Вечные хлопоты. Книга вторая - Евгений Васильевич Кутузов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отчасти — да.
— Не то, не то говоришь!
— Цель человеческого существования заключается в том, чтобы обеспечить лучшую, более счастливую жизнь следующих поколений. Просто мы не всегда осознаем это...
— Выходит, счастье в том, когда не надо ни о чем думать, ничего решать, когда благополучие вроде дождика с неба сыплется?.. — Старик Антипов горько усмехался.
— Все гораздо проще, — сохраняя спокойствие, доказывал Анатолий Модестович, — но и сложнее одновременно. У каждого поколения свои заботы и проблемы, кроме, разумеется, вечных. Мы с вами многое не смогли решить и, наверное, не сможем. Некогда! А они...
— Получается, что я еще и виноват, что чего-то недорешал?
— Никто вас ни в чем не обвинит, Захар Михайлович. Вы сделали все, что могли сделать. Но кто-то должен сделать и то, чего вы не смогли. Молодые этим и заняты. Иногда у них получается лучше, иногда — хуже, но цель есть.
— Красиво ты говоришь, зятек. Так красиво, что заслушаться можно. А ответь мне: какие важные проблемы решает Татьяна, например? Нет у нее проблем, один ветер в голове. А если и есть, так вы с Клавдией за нее решаете...
Уж так случилось, что младшая внучка больше всех не угодила старику Антипову. Нельзя сказать, что он вполне доволен был и Натальей — профессия ни то ни се, сама мучается, к тому же еще это ее увлечение рисованием, нет чтобы научилась вязать или шить, а то сидит на чердаке, переводит краски, а замуж выйдет, кому это будет нужно?.. — однако в Наталье все-таки есть самостоятельность, она рано или поздно устроит свою жизнь как положено. Михаил тоже. Отслужит в армии, вернется, пойдет на завод... А Татьяна...
Школу кончила еле-еле, на тройки. Стыдно в общем-то, потому что условия были все, чтобы училась, но бог с ней. Не велика беда, что в институт не пошла. Однако работу-то могла бы найти настоящую! Так нет, в универмаг продавщицей устроилась. Срам!.. Старик Антипов специально ездил в этот универмаг, посмотреть, как внучка работает. Безделушками, оказывается, торгует в отделе сувениров. Покупателей мало, зато парни возле нее толкутся, телефончик выспрашивают, а она хоть бы тебе что — улыбается, заигрывает, смотреть тошно было старику Антипову на эту с позволения сказать «работу». Если бы не Наталья, которая заступилась за Татьяну, он устроил бы хорошую головомойку и самой Татьяне, и ее родителям. А зять уверяет, будто и она решает какие-то сложные проблемы, каких в свое время не решил он, старик Антипов. Нет и быть не может таких проблем, которые остались бы нерешенными после него, после тех людей, с кем он бок о бок прожил всю жизнь, с кем работал, строил это самое благополучие... А может, не следовало особенно стараться, выбиваться из сил?..
Конечно, если взглянуть на жизнь с большой высоты, сразу видно, что сделано много и необходимого, но если не забираться очень высоко, а посмотреть вокруг, чуть копнуть жизнь собственной семьи, получается какая-то ерундовина, словно все огромное, великое, чем жил народ, прошло как бы стороной, мимо, мимо их дома... Каждый живет сам по себе, все норовят разбежаться, никого не понимает старик Антипов (разве что зятя, да и то не всегда), никто не хочет понимать его, и эту безалаберщину, неразбериху выдают за сложности, которых будто бы ему и не понять!.. Какая там, к чертовой матери, сложность, если одна училась, училась, а работает без удовольствия, лишь бы день да вечер, замуж не выходит, детей, как положено, не рожает, почти четверть века прожила — шутка ли! — а все бесится, все дурью мается... Вторая вообще вертихвосткой уродилась: носится с дурацкой музыкой, хоть уши затыкай, когда приезжает, а разговаривает — не разберешь, на каком языке...
Большую, непоправимую ошибку совершил старик Антипов, когда согласился, чтобы Клавдия с Татьяной перебрались к зятю. (Хорошо еще, что Михаила не отдал!) Должен был он настоять, чтобы зять вернулся в дом, и не было бы теперь этого разброда, жили бы одной семьей, уж возле него-то Татьяна не выросла бы пустышкой, как и эти сувениры, которыми она торгует...
Но может, и позднее совершилась ошибка, когда зятя перевели в Ленинград. Уж тут-то он просто обязан был не позволить, чтобы они жили в казенной квартире, которую им дали. Ну, правда, он говорил об этом, однако не очень настаивал, радуясь тому, что все-таки поближе они теперь будут друг к другу. Нужно было идти в исполком, в райком партии, даже в горком... Зачем же занимать квартиру, если свой дом есть?..
Зять предложил сдать дом государству и получить большую квартиру, чтобы жить всем вместе, старик Антипов не согласился. Не для того ему хотелось жить общей семьей, чтобы оказаться в роли простого члена семьи или, не дай бог, в роли приживальщика. Он — старший и по праву до конца дней останется главой семьи, хозяином. Может, никто специально и не стал бы отнимать у него это право, так оно само отнялось бы. Здесь-то все на нем держится, как ни верти — дров ли заготовить, за керосином сходить, что-то подремонтировать, поправить или покрасить, везде нужны его руки, его умение и охота. А в квартире, где и вода горячая из крана, и отопление центральное, и газ, и баня в доме прямо, в такой квартире он невольно окажется не у дел... Когда мужчина не имеет в доме постоянного дела, он обязательно теряет свое положение хозяина. Оттого и пошла мода, что женщины стали верховодить: они-то в доме работают, а значит, имеют законное право на первый голос. Оттого же мужчины и стараются улизнуть из дому и пьют много. Все очень просто: совестливый мужчина не может сидеть дома напротив телевизора либо с газетой на диване, когда жена делает что-то, вот он и придумывает, что ему куда-то нужно, а там, глядишь, встретился с другим таким же совестливым... А когда собрались двое, третий найдется.
Нет, лучше он спокойно и привычно доживет свой век в доме, который построил своими же руками, доживет в труде, на правах хозяина и в заботах о Наталье
