Библейский Израиль. История двух народов - Игорь Липовский

Библейский эпизод, повествующий о создании Йаровамом самостоятельного религиозного центра в Бейт-Эле, содержит пространное сказание о «человеке Божием», который «по слову Господню» пришел в Бейт-Эль из Иудеи, чтобы дать пророчество о том, что через три с лишним столетия иудейский царь Иосия зарежет жрецов-идолопоклонников и сожжет их кости на этом же жертвеннике. Однако введенный в заблуждение местным пророком — очевидно, северным левитом — «человек Божий из Иудеи» не смог исполнить одно из повелений Господа и поэтому погиб (3 Цар. 13:1–34). Это сказание, добавленное в древние тексты в VI–V вв. до н. э., с одной стороны, предостерегает идолопоклонников, их жрецов и царей, а с другой — представляет собой завуалированное обвинение в адрес северных левитов в том, что, помогая Йароваму расколоть объединенное царство, они вводили в грех невинных людей и тем самым способствовали идолопоклонству. Не исключено, что эта история основывалась изначально на каком-то реальном конфликте между северными и южными яхвистами в период распада объединенного государства.

Вражда между Израилем и Иудеей продолжалась не только при жизни Йаровама и Рехавама, но и при их наследниках. Камнем преткновения стали земли колена Биньямин, расположенные между Северным и Южным царствами. Часть биньямитских кланов, приближенных к царскому двору в Иерусалиме, ориентировалась на Иудею, другие предпочитали родственный им Израиль. На территориальные споры наложились и старые обиды, накопившиеся за время союза обеих сторон. Однако соотношение сил было, безусловно, в пользу Северного царства, чем оно не замедлило воспользоваться.

Израильский царь Баша (Вааса) захватил часть Иудеи и осадил Иерусалим. Считая свое положение безнадежным, иудейский царь Аса посредством богатых даров фактически купил помощь арамейцев Дамаска. Те неожиданно обрушились на северные области Израиля и тем самым заставили израильтян снять осаду с Иерусалима и уйти из Иудеи. Есть основания полагать, что этот сценарий неоднократно повторялся и в прошлом, тем более что отец царя Асы, Авия, был в союзе с Дамаском, и, очевидно, только угроза со стороны Дамасского царства удерживала Израиль от поглощения Иудеи. Арамейцы Дамаска были своего рода гарантом независимого существования как для Иудеи, так и для городов Филистии в конце X–IX в. до н. э., иначе Израиль, как наиболее мощное в военном отношении государство в Ханаане, давно завоевал бы их. Вообще Израильское царство являлось ключевым государством Палестины в X–VIII вв. до н. э., поэтому конфликт с ним заставлял Иудею поддерживать союз с его главным врагом — Дамаском. С другой стороны, арамейцы Дамаска тоже нуждались в дружбе с Иудеей, ибо она отвлекала на себя часть израильских военных сил и позволяла держать в «клещах» Северное царство.

Таким образом, первые 50–60 лет после раскола объединенного царства политическая и военная ситуация в Палестине определялась противостоянием двух блоков: один состоял из Израиля и зависимых от него Аммона и Моава, другой — из арамейского Дамаска и Иудеи, владевшей тогда Эдомом. Города Филистии, вероятно, лавировали между этими блоками, хотя объективно больше тяготели к союзу с Израилем, так как постоянно конфликтовали с Иудеей из-за пограничных областей.

Положение в корне меняется после прихода к власти династии Омри (Амврия), особенно после вступления на израильский престол второго и самого известного царя из этой династии — Ахава. Бесконечные войны с Дамаском заставили израильских царей по-новому взглянуть на своего южного соседа Иудею. Чтобы избежать войны на два фронта, они предпочли наладить мирные отношения с бывшим партнером по объединенному царству. Стремление к миру с Израилем появилось и в Южном царстве, особенно после прихода к власти иудейского царя Йеошафата. Помощь арамейцев обходилась слишком дорого, поэтому, чтобы не платить Дамаску, Йеошафат предпочел дружить с Северным царством.

Союз Йеошафата с Ахавом полностью изменил расстановку сил в регионе, разрушил прежние блоки и создал новые. Теперь Израилю и Иудее противостояли все остальные участники региональной политики. Дамаск сблизился с городами Филистии, помогал Аммону и Моаву освободиться от власти Израиля, а Эдому — покончить с зависимостью от Иудеи. С другой стороны, Израилю, благодаря союзу с Иудеей, удалось нанести целый ряд чувствительных поражений арамейцам Дамаска, а Иудея смогла потеснить города Филистии на западе и вернуть себе доступ к Красному морю на юге. Союз между Северным и Южным царствами был скреплен и родственными узами: Аталия (Гофолия), по одной версии дочь Ахава, по другой — его сестра, была выдана замуж за Йеорама, сына Йеошафата. Таким образом, из врага Израиля Иудея превратилась в его преданного союзника. Союз между Израилем и Иудеей сохранился и при наследниках Йеошафата — его сыне Йеораме, а затем и внуке Ахазии. Иудейский царь Ахазия, как и его дед Йеошафат, тоже принял участие в военном походе израильтян: «И пошел он с Йорамом, сыном Ахава, на войну против Хазаэля, царя арамейского, в Рамот-Гилад». Когда же израильский царь был ранен и увезен своими слугами в Изреэльскую долину, «то иудейский царь отправился к нему, чтобы навестить его» (4 Цар. 8:28–29).

Однако эти теплые, дружеские, можно сказать, родственные отношения между двумя царствами продолжались сравнительно недолго — только до тех пор, пока в Израиле правила династия Омри, то есть меньше полувека. Восшествие на израильский престол новой династии — Йеху (Ииуй) — вернуло отношения двух государств в прежнее русло неприязни и вражды. Основатель династии, военачальник Йеху, захватив власть, расправился не только с раненым царем Йорамом и всей его семьей, но приказал убить и иудейского царя Ахазию, который гостил у своего союзника. Мало того, стремясь по обычаям своего времени истребить всех родственников свергнутой династии, он приказал зарезать и братьев иудейского царя Ахазии, которые, не подозревая ни о чем, приехали проведать сыновей израильского царя. Естественно, после этой резни отношения между двумя царг ствами стали глубоко враждебными.

Однако возобновление прежней вражды не привело ни к новым войнам между ними, ни к появлению противостоящих друг другу союзов. На этот раз ситуация в регионе опять драматическим образом изменилась, причем далеко не в пользу обоих древнееврейских государств. Резкое усиление военной мощи Дамасского царства сделало теперь ненужным для него какие-либо союзы с Иудеей или городами Филистии. Отныне дамасский царь Хазаэль мог самостоятельно справиться не только с Израилем, но и со всеми государствами Палестины, а также южной и центральной Сирии. Он присоединил к своему царству большинство израильских земель, подчинил себе Аммон, Моав, захватил города Филистии и собирался уже идти на Иерусалим, но иудейский царь Йеоаш, собрав все ценности из Храма и царского дворца, сумел от него откупиться, и тот отступил от Иудеи. Разумеется, в таком положении ни Северному, ни Южному царствам было не до войны друг с другом, но продолжавшаяся конфронтация между ними ослабляла их и делала невозможной организацию совместного сопротивления арамейской экспансии.

Спасение от арамейцев Дамаска пришло в лице других завоевателей — ассирийцев. Царь Ассирии Адад-нирари III разгромил сына Хазаэля, Бен-Хадада III и, захватив Дамаск, наложил на него большую дань. Тяжелое поражение Дамаска снова меняет всю расстановку сил в регионе: Израиль возвращает потерянные территории и опять подчиняет Аммон и Моав, а Иудея восстанавливает свою власть над Эдомом. Отныне древнееврейские царства господствуют почти над всей Палестиной, однако их усиление, как и следовало ожидать, не улучшает взаимоотношений друг с другом, напротив, оно приводит лишь к новым войнам между ними. Переоценив свои силы после победы над Эдомом, иудейский царь Амация затевает войну с Израилем и терпит полное поражение, которое стало роковым и для самого Амации. Придворные царя, недовольные его безрассудными действиями, организовали заговор и убили его. Наследники незадачливого царя не осмеливались больше воевать с Израилем, но отношения между древнееврейскими царствами оставались по-прежнему напряженными.