Женское счастье - Наталья Никишина

— Зачем же ты живешь с ним?

— Люблю. Наверное, люблю… — ответила Ирина.

— Любишь… Это, наверное, главное… Хотя. Люди называют любовью очень разные чувства. Даже противоположные ей…

Разговор этот вспомнился ей сейчас, и она вдруг согласилась с подругой. Тот тайный страх, ту дрожь отчаяния, ту паническую неуверенность, которую она испытывала с Игорем, можно ли было называть любовью? Ирина вдруг ясно поняла, какое огромное пространство отделяет ее от мужа. Тысячи и тысячи километров лежали между тем городом и этим. И она ощутила не тоску об Игоре, а странную легкость. Холодноватую и горькую, но все же легкость.

Спать было некогда, пора было собираться на очередной просмотр. Странно, но бессонная ночь не отразилась на ее лице. Ирина впервые, глядя на себя, не испытала горечи, а только удовольствие от того, как славно лежали на плечах волосы, как освежал лицо легкий загар.

До отъезда оставалась еще неделя, и Ирина часто видела Арсения. Они уже рассказали друг другу кучу всяких подробностей о себе. Она знала, что он моложе ее на два года, что учился в Гарварде, жил в Ирландии, занимается этнографией и театром, любит джаз… Что его родители живут здесь, что он скоро опять уедет, теперь в Японию, что его пьесу поставили в Иркутске, что у него друзья по всему миру… Алина, узнав об этом, резюмировала:

— Еще один бездельник от культуры. Не увлекайся, дорогая. Помни, что у тебя есть муж. Если бы ты здесь какого-нибудь владельца алмазных копий подцепила, еще можно было бы подумать, а этот мальчишка тебе ни к чему.

Арсению Ирина тоже рассказала о себе, если не все, то очень многое. Про мужа говорила только хорошее: пресс-секретарь по связям с общественностью крупной иностранной компании, сын известных художников, чудесный человек… Но, узнав об этом, Арсений все равно приходил и тащил ее то в музей, то просто на улицу… А Ирина не могла отказаться. Ей так приятно было чувствовать мужское внимание, нескрываемое, пристальное. Игорю она звонила через день и, не застав его дома, писала на автоответчик: «Люблю. Скучаю». Но совсем не скучала. За три дня до отъезда Арсений пригласил их с Алиной съездить по реке в первозданные места, посмотреть настоящую природу. Собралось шесть человек: они с Алинкой, местный режиссер, Алинкин оператор и похожая на японку Нина, которая тараторила и жестикулировала, как итальянка, что опровергало все представления Ирины о местных уроженцах.

Катер на воздушной подушке долго мчал их по реке. Вокруг не видно было никаких признаков цивилизации. Когда вышли на берег и обозрели окрестности, Ирина почувствовала смутное волнение. Вдали возвышался отчетливо видимый мыс, которым заканчивался бывший здесь миллионы лет назад океан. Река серебряно блестела в свете солнца, а дальше тянулись луга и сопки… Шли к жилищу посреди высокой травы, в которой было множество темно-синих цветов, немного похожих на садовый дельфиниум.

— «Невестка Тангара», — сказал Арсений.

— Как? — переспросила Ирина.

— Невестка божества… Так называется цветок.

Поднявшись вверх по заросшей лесом сопке, увидели два деревянных рубленых дома. Пока разбирали вещи, готовили еду возле дома на костре, Арсений неотрывно следил за Ириной черными, без блеска глазами. Алина не выдержала, заметила:

— Туземец явно настроен на секс. Не хочешь экзотики? — И, потянувшись, посмотрела на Арсения пристально. — А я бы не прочь…

Ирина разозлилась.

— Не прочь, так действуй!

Алина расхохоталась.

— Юпитер, ты сердишься…

Она была уже пьяненькая, взбудораженная.

После обеда решили идти к озеру. По дороге туда Ирине почудилось, что в этой полной безлюдности, чистейшей тишине, небывалой первозданности есть чье-то присутствие. Словно из-за каждой тонкоствольной березки глядит на нее некто, ласково и удивленно… И шедший рядом Арсений шепнул ей: «Ты чувствуешь, правда?» Она чувствовала. Озеро лежало в зарослях кристальное, вода с красноватым оттенком оказалась такой ледяной, что сразу стало ясно: действительно все эти цветы и зеленые сопки стоят на вечной мерзлоте. Но, окунувшись и сильными гребками толкнув тело на его середину, Ирина все же легла на минуту поверх воды и глянула в фиолетовое небо…

За разговорами, выпивкой и едой как-то сразу пришел вечер… Небо не гасло, сохраняя золотой цвет облаков, причудливых, как пагоды. Арсений повел всю компанию в сторону от домов. Брели по холодной, с тихим шорохом расступавшейся траве. Вышли на поляну. Кое-где под ногами валялись какие-то ржавые топоры, трухлявые доски.

— Здесь было стойбище, жили люди, — тихо сказал Арсений.

— А куда ушли? — спросила Ира, почему-то решив, что жители откочевали некогда в иные земли.

— Они умерли. Потому что была война.

— Какая война? — глупо удивилась она.

— Отечественная. Вторая мировая. Охотников забрали в армию, снайперами. А женщины и дети умерли без них. Ведь здесь жили охотой.

Молчало все вокруг, молчал великий мыс, молчала огромная река, не звенели синие цветы… Бородатый режиссер подобрал ржавый нож.

— Не надо отсюда ничего брать, — остановил его Арсений. — Это священное место. Молчаливые, они вернулись назад и долго сидели у костра без песен и трепа… Арсений отправился к роднику за водой. Ирина пошла с ним. Краткие сумерки белой ночи опустились на лес. Ей стало не по себе.

— Жутко что-то… — пожаловалась она. — Что-то есть в этом месте необычное.

— Конечно. Где-то тут похоронен белый шаман.

— И есть могила?

— Нет, ведь их хоронили на верхушках деревьев.

Она с ужасом посмотрела вверх, на темные ветви. Арсений тихо засмеялся.

— На, попей водички, такой больше нигде не попробуешь.

Ира отхлебнула прямо из ведра. Вкус воды был неуловимо кисловатым. Она вытерла губы и увидела, как смотрит на нее Арсений. Прямо, не скрывая своей жажды. И что-то внутри нее, в самой глубине, ухнуло, словно мощный колокол. И она испугалась тяжелого, дремучего желания, которое толкнуло вперед и заставило протянуть руки. Они почти столкнулись, сразу целуясь так, что стукнулись зубами… Но Ирина все же вырвалась и побежала назад, спотыкаясь на плохо различимой тропинке.

Все уже спали в одном из домов, просто на полу, на каких-то одеялах и шкурах. Арсений ложиться не стал. Алинка шуршала с кем-то, кажется, с тем бородатым.

Следующий день был длинным и настолько наполненным впечатлениями, что впоследствии в Ирининых воспоминаниях стал почти бесконечным. Жарили шашлыки, ходили на озеро, нашли древнее кладбище, рассматривали каменные надгробья в форме домиков, исписанные неразборчивой славянской вязью… Потом Арсений повел всех к дереву исполнения желаний, все разорвали на полоски носовые платки, повязали на ветви… Когда шли назад, прямо к Ирине вышла из зарослей косуля. Они постояли с минуту, глядя друг на друга одинаковыми карими глазами, потом косуля скакнула и неуклюже побежала вверх по склону, смешно мелькая белым треугольником. «Будто девчонка в слишком коротком платье…» — подумала Ирина. Подошедший Арсений сказал: