стоит, охлаждаясь, бутылка шампанского, а рядом два фужера.

— Та-дам, — произносит Зак, ведя ее к столу.

Она хочет вытащить свой стул, но Зак ей не дает.

— Нет, позволь мне, — говорит он и сам выдвигает для нее стул и усаживает ее.

Таллула улыбается.

— Вот это да, спасибо. У меня нет слов.

— Это самое меньшее, что ты заслужила, — отвечает Зак, выдвигая свой стул и садясь.

Таллула смотрит на него. Его лицо мягкое, оно расплывается в улыбке. Сейчас он похож на того милого мальчишку, который пришел к ним в школу в середине учебного года, и она чувствует, что ее решимость дает трещину.

— Мы оба это заслужили, — говорит она. — Прошел уже целый год.

Его улыбка слегка тускнеет.

— Это да, целый год, — соглашается он и поворачивается, чтобы открыть бутылку шампанского. — Верно, — говорит он. — А теперь не дай мне все испортить.

Он вытаскивает пробку из бутылки. Таллула на всякий случай подносит к горлышку бутылки фужер, но пробка выскакивает гладко, с легким хлопком, и Зак наливает ей бокал, затем себе, после чего подносит свой бокал к ее бокалу и говорит:

— За нас. За Зака и Таллулу. И за Ноя, лучшего человечка в мире. Твое здоровье.

Таллула чокается с Заком. Она благодарна, когда он первым отводит взгляд, благодарна, что он не ждет, что она неким образом ответит взаимностью на его чувства. Вместо этого переключает внимание на меню перед ним.

— Верно, — говорит он. — Заказывай все, что угодно. Цена не имеет значения. Все, что ты хочешь.

Она бросает взгляд на меню и видит целого морского окуня с брокколини и пловом за тридцать пять фунтов. Она ахает.

— Нет, я не буду есть морского окуня, — говорит она.

— Бери себе морского окуня, — говорит Зак. — Серьезно, бери все, что хочешь.

— Я даже не люблю морского окуня.

Он наигранно закатывает глаза, и она видит, как его рука тянется к карману брюк — уже не первый раз с того момента, как они вышли из дома, и она знает, что там кольцо, и во рту у нее пересыхает. «Зачем я это делаю? — думает она. — Почему зашла так далеко?» Она собирается унизить его и раздавить, и все это — золотистый летний вечер тостов с шампанским и рыцарской галантности — скоро превратится в нечто невыносимое и жестокое. Нет-нет, напоминает она себе, нет, сегодняшний вечер — ненастоящий. Сегодняшний вечер — мираж. Она вспоминает ночь, когда она ночевала у Скарлетт, шквал грубых, оскорбительных сообщений и видео, то, как он прижимался лицом к лицу Ноя, используя его, чтобы разозлить ее, напугать, подчинить своей воле. Она вспоминает ощущение его пальца под своим подбородком, грубо вдавленного в ее мягкую кожу, когда он заставлял ее посмотреть ему в глаза.

Она вспоминает, что он требовал, чтобы она бросила учебу в колледже, бросила друзей, сидела дома, экономила деньги, была хорошей матерью. Она думает о том, как ловко он втерся к ним в доверие, как добился того, что по-прежнему стал жить в ее доме, по-прежнему спать в ее кровати. Вспоминает о том, как она позволила ему это сделать, и думает: нет, нет, нет, никакой раздвоенности, никакой двусмысленности, здесь нет места ничему, кроме враждебности и боли. Потому что Зак — манипулятор, и она должна показать ему, что не позволит ему собой помыкать и что все шампанское на свете, большие добрые глаза, комплименты и дорогая рыба не изменят этого.

Она делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, и смотрит на меню.

При этом она слышит шум у двери, громкий смех и оживленную болтовню. Она поднимает взгляд от меню и видит сначала Мими, затем Ру, затем Джейдена, затем Рокки. Последними входят Скарлетт и Лиам. Зак тоже поднимает взгляд, и она видит на его лице недовольство. Он терпеть не может богатеньких учеников из школы по ту сторону деревенского луга.

— Ну, все, конец тишине и покою, — стонет он.

Они направляются к бару. Таллула чувствует, как глаза Скарлетт прожигают ее насквозь, но не отрывает глаз от меню. Слова бессмысленно плывут перед ней. Каннеллини. Соус «жю». Анчоусы. Ригатони. Чоризо. Она понятия не имеет, что все это значит. Она просто знает, что Скарлетт в баре, и Скарлетт смотрит на нее. Телефон Таллулы вибрирует, и она смотрит на сообщение.

Это уже случилось?

Нет, отвечает она.

Я здесь, если я тебе понадоблюсь.

— Кто это?

— Это мама, — отвечает она. — Хочет узнать, какую пижаму надеть на Ноя.

Зак улыбается и говорит:

— Не хочешь разделить со мной блюдо с морепродуктами?

— Ну, не знаю, — рассеянно говорит она. — Может быть. А что в нем?

— Королевские креветки. Копченый лосось. Моллюски. Креветки в горшках. И икра.

Она смотрит на цену.

— Ты уверен?

— Да, — говорит он. — Я же сказал тебе. Сегодня у нас королевский ужин.

— Тогда ладно, — она кивает. — В смысле решать тебе. Я не очень люблю икру…