И никакая сила в мире... - Лори Макбейн

– Угу. И можете быть уверены, что этому сопляку с цыплячьим сердцем, который даже не способен отличить брам-салинг от морского узла, не взять надо мной верх! Он просто глуп как дубина, этот болтун, сухопутная крыса, если считает, что Константин Магнус Тайрон Бреди ему по зубам! – заявил парнишка, ожесточенно потирая ушибленный локоть. – Я бы мог его разделать под орех прямо сейчас, да руки марать неохота! Но будь он хоть трижды братом леди Реи, когда-нибудь я здорово проучу этого молокососа! – прошипел Конни сквозь стиснутые зубы.

– Думаю, на сегодня довольно, мастер Бреди, – заключил Баттерик, подумав, что не стоит испытывать терпение юнца, делая его мишенью для шуточек и насмешек лорда Робина. Он хотел добавить еще несколько слов и уже кинул грозный взгляд в сторону хихикающих мальчишек на крыльце, как вдруг во двор замка въехали несколько человек, одетых в незнакомые ливреи. За ними с грохотом появилась карета их господина. Этим вечером в замке устраивался грандиозный бал, и уже с прошлого вечера к замку то и дело подкатывали экипажи: все местные лорды, леди, родовитые дворяне и их спесивые жены спешили принять участие в празднике.

– Ну-ка все марш отсюда! – рявкнул Баттерик. Конюшни и так были переполнены, не хватало еще, чтобы несносные мальчишки путались у него под ногами.

– Черт побери, похоже, представление окончено! – прокомментировал Робин вне себя от радости, ведь бедолага Конни сегодня явно чаще валялся в пыли, чем красовался в седле.

Конни презрительно фыркнул, бессознательно копируя Хьюстона Кирби, когда тот готовился дать отпор грубияну, отпустив одно из тех оскорбительных замечаний, на которые был великий мастер. Проходя мимо своего обидчика и презрительно скосив на него глаза, он чуть слышно процедил:

– Эй ты, мастер-на-все-руки! Думаешь, кто-то примет тебя за взрослого, глядя, как ты трясешься на своем пони ростом с собаку?! А тебе приходилось в шторм взбираться на мачту? Прах меня побери, да что вы в жизни видели, желто-ротики?! Небось обделались бы со страху, прикажи вам вскарабкаться на мачту. – Всем своим видом Конни излучал нестерпимое презрение. Пренебрежительно сплюнув сквозь зубы, он с усмешкой взглянул в фиалковые глаза сына герцога. – А вот капитану нашему это раз плюнуть! И разрази меня гром, если и его светлость не сможет этого сделать. Он настоящий мужчина, твой отец! Да гром и молния, даже твой крошка брат способен на это! Лорду Энди и то такое нипочем! – в качестве последнего оскорбления добавил Конни. Затем вызывающе ухмыльнулся опешившим юнцам и неторопливо направился восвояси. – Лучше, парни, убирайтесь отсюда подобру-поздорову! – крикнул он через плечо. – Не то мистер Баттерик, пожалуй, заставит вас выносить навоз вместе с конюшатами!

– Что-то мне кажется, Робин, он не испытывает к тебе особой любви, – сказала Энн. Девочка проводила взглядом исполненную собственного достоинства фигуру Конни, неторопливой походкой удалявшегося в направлении замка. В ее огромных серых глазах сияло искреннее восхищение. —

Похоже, он немало успел повидать на своем веку. А из нас никто и носа из замка никогда не высовывал!

– Можно подумать, он совершил кругосветное путешествие! Подумаешь, сплавал в колонии и обратно! – процедил Робин, едва сдерживая душивший его гнев.

– Неужели Энди действительно смог бы вскарабкаться на мачту? Это же страшно высоко! – жадно спросила Мэгги, наивно смерив кузена Робина испытующим взглядом с головы до ног, словно прикидывая, по силам ли ему самому этот подвиг.

Такого Робин Доминик выдержать не смог. Вскочив на ноги, он ринулся вслед за своим обидчиком. Тот еще не успел уйти далеко, и Робин нагнал его возле одного из громадных каштанов, посаженных по краям дороги.

– Значит, ты считаешь, что повидал все на свете, так, что ли?! – рявкнул Робин, подскочив к Конни и рванув его за плечо.

– Нет, так я не считаю, но то, что видел я побольше, чем ты, – это факт! – фыркнул Бреди.

– И что же, например?

– А вот например! – передразнил его Конни, убедившись, что жертва крепко сидит на крючке.

Окруженный подбежавшими кузенами, Робин Доминик в изумлении молча смотрел, как Конни Бреди, скинув сапоги, мигом вскарабкался по узловатым ветвям огромного дерева. Не прошло и минуты, как мальчик уже исчез в густой листве, потом его ухмыляющаяся физиономия вынырнула высоко над их головами, и он скорчил рожу, глядя на их ошарашенные лица.

– У-у-у! Как это тебе удалось? – восхищенно воскликнула Мэгги с круглыми от изумления глазами.

– Пара пустяков, надо просто уметь, и все! Да что там, это ерунда – вот если бы вы видели, как я карабкаюсь по мачте, когда палуба «Морского дракона» так и ходит ходуном! – похвастался Конни. Он снова исчез в листве, чтобы через мгновение вынырнуть еще выше. – Клянусь своими потрохами, отсюда и море видать, если чуть прищуришься! – прокричал бывший юнга, не отдавая себе отчета, какая тоска звучит в его голосе.

– Будь у тебя побольше ума, ты бы понял, что это невозможно, – презрительно отозвался Робин. – До моря слишком далеко.

– Думаешь, невозможно, да? Зато все, что там, за замком, мне очень даже хорошо видно! Сейчас взберусь повыше – оттуда небось даже видно, что за теми холмами! – ответил Конни и опять скрылся из глаз.

– А почему бы тебе не вскарабкаться аж до самого солнца, раз уж ты и так высоко? Слышишь, мастер Бреди? – с издевкой фыркнул Робин.

– А почему бы тебе самому не рискнуть, а, лорд Робин? Или высоты боишься? Может, ты и сидишь в седле как джентльмен, но моряка из тебя не получится, Богом клянусь! А уж попади ты на «Морского дракона», кэп живо послал бы тебя драить палубу, ведь ни на что другое ты не годишься!

Робин украдкой взглянул на двоюродных братьев и сестер. Ему не слишком нравилось служить объектом насмешек, особенно со стороны наглого выскочки, посмевшего втереться в доверие к Рее.

– Ну, так что? – спросил Стюарт. – Неужели ты допустишь, чтобы тебя называли трусом?

– Эй вы там, внизу! – раздался крик где-то высоко над их головами. – А знаете, вы отсюда кажетесь не больше букашки! – В голосе Конни слышалось нескрываемое торжество.

– Ну погоди у меня, наглец! Сейчас я тебя проучу, чего бы это мне ни стоило! – не выдержал Робин Доминик, карабкаясь по стволу огромного каштана.

Ветки под ним угрожающе закачались, кузены отскочили в стороны. Задрав вверх головы, они с замиранием сердца следили, как двое мальчишек, хватаясь за сучья, упрямо карабкались все выше и выше. Ни один из них и не подозревал, что одинокий всадник неподалеку, заметив группу ребят под деревом, свернул в их сторону, недоумевая, что все это могло бы означать.

Робин Доминик упрямо карабкался вверх. Нельзя сказать, чтобы ему это нравилось. Лицо мальчика побагровело, дыхание стало частым и хриплым от страха и обиды. Он поднял голову, недоумевая, куда подевался Конни Бреди. Мгновение назад тот был как раз над его головой. Подумав, что, может, его обидчик свалился на землю, и ощутив мимолетный укол совести при этой мысли, Робин бросил быстрый взгляд вниз. Лучше бы он этого не делал – от высоты голова мгновенно закружилась, а мигом вспотевшие руки чуть было не выпустили ветку, в которую парнишка судорожно вцепился.