Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник) - Патриция Вентворт

Шторы на окнах уютной гостиной были задернуты. Мисс Сильвер была в своем лучшем летнем платье темно-зеленого цвета, украшенном своего рода азбукой Морзе из черных точек и черточек. Поверх платья была наброшена черная бархатная жакетка, глядя на которую в минуты своего наибольшего цинизма сержант Эббот думал, не купила ли ее мисс Сильвер задолго до Первой мировой войны. Сам он сидел перед камином на подбитом материей стуле с такими же гнутыми ореховыми ножками, как и у стула мисс Сильвер. Хлопнув ладонями по коленям, сержант посмотрел на мисс Сильвер и позволил себе мимолетную улыбку.

– Да, иногда и мы можем позволить себе расслабиться. Знаете, как верно заметил по этому поводу лорд Теннисон: «Как сладки нам часы безделья».

Мисс Сильвер кашлянула:

– Что-то я не помню такой строки.

Это было неудивительно, потому что ее господин Эббот только что придумал сам. Не переставая улыбаться, он, не смутившись, сказал:

– Это моя любимая строчка. Что вы хотели у меня спросить?

Ущипнуть Моди было самой большой радостью для Фрэнка Эббота. Самое интересное было в том, что он никогда не знал, смог ли он задеть ее. Иногда ему в душу закрадывалось подозрение, что смог. Он, усмехнувшись, посмотрел мисс Сильвер в глаза и сказал:

– Чем смогу…

Мисс Сильвер несколько мгновений молчала. Начальные ряды свитера для Этель удались, но сейчас она дошла до того места, где надо было внимательно считать петли. Некоторое время мисс Сильвер сосредоточенно шевелила губами, считая, и тишину нарушало лишь постукивание спиц. Потом она заговорила:

– Расскажите мне подробнее о семействе Пилгримов. Майор Пилгрим, когда был у меня, нервничал так сильно, что мне не хотелось, чтобы у него сложилось впечатление, что я подвергаю его допросу с пристрастием. Я хочу спросить у вас: он прежде не страдал неврозами?

– Нет, насколько я могу судить, не страдал. Он никогда не отличался могучим здоровьем, но все свои болезни перерос. Ему, правда, пришлось многое пережить – знаете, пустыня, лагерь для военнопленных, побег, госпиталь, смерть отца, неопределенность в отношении брата… Думаю, он сказал вам, что о нем нет никаких вестей из Сингапура. Потом потолок обвалился, произошел пожар. Думаю, не приходится удивляться, что он стал таким нервным.

– Конечно, конечно. Бедный молодой человек. Надеюсь, мы сможем облегчить его состояние. Он написал мне и попросил завтра приехать в «Приют пилигрима». Я убедила майора Пилгрима, что будет лучше, если я приеду под видом обычной гостьи. Он рассказал все мисс Колумбе Пилгрим, и она согласилась участвовать в игре. Я представлюсь ее школьной подругой. Это возможно, потому что мисс Колумба училась в частной школе, а мисс Джанетта осталась дома и училась с дочками викария – у них была превосходная учительница. Так вот, я хочу спросить, можно ли положиться на мисс Колумбу?

Фрэнк Эббот от души рассмеялся.

– Она так мало говорит, что шансы на то, что проболтается, практически равны нулю. Она человек старой закалки, знаете ли, и всегда хранит свои мысли при себе. Не спрашивайте меня, что это за мысли, потому что о них известно только самой мисс Колумбе.

Мисс Сильвер снова принялась считать петли. Закончив ряд, она задала следующий вопрос:

– Что вы думаете о двоюродном брате Роджера – Джероме Пилгриме?

Фрэнк Эббот немного поразмышлял.

– О Джероме? Он один из лучших представителей этой семьи. Джером намного старше нас с Роджером. Сейчас подумаю: мне двадцать девять, Роджеру на пару лет меньше – а Джерому сейчас сорок один – сорок два года. Мы смотрели на него с обожанием – снизу вверх, ну вы понимаете, как это бывает у мальчишек. Потом пути наши разошлись, и я не встречал его много лет. Знаете, так бывает в жизни – человека долго не видишь, а потом он снова появляется, и перед тобой оказывается совершеннейшая развалина. В нашей встрече с ним не было ничего приятного.

Мисс Сильвер посмотрела ему в глаза.

– Фрэнк, вы знаете этих людей, знаете все их обстоятельства. Как вы думаете, Джером Пилгрим мог все это устроить?

– Нет, если, конечно, у него не помутился рассудок. Я хочу сказать, что тот Джером Пилгрим, которого я знал раньше, не был способен на подлое злодейство. Но после такого удара по голове…

– Это ранение сказалось на его душевном здоровье?

– Нет, не сказалось. Врачи надеялись, что все обойдется. Я думаю, дело в том, что он страшно стесняется своего шрама, считает это уродство большим, чем оно есть на самом деле, и убежден, что все приходят в ужас, увидев его лицо. Ему надо выходить на люди и преодолеть этот комплекс. Его всячески поощряли к этому – мои родственники, Лесли Фрейн и я. И что же вышло? Каждый раз, когда он пытается выбраться из своей скорлупы, состояние его становится еще хуже. У него снова начались ночные кошмары, своими криками он поднимает на ноги весь дом. Тогда врачи велели оставить его в покое и не торопить события, ожидая, что все устроится само собой. И вот так все и ждут! Им еще повезло с сиделкой – кажется, она очень хорошо его понимает.

– Мисс Лона Дэй?

– Да, они все очень ей доверяют.

– Давно она находится в доме?

– По-моему, года три… да, скорее всего так, потому что она была там, когда пропал Генри Клейтон.

Мисс Сильвер положила вязанье на колени и спросила:

– Вы не можете рассказать мне и об этом?

– О Генри Клейтоне? – Фрэнк, казалось, был немало удивлен этой просьбой.

– Если можно.

– Ну, это очень старая история, едва ли имеющая отношение к нашему делу. Она никак не связана с тем, что происходит сейчас, но достаточно стара, чтобы возбудить любопытство. Генри Клейтон приходился двоюродным братом Роджеру и Джерому. Его мать была сестрой мисс Колли и мисс Нетты. Он был ровесником Джерома. Вел Генри себя как перекати-поле. Он занимался немного сельским хозяйством, немного радиоразведкой, немного журналистикой. Когда началась война, попал в министерство информации – не спрашивайте меня как. Что можно про него сказать? Компанейский парень, куча друзей и ни цента в кармане. К концу странной войны состоялась его помолвка с Лесли Фрейн. В связи с политическими неурядицами того лета речь о свадьбе зашла только в начале сорок первого года. Сказать по совести, в деревне все были того мнения, что Генри отнюдь не горит желанием жениться. Не знаю, рассказывали ли вам о Лесли. У нее хорошая фигура и золотое сердце, но хорошенькой ее не назовешь, а Генри – судя по отзывам знавших его людей – любил смазливые мордашки. Правда, Лесли Фрейн – невеста с большим приданым. У нее много денег, и, вероятно, Генри надеялся, что часть их перепадет и ему. Как говорит по этому поводу Теннисон: «Не женись на деньгах, просто иди туда, где они лежат».

В голосе мисс Сильвер прозвучал упрек, когда она заговорила:

– Слова, вложенные в уста простого крестьянина, возможно, не отражают чувств самого лорда Теннисона.