Человеческие сети. Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение - Мэтью О. Джексон

Так насколько хорошо типичный человек сумеет распознать фейковую новость в интернете среди настоящих? Давайте пока оставим в стороне ошибки, которые допускают крупные новостные агентства, и изучим вопрос о том, как вообще отличить чистый факт от выдумки. Сэм Уайнберг и несколько его коллег из Стэнфордской группы исторического образования{287}проверили, сумеют ли учащиеся — от учеников средней школы до студентов колледжей — сделать верные заключения о надежности или ненадежности различных кусков информации, взятых из интернета. Им дали задания: например, ответить на вопрос, считают ли они фото увядших маргариток достаточным доказательством выпадения радиоактивных осадков после ядерной катастрофы; определить, какие из материалов, размещенных на сайте, являются новостями, а какие — рекламой, и определить достоверность статей на сайтах профессиональных медицинских организаций, при этом как-то мотивируя свои мнения. В отчете о проведенном исследовании подводятся итоги: «Когда тысячи учащихся выполняют десятки заданий, конечно, наблюдаются бесконечные варианты… Однако на всех уровнях — и средней, и старшей школы, и колледжей — различия между этими вариантами бледнеют по сравнению с общей ошеломляющей картиной. В целом способность молодых людей разумно оценивать информацию, размещаемую в интернете, можно определить одним словом: мрак».

Недостоверная новость, попадая в наши сети, замедляет или даже делает невозможным познание, внедряя неверные представления и уводя людей от правды. Однако даже если отвлечься от размножения фальшивых новостей и лживых сайтов, производство подробных и правдивых новостей тоже находится под огнем критики — уже с других позиций.

Технологические изменения не только понизили пороги доступа — они одновременно повысили скорость доставки и обновления. Сочетание различных изменений в технологиях принесло нам множество полезных возможностей. Любая информация о десятках тысяч фактов теперь всегда доступна, стоит лишь коснуться кончиками пальцев клавиш или экрана — или вообще дать голосовую команду. Вам нужны сведения о какой-то болезни, или рецепт блюда, или вы хотите узнать, как устранить проблему в работе мобильного приложения, или какая сейчас погода в Пекине, или, можете быть, вы хотите поближе познакомиться с биографией Козимо Медичи? Ответов на все эти вопросы множество, и найти их легко. Большинство сведений на удивление достоверны, и качество информации, имеющейся в нашем распоряжении, просто изумительно. Кроме того, очень быстро распространяются новости. Если вам нужна информация о смерти знаменитости где-нибудь на другом конце земного шара, то вы получите ее уже через несколько часов, а то и минут после самого события.

Как же примирить эти два противоречия? С одной стороны, информация теперь имеется в изобилии, а с другой — сфабрикованные новости порождают проблемы, и звучат заявления о том, что стимулы для журналистских исследований находятся под угрозой. Кулинарные рецепты, советы о том, как улучшить работу приложения, прогнозы погоды, сведения о жизни Козимо Медичи — всему этому почти всегда можно верить. Все это далеко от реальной политики. Если вам нужно узнать, допустим, как лучше разрабатывать колено после хирургической операции, то на большинстве сайтов вы найдете похожую информацию, а вот если вам понадобятся сведения о регулировании рождаемости — тут вас ждет гораздо большее разнообразие мнений. Если же вы нач нете искать информацию о поведении видного политика, о деятельности правительственного учреждения или какой-то частной компании, то здесь еще больше неопределенности и щекотливости. Чтобы познакомиться с объективной точкой зрения на разные подобные темы, мы вынуждены полагаться на журналистов, которые добывают и просеивают информацию — порой целые горы информации, — а затем из собранных кусочков создают внятную картину происходящего.

Газеты с давних пор сообщали читателям важные новости, и некоторые появлялись на удивление вовремя. Карьера Клэр Холлингворт началась с самой блестящей удачи, о которой, наверное, может мечтать журналист. В 1938 и 1939 годах Холлингворт занималась волонтерской работой в Польше, помогая чешским беженцам спасаться с территорий, аннексированных нацистской Германией по условиям Мюнхенского соглашения. В августе 1939 года она приехала в Англию, и ее страсть к писательству и осведомленность о территориях вблизи германо-польской границы произвели такое впечатление на Артура Уилсона, главного редактора The Daily Telegraph, что он немедленно взял ее в штат. В первую же рабочую неделю Клэр полетела обратно в Варшаву. Оттуда ей предстояло отправиться на юг Польши, в Катовице, город вблизи нынешней границы с Чешской Республикой — и землями, которые Германия аннексировала в 1938 году. Германия уже закрыла границу, и Холлингворт обнаружила, что пропускают только дипломатические машины. Тогда Клэр взяла на время автомобиль с государственными флажками Великобритании у своего друга — британского консула, с которым она тесно сотрудничала, помогая спасать беженцев от немцев. И на консульской машине пересекла границу, чтобы посмотреть, что там и как. На обратном пути она проезжала по долине, где скапливались немецкие войска и танки. На ветру один из больших камуфляжных чехлов слетел, и Клэр удалось разглядеть, что под ним скрывалось. Вскоре она вернулась в Польшу и телеграфировала в Британию репортаж, которому предстояло стать первым из ее многочисленных сенсационных материалов и одной из наиболее важных новостей того времени. 29 августа 1939 года The Daily Telegraph вышел с передовицей под заголовком: «100 танков скопились у польской границы. Десять дивизий готовы к быстрой переброске». Клэр не пришлось долго дожидаться материала для второго громкого репортажа. Через два дня, когда она снова вернулась в Катовице, началась война, и журналистка проснулась от взрывов и пальбы. Впоследствии у Холлингворт было еще много приключений и сенсационных публикаций. В 1941 году она первой взяла интервью у шаха Ирана, в 1963 году опознала британского агента Кима Филби как советского шпиона, рано предсказала мертвую точку во Вьетнамской войне, а в 1973 году открыла отделение The Daily Telegraph в Пекине. Журналистка скончалась в почтенном возрасте 105 лет, но рассказывали, что она всегда держала паспорт под рукой — на случай, если ее внезапно позовет в путь новый сюжет для репортажа{288}.

Сейчас все больше людей получают новости через различные социальные сети и новостные агрегаторы, и потому любые новостные агентства имеют все меньше возможностей получать прибыль от поставляемых ими репортажей. Казалось бы, репутация серьезного поставщика точных и тщательно проверенных репортерских материалов должна вознаграждаться и сегодня. Однако, даже имея в штате репортеров, выполняющих опасную и сопряженную с разъездами работу — вроде той, что всю свою профессиональную жизнь выполняла Клэр Холлингворт, — уже нельзя на этом заработать. Материал, публикуемый уважаемым новостным агентством, которое всегда поставляет репортажи лучшего качества, почти мгновенно цитируется, подхватывается и передается другими каналами. Раньше у новостных служб, которые поставляли тщательно подготовленные репортажи, имелось преимущество во времени: если они передавали свой материал первыми, он оставался за ними в течение всего новостного цикла. Проходил день — или самое меньшее полдня, — прежде чем этот материал мог подхватить кто-нибудь еще. Если за каким-то агентством закреплялась хорошая репутация, оно всегда поставляло интересные сюжеты и оперативные новости, у него появлялась своя аудитория. Теперь же это опережение по времени исчисляется минутами, не больше. И эта скорость ослабляет стимулы производить новости — а не просто перекомпоновывать их{289}.