Отторжение - Инна Тронина

На задания я всегда одевался в чистое. Специально купил несколько пар финского белья. Поверх него — джинсы, свитер, «косуха»*, высокие кроссовки на искусственном меху. Шапку не взял — парик голову согреет. Лицо намазал кремом под загар. На руки надел перчатки, ствол положил в карман.

Приладил усы под нос и крикнул уже от дверей:

— Сонь, я на дело!

И, пока она соображала, а потом семенила к двери, вырвался на лестницу. Моча мне ударила в голову не по-детски.

В пути я всегда доступен. В моём «Саабе» цвета «форель» постоянно находится «дипломат». В нём — спутниковый радиотелефон для связи со всем миром — «INNARSAT-M». Кроме того, салон напичкан разной аппаратурой. К примеру, я спокойно могу следить за транспортом на трассе, по которой еду, без зеркала заднего вида — просто на мониторе. Под рукой, на всякий случай, имеется американская автомобильная радиостанция. Недавно поставил систему радиопоиска, только ею неудобно пользоваться в крупных городах.

Я утром вымыл «Сааб», почистил салон. Тогда ещё не собирался выводить его вечером. Но вот так захотелось Ронина ликвидировать — сил нет! Я внутренний голос слушаю — он ещё ни разу не подвёл. Я оставлю эту машину в гаражах у Южного Измайлова. Там агентство арендовало один ангар — под свои нужды. Возьму другие «колёса» и поеду к дому Ронина. Скорее всего, возьму самый неприметный «Москвич».

Там такой фокус — стёкла пуленепробиваемые. В шинах — «Лонг вэй» — наполнитель от проколов. Внутри — мощный мотор. Обманка не раз срабатывала, и я уходил от погони. Сейчас ехал к Центру по Шоссе Энтузиастов. Хорошо кругом — снежок порхает, небо чёрное, беззвёздное. На душе тихо-тихо.

А навстречу мне движется Ронин. У него «мерс» цвета «мокрый асфальт». Между прочим, совсем новый. Героям России, видно, и сейчас вручают машины вне очереди. Как в школьной задачке — объекты Б и Р сближаются, и в половине восьмого должны встретиться в подъезде на Шоссе Энтузиастов. Если удастся пристрелить полковника, будут долго гадать, кто это сделал.

Вряд ли догадаются, конечно. Подумают на каких-нибудь бандитов. Нас-то, защитников Дома Советов, считают покорными терпилами*. Ведь больше года прошло, а про акты мести в отношении карателей только старые патриотки сочиняют сказки. Если кто из них и откинул копыта, заслуги «защитников» в том нет. Они разве что приписать себе могут чью-то кончину. Вот, мол, народ наказал…

Я не распалял себя. Наоборот, хотел быть деловым, спокойным. Удары пульса — не чаще семидесяти. В таком сложном деле спешка ни к чему. Если кровь клокочет, лучше ехать обратно и не портить общее дело. Как суждено, так и будет. Если должен конец прийти, всё равно погибну — на следующем выезде. А может быть и так, как у одного коллеги. Несколько «горячих точек» прошёл, а погиб под рухнувшим потолком. Они в старом фонде жили. У жены — ушиб мозга, а Серёга — на Щербинском кладбище.

Интересно, где Ронина закопают? На Ваганьковском? Или на Кунцевском? Герой всё-таки, но на Новодевичку не тянет. Правда, могут увезти и на родину. Но это вряд ли. Полковник из глухой деревни, где давно не был, и односельчан не вспоминал. Стыдится многодетной своей семьи, где отец ещё до войны настрогал шестерых детей. Потом вернулся без ног и сделал ещё двоих. Последним и был нынешний полковник. А ещё через пять лет помер по непонятной причине.

Вдова ребят распихала по интернатам. Поскрёбыш пошёл дальше всех. Сделал ментовскую карьеру, имеет кабинет в Управлении. И уж, конечно, считает себя москвичом. Не для добрых дел он прибыл в столицу. Конечно, и преступного элемента много погубил, но и то не стоит капли крови убитых близ «Белого Дома».

А вот теперь получит он здесь самую постоянную прописку. Вгоню ему разрывную пулю в лоб или в затылок. Чтобы мозги разбрызгало по ступеням, по стенам, по перилам. Как там, где он ярче всего проявил свои таланты. За что боролся, на и напорешься, Антон Александрович…

Я остановил «Москвич» у поворота, зал задний ход. Вогнал его подальше, в кусты, пропахал сугроб. Но на тормозной след тут же нападала свежая пороша, и он исчез. Я прошёл к подъезду, набрал код. Точно — не надули. Поднялся на площадку, нашёл квартиру Ронина, оценил позицию. Конечно, бывает по-разному, и надо предусмотреть всё.

Например, полковник может приехать не один. Или лифт не вызовет, пойдёт ножками. Конечно, у квартиры я его всегда перехвачу. А ну как не с ним человек придёт, а из другой двери выглянет? Или просто окажется на лестнице какая-то бабка с моськой?

Жаль, что нет на этой площадке нашей квартиры. Так было бы лучше всего. Тут всего-то четвёртый этаж. А он — мужик здоровый, вряд ли станет лифта дожидаться. Из-за его двери доносится тихая музыка. Наверное, дочка дома. А. может, и жена тоже. Правда, она из своего книжного магазина может и позже явиться.

Жалеть семью нельзя. Они нас в прошлом году не жалели. Мне должно подфартить сегодня. Не невинного ведь мочу, а карьериста-убийцу, что хуже всего. Он равнодушно месил ребят. Просто для лишней звёздочки или новой лычки. И ладно был бы горячим сторонником Банана*. А то ведь такой тип скользкий! Приказано — исполнит. А повернись дело по-другому, бейтаровцев* заталкивал бы в автозаки.

Когда по Москве плыли гробы, Ронин в своей уютной квартире отдыхал от праведных трудов. Жаль, что быстро надо всё делать. А то бы в зенки* ему глянул. Как прореагирует? Струсит или нет? Хорошо бы, конечно, куда-нибудь в укромное место его доставить, поговорить там подробно. Но такая операция — очень трудная. В одиночку с этим бугаем не справиться, хотя я и сам не дистрофик.

Для этого трое-четверо нужны, по крайней мере. Так ведь не каждый ещё и пойдёт. Мы ведь похищениями не занимались раньше. Опыта — никакого. Ничего, перетопчемся. Без двух минут время. Ронин — педант. Если начальство его не задержит, и «пробки» не будет, явится в срок. И здесь главное — решить, как именно выстрелить, с какого расстояния. А для этого нужно видеть «объект».

Смогу ли правильно выбрать положение? Ведь Ронин позировать мне не обещал. Во, подъезжает мощная «тачка»! Конечно, может и не Ронин, но это маловероятно. Я кожей чувствую, что развязка близка. Патрон с надрезанной пулей дослан в патронник. Теперь уже чуть-чуть осталось. Нужно немного подняться — на один марш. И ни в коем случае не пропустить полковника за бронированную дверь.

Лифт остановился на четвёртом этаже. Я неслышно стал спускаться — как будто с пятого. Лишь бы только больше никто не вышел из дверей и не прибыл с Рониным в лифте! На первом этаже дети орут. Когда парковался, видел, как они катались с горки. Если Ронину судьба подохнуть, он будет один. Лишние трупы мне ни к чему.

Оказывается, тренированный полковник пользовался лифтом. Он вышел один, и мы оказались лицом к лицу. Ронин чуть посторонился, пропуская меня. Выходит, не ждёт убийцу. Значит, расслаблен, и оружие достать не успеет. Некстати мне подумалось, что из Ронина вышел бы отличный ликвидатор. Он сдержанный, дисциплинированный, исполнительный. Не страдает лишними комплексами. Такой пристрелит кого угодно.

Конечно, увлекается он всякими цацками не в меру. Куда мужику два золотых кольца, да ещё цепочка на шее? Крест, наверное, носит, в рай собирается. Часы, как у Андрея — «Ролекс». Все ценности останутся при нём. Я ни к чему не прикоснусь, лишь бы только…