Монгольская империя Чингизидов. Чингисхан и его преемники - Александр Доманин

Первоначальной задачей, поставленной перед этими двумя туменами, была погоня за хорезмшахом Мухаммедом. И погоня эта должна была длиться, как уже говорилось, до тех пор, пока шах не будет схвачен или убит. До ее выполнения монголы не имели права останавливаться и должны были идти хотя бы до пределов мира. Столь радикальной меры, естественно, не понадобилось, но до самого Мазендерана эти два тумена не останавливали своих коней. Здесь монголам удалось захватить огромную казну шаха и даже весь его гарем, однако сам Мухаммед словно в воду канул. Тогда военачальники разделились: Джебэ огнем и мечом прошел весь Мазендеран до Гиляна, а Субэдэй успешно действовал к югу от хребта Эльбурс. В разгар этих событий, на рубеже 1220–1221 годов, приходит известие о том, что Мухаммед скончался на пустынном острове в Каспийском море. Удостоверившись в истинности этой вести, полководцы вместе с захваченным добром отправляют к Чингисхану гонца с вопросом, что им делать дальше — ведь основная миссия выполнена. Хан поставил им задачу: завоевать непокоренные области государства Хорезмшахов — Арран, Азербайджан и Ширван, а затем, как говорится, действовать по обстоятельствам. Трудно сказать, спланировал ли уже тогда Чингисхан столь грандиозную стратегическую разведку: по некоторым сведениям, он велел Джебэ и Субэдэю идти до города Кивамень — то есть до русского Киева — и лишь оттуда возвращаться назад.

Как бы то ни было, с 1221 года оба названных полководца рьяно взялись за выполнение новых задач и весьма в этом преуспели. Они без боя заняли столицу Иранского Азербайджана — Тебриз — и разгромили большое грузинское войско, направленное в эти земли, так как грузины тоже решили половить рыбку в мутной воде и пограбить соседей. После этого монголы сами двинулись на Грузию и здесь нанесли сокрушительное поражение главной грузинской армии. Хотя грузины значительно превосходили монгольское войско числом (в два, а то и в три раза!), разгром их был полным — погибло около тридцати тысяч человек. После этого все Закавказье вынуждено было признать монгольскую власть.

Весной 1222 года Субэдэй и Джебэ принимают важнейшее стратегическое решение: Ширванским ущельем они проводят свои войска сквозь Кавказский хребет и оказываются в северокавказских степях, которые делили между собой аланы и западные кыпчаки (половцы). Монголы двинулись против аланов, но те, договорившись с половцами о совместных действиях, сумели остановить продвижение захватчиков. Тогда многомудрый Субэдэй пошел на хитрость. Он отправил к кыпчакам посольство с богатыми дарами и призвал их отказаться от союза с аланами. Аланы, мол, и по языку, и по вере кыпчакам чужие — чего же им помогать; мы же, монголы, на вас нападать не будем. Кыпчакские вожди польстились на роскошные подарки и увели свои орды в родные кочевья. Тогда монголы напали на алан, полностью их разгромили и тут же, не теряя времени, обрушились на беспечно пирующих половцев-кыпчаков, которые радостно обмывали заключение мира. Половецкие кочевья были разграблены, а богатств, по свидетельству очевидца, было взято «вдвое против того, что сами им принесли».

После этого весь 1222 год монголы занимались грабительскими набегами по всему Северному Причерноморью. Один из их отрядов дошел даже до крымского Судака, где была захвачена богатая добыча. В этих походах вместе с монголами принимали участие и многие кыпчаки, перешедшие на их сторону — деньги, как известно, не пахнут.

После зимовки в кубанских степях тумены Субэдэя и Джебэ двинулись дальше на север. Еще не покоренные северные половцы, вождем которых был небезызвестный Котян, в панике бежали на Русь. Узнав об этом, монголы отправили послов к киевскому князю Мстиславу — с требованием отказаться от поддержки половцев. Половцы, дескать, не более, чем их, монголов, холопы и конюхи, и потому пусть русские отправят их назад. С Русью же воевать монголы не будут: не нужны им ни русские земли, ни русские города.

Это знаменитое посольство вызывало и всегда будет вызывать самые ожесточенные споры у русских историков — ведь итогом принятых тогда решений оказалось жестокое двухвековое иго над Русью. Был ли этот ход монголов очередной хитростью в стиле Субэдэя (а половцы хорошо помнили, как их обманули в прошлом году), или же монголы и в самом деле не имели намерений нападать на Русь — в лесах кочевники всегда чувствовали себя очень неуютно, и, в общем, их главной задачей было завоевание всей Великой степи. И, может быть, если бы русские князья тогда отказались от поддержки недружественных им, скажем прямо, половцев, не было бы и монгольского похода на Русь в 1237–1240 годах? Однозначно на этот вопрос, увы, уже не ответить — история не знает сослагательного наклонения.

Как бы то ни было, русские князья после сильных уговоров Котяна отвергли монгольские требования и решили оказать активную поддержку половцам. А чтобы их намерения стали окончательно ясны, послы монголов были убиты. После этого война стала неизбежной: убийство послов, как уже неоднократно упоминалось, считалось у монголов страшным преступлением, и они его не прощали никогда. И Джебэ с Субэдэем двинули войска на Русь, в то время как навстречу им отправилось огромное русско-половецкое войско.

Ужасная трагедия, постигшая русское воинство на Калке 31 мая 1223 года, многократно описана нашими историками, и нет никакой необходимости живописать ее в очередной раз. Но некоторые точки над i следует расставить, ибо в желании оправдать это сокрушительное поражение русских армий некоторые ура-патриоты не останавливались и перед прямой ложью. Суть же такова. Русское войско действительно было гораздо больше монгольского (по крайней мере, в разы); полководцы русских были бездарны, а ратники абсолютно не готовы к встрече с такой отлаженной боевой машиной, как монгольская армия; никакого предательства половцев не было, а были великолепно продуманные действия двух гениальных полководцев — Субэдэя и Джебэ; самоуверенность русских при первом же изменении обстановки переросла в панику, и битва была проиграна психологически уже тогда, когда победа монголов совсем еще не стала очевидной. Да, многое здесь выглядит обидно для русского читателя, но без верного понимания сути трагедии на Калке невозможно понять ни катастрофу 1237–1240 годов, ни причины двухсотлетнего ига. А поражение Руси явилось поистине закономерным — это следует признать со всей очевидностью.

Победа на Калке, в сущности, венчает собой выдающееся достижение Субэдэя и Джебэ; а для Джебэнойона она вообще стала последней победой: в следующем, 1224 году, этот выдающийся сподвижник Чингисхана скончался. Летом 1223 года монгольские войска, пограбив русское пограничье, отправляются в долгий путь домой, на восток. Конец похода оказался совсем не триумфальным: проходя через земли волжских булгар, монгольские тумены попали в засаду и были разбиты — очень много воинов погибло (возможно, на совести булгар лежит и смерть Джебэ). Субэдэй все же сумел спасти остатки войска и в конце 1224 года предстал, наконец, перед очами Чингисхана. Великий поход, длившийся более четырех лет, был завершен.

Весь 1225 год Потрясатель Вселенной Чингисхан провел в родных кочевьях, отдыхая от многочисленных ратных трудов. Но здесь до него начали доходить вести о непонятных интригах тангутов — налаживании ими определенных контактов с недобитой Цзинь. Припомнилось Чингисхану и оскорбление, нанесенное ему еще в 1219 году тангутским полководцем Ашагамбу. Тогда к тангутам был отправлен посол с требованием предоставить вспомогательные войска для Среднеазиатского похода. Тангутский бурхан в помощи отказал, а его военачальник дерзко ответил через посла: «Если у тебя не хватает войска, так и не будь ханом». В тот момент Чингисхан, занятый предстоящей войной с хорезмшахом, вынужден был проглотить оскорбление. Теперь же он решил покарать дерзких тангутов.