Время наступает - Владимир Свержин

Обезоруженный наемник моментально вскочил на ноги и заорал, хватая Даниила за край одежды:

– Вот он! Держи его!

Из глубины двора появились еще три вооруженные фигуры и быстро устремились к ошалевшему от подобной встречи царскому советнику. Тот крутанулся, как в прежние времена на рынке, вырвался из захвата и стремглав бросился к двери. Он еще успел краем уха услышать ошеломленное: «За что?» и крик боли, донесшийся со двора. Преследователи выскочили вслед за Даниилом и, вероятно, не уйти б ему, уставшему и обессиленному, от погони, когда бы вдруг чья-то сильная рука не откинула его в сторону, будто тряпичную куклу.

Перед разгоряченными преследователями, уже чуявшими агонию загнанной добычи, внезапно появился некто. Так появляется лев перед стайкой поджавших хвост гиен. Неизвестный был невысокого роста, но отменно сложен. И легче было разбойникам зарезать собственную тень, чем попасть в невесть откуда взявшегося заступника эборейского пророка. Лучшее, что бы могли они, пожалуй, сделать – это бросить оружие и молить о пощаде. Но возбужденные погоней головорезы, на свою беду, этого не сделали. Спустя несколько мгновений их тела уже красовались распростертыми на земле, корчась в предсмертных муках.

– Кто ты? – поднимаясь на ноги, проговорил удивленный Даниил, но его спаситель не успел ответить.

– Эй вы, что здесь происходит?

Отряд стражи, посланный от ворот Сина, приближался к месту побоища.

– Сами не видите, что ли? – возмутился неведомый боец, возвращая меч в ножны, упрятанные под плащом. – Где вас носит?

– Вы кто такие? – с угрозой в голосе проговорил командир отряда.

– Погоди. – Даниил отодвинул незнакомца. – Я царевич Даниил, советник Валтасара, – гордо вздергивая подбородок, объявил он.

– А это что же, сам Валтасар? – в тоне стражника слышалась насмешка.

– Нет. – Голос отважного воина звучал холодно и надменно. – Я не Валтасар, я – Дарий, персидский царевич и наместник Согдианы!

Он запустил руку в суму, висевшую на поясе, и высыпал перед обомлевшей стражей пригоршню золотых монет.

– Это что же? – Командир отряда хватал воздух ртом, не зная, что и сказать. – И впрямь, стало быть, выходит, Даниил и Дарий?

Он настороженно приблизился к нарушителям порядка.

– И правда, Даниил. Ну, что вы стали? – обернулся он к подчиненным. – Вы, – он ткнул пальцем в двоих стражников, – уберите эту падаль, а… если высокие господа пожелают, быть может, мы проводим вас до царского дворца?

– Пожелают, – милостиво кивнул Даниил. – И вот еще что. Там вон дверь приоткрыта. Видите?

– Ясно, как вас, – отрапортовал стражник.

– Поглядите во дворе, там должен быть еще один человек. Если он жив, окажите ему помощь и без промедления доставьте ко мне во дворец.

Если и предчувствовал Даниил неожиданности сегодня вечером, то уж, во всяком случае, не такие. Теперь он сидел за роскошно накрытым столом и слушал речь племянника недавно погибшего царя персов, разгоряченного хорошим вином и славной потасовкой.

– …Лайла приказала мне отправляться в Согдиану, есть такое место на краю света. Пустыни, горы. Там можно скакать целыми днями и не встретить человека. Но я решил, что Марканда – это столица Согдианы, – пояснил Дарий, – подождет. Сначала надо заехать сюда.

Он хлопнул ладонью по столу.

– Зачем? – настороженно поинтересовался Даниил.

– Все просто, – заедая грушей кубок вина, сообщил перс. – Я не верю ни одному слову завещания Кира.

– И ты примчался в Вавилон, чтобы рассказать об этом царю?

– О нет! Валтасар уже сделал выбор и объявил себя покровителем моего царства.

– Твоего?

Дарий хищно усмехнулся:

– Даниил, ты ведь сам царевич, и, стало быть, понимаешь, что право властителя не менее зиждется на мече, чем на родстве. Камбиз, первенец Кира, более всех имеет право на трон отца. Но он помнит, что Лайла вытеснила его из сердца Кира, а потому Камбиз ненавидит и ее, и ее родину. Если он придет к власти, Валтасару не знать покоя. А он, буде жив, станет бороться за царский венец, не зная удержу и жалости.

Лайла, ныне ставшая царицей и владычицей Персии, легко заставляет служить себе мужчин. Своими улыбками и томными взглядами она может покорить даже глубокого старца, к тому же еще она вавилонянка. И все же, когда бы Валтасар спросил моего совета, я бы не пожелал ему полагаться на Лайлу.

– Отчего же?

Дарий посмотрел на собеседника с легким превосходством.

– Ведомо ли тебе, кто открыл ворота города, когда Кир стоял у этих стен?

– Заговорщики во главе с Нидинту-Белом и Гауматой.

Глаза перса удивленно округлились.

– Ты знаешь об этом?

– Как видишь.

– Что ж, верно. И впрямь все это затея Гауматы. Нидинту-Бел лишь выполнял его команды. Гаумата происходит из прежнего царского рода. Он последний из рода халдейских царей. Мать Валтасара, став женой Набонида, прервала линию прямого наследования, и Гаумата очень хорошо об этом помнит. Это он надоумил Кира напасть на Вавилон. Он составил план. Когда б не ты, Гаумата уже бы правил Вавилоном.

– Но при чем тут Лайла?

– Она его сестра.

В этот миг пришло время удивляться Даниилу.

– Но, – Дарий продолжал, – скажу тебе больше. Перед сражением, где мой дядя в пух и прах разбил войско мятежников, в лагерь прибыл Нидинту-Бел. Он убедил Кира, что Валтасар только ждет случая напасть на него.

– Нидинту-Бел сбежал еще до начала похода, – словно между прочим проговорил Даниил.

– Он рассказывал о том по-другому. Но это уже не важно. Для Лайлы царское завещание – лишь уловка. Она спит и видит отдать трон Гаумате, и вот тогда-то Вавилону не сдобровать.

Дарий замолчал, чтобы получше оценить впечатление, произведенное его словами на собеседника.

– А ты, значит, лучше их всех? – усмехнулся Даниил.

– Я готов и дальше соблюдать договор, который заключили между собой Кир и Валтасар. Я буду царем Персии и верным союзником Вавилона. Это, конечно, лишает Валтасара звонкого титула, но зато он получит надежного друга. В этом мое слово, и оно куда тверже, чем пустые звуки громкого титула. Вот потому-то, – чуть помедлив, продолжил персидский царевич, – я примчался сюда. Мне надо было подготовить тайную встречу с царем, когда тот вернется в столицу.

Я мчал, загоняя коней. Я останавливался лишь на краткий срок, когда падал из седла. И вдруг, прибыв, я узнаю, что ты, оставшийся бездыханным у лидийских гор, оказывается, уже в Вавилоне. – Дарий развел руками. – Я потрясен. Но уже не в первый раз. Я был свидетелем твоих чудес. А потому я стремился поговорить с тобою с глазу на глаз. Не буду рассказывать о том, как искал я встречи с тобой, сам понимаешь, в моем положении незачем привлекать внимание. Потому и не мог сюда прийти. И вот нынче вижу, ты, переодетый, отправляешься в какую-то подозрительную таверну. Я последовал за тобой. Ты с кем-то разговаривал, затем вы удалились на задний двор…