Дом соли и печали - Эрин Крейг

Укрыв малышку одеялом, я некоторое время постояла рядом и понаблюдала за ней. Ее грудь мерно вздымалась и опускалась, закрытые веки легонько подрагивали. Она выглядела спокойной и умиротворенной, было сложно поверить, что всего несколько мгновений назад она вальсировала по комнате с чужим лицом.

Вслед за стуком из коридора донеслись невнятные крики, и я услышала топот шагов вверх по лестнице. Видимо, кто-то пошел за отцом.

Я медленно попятилась к двери. Мне хотелось еще побыть с Верити, но шум в коридоре не давал мне покоя. Отец уже спускался по лестнице, бормоча ругательства.

– Папа! – позвала я, выглянув в коридор. – Что случилось?

– И ты решил перебудить весь дом! – отчитывал он Роланда, оба были в домашней одежде. – Ложись спать, детка. К нам просто пришел гонец.

Гонец посреди ночи? Я оглянулась на Верити, которая по-прежнему мирно спала. Оставив в комнате приглушенный свет, чтобы она не проснулась в полной темноте, я побежала по коридору мимо спален моих сестер. Даже если они по-прежнему кружились в танце с воображаемыми партнерами, я не хотела об этом знать.

Когда я наконец вышла в фойе, там уже собралась внушительная толпа из поваров, лакеев, горничных и слуг. Они окружили моряка, имевшего очень жалкий и потрепанный вид. Промокший до нитки, он кутался в тяжелое шерстяное одеяло, но по-прежнему дрожал: видимо, он очень сильно замерз в эту морозную ночь. Гонец лихорадочно осматривал помещение, пока наконец не заметил моего отца.

– Милорд! – взволнованно начал моряк. – Я принес плохие вести. У северного побережья Гесперуса произошло кораблекрушение. Многие погибли. Сейчас экипаж пытается спасти груз, но клипер очень быстро наполняется водой. Нужна помощь.

Пока все взволнованно перешептывались, папа решительно вышел вперед:

– Какого черта вы потратили столько времени на дорогу сюда? Силас должен подать сигнал бедствия. Люди с Селкирка и Астреи смогут помочь быстрее.

– Мы пытались связаться с Гесперусом, милорд, но там что-то случилось. Поэтому клипер сел на мель. Нет света. Маяк погас!

– Первым делом необходимо добраться до корабля, – говорил отец, вышагивая перед большим камином в своем кабинете. Над каминной полкой висел наш фамильный герб. Глаза осьминога Фавмантов поблескивали в пламени свечей, словно наши трудности казались ему забавным недоразумением.

Кассиус, Роланд, моряк и я сидели на стульях перед камином. Письменный стол отца был завален огромными картами океана, прижатыми по углам пресс-папье в форме якоря.

– Нужно спасти как можно больше жизней и груза, если получится, – сказал папа и обратился к Роланду: – Разбудите всех крепких мужчин и немедленно отправляйтесь на подмогу «Русалке». – Он выглянул в окно и посмотрел на флюгер на фронтоне дома. – Хоть ветер попутный…

Отец коснулся того места на карте, где, по словам моряка, корабль столкнулся со скалой.

– Если ветер не поменяется, вы будете там через два часа.

Роланд вышел из кабинета, цокая каблуками, и увел моряка за собой.

– Папа, а что насчет Старушки Мод? – спросила я. – Может, отправить кого-нибудь к Силасу? На моей памяти маяк не гас еще ни разу.

Отец устало опустился в кресло и уставился на огонь, потрескивающий в камине.

– Что за чертовщина? Ничего не понимаю. Сначала Эулалия, потом девочки… Теперь это. Как будто… – Он тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, и озадаченно посмотрел на меня, словно увидел впервые за вечер. – Во что ты одета, Аннали?

– Я… – На самом деле я не знала, что ответить.

Папа махнул рукой:

– Неважно. Нужно срочно зажечь Старушку Мод. Пойду разбужу Фишера. Он должен вернуться и наладить работу маяка.

Я снова вспомнила о сестрах. Фишер был с нами на балу. Вдруг он тоже танцует в своей комнате?

– Папа, я хотела сказать тебе кое-что еще, – начала я, но Кассиус предупреждающе мотнул головой, чтобы я остановилась.

– У вас и так слишком много забот, сэр, – сказал он. – Давайте я схожу за Фишером.

– Было бы очень любезно с твоей стороны. А я лучше проведаю Мореллу. Она так переполошилась, когда Роланд разбудил нас. Спасибо, ребята.

Я проводила отца взглядом. Он шел в сторону фойе, сгорбившись под грузом бесконечных несчастий.

– Где комната Фишера? – спросил Кассиус, возвращая меня к насущным делам.

– На втором этаже в крыле прислуги, прямо над кухнями.

Мы поспешили наверх. На лестнице мы встретили Роланда, решительно спускавшегося по ступеням в сопровождении сонных лакеев.

– Ты говорила, он был с вами на балу?

Я кивнула, свернув в тускло освещенный коридор. Стены здесь были выкрашены в белый цвет, двери – с простыми латунными ручками. Я была в комнате Фишера всего один раз, еще в детстве. Ханна задала ему неплохую трепку, когда узнала.

– С ним будет так же, как с Камиллой и остальными?

– Не знаю, – глухо отозвался Кассиус. – Я правда не знаю, него еще ожидать от этой ночи.

– Со мной было… то же самое? – спросила я, остановившись перед комнатой Фишера.

От одной лишь мысли, что я могла так же кружиться по комнате, делая головокружительные наклоны в руках невидимого партнера, становилось не по себе. А когда я думала о том, что моей волей могла управлять Плакальщица из ночных кошмаров, хотелось кричать.

– Да, – тихо сказал он. – Сначала я подумал, что это какой-то жуткий розыгрыш, но когда ты попала в луч лунного света и я увидел твое лицо…

– У меня были черные глаза? – напряженно спросила я.

– Возможно, это лишь игра теней… но выглядело очень страшно, Аннали. Как будто ты… неживая. Я так испугался, что потерял тебя!

Я взяла его руку и прижала к губам.

– Я здесь. Я по-прежнему твоя.

Губы Кассиуса тронула легкая улыбка.

– Моя? В самом деле?

– Твоя целиком и полностью, – ответила я и снова поцеловала его пальцы.

Кассиус притянул меня к себе и поцеловал в макушку. Мне хотелось остаться здесь, чувствовать тепло и защиту его объятий и никуда не спешить, но это было невозможно. Нас ждал погасший маяк. Печально вздохнув, я отступила.

– Я боюсь открывать дверь.

– Тогда давай я, – предложил Кассиус и повернул дверную ручку. Немного помедлив, он шагнул внутрь.

– Кассиус! – позвала я, когда гнетущая тишина стала невыносимой.

Прищурившись, я попыталась разглядеть темную комнату. В углу стояла низкая узкая кровать с аккуратно заправленным покрывалом, рядом небольшой письменный стол и стул. На крючках, привинченных к стене, висели вещи Фишера, но его нигде не было.