Демоны римских кварталов - Андрей Дышев

– А что ты будешь делать целых шесть часов? – спрашивала Мари.

Он знал, что будет делать. Он снимет номер в гостинице, запрет на замок дверь, задернет шторы, установит будильник на мобильном телефоне и ляжет на кровать. В кармане его куртки грелась ампула строфантина. Процедура была мучительна и опасна, но он должен был ее пережить, чтобы наконец увидеть Символ Власти…

– Пойдем, я посажу тебя на такси, – сказал Влад.

– А ты?

– Я посижу в зале ожидания.

– Я боюсь за тебя!

– Мари, все будет хорошо!

– И завтра после полудня будет хорошо? – спросила она, заглядывая в глаза Владу.

– Идем же, Мари!

Он едва ли не силой подтолкнул ее к выходу. Расставание с девушкой было для него пыткой, но еще мучительнее было растягивать расставание.

Он поднял воротник куртки, надел солнцезащитные очки. В тамбуре, между раздвижными стеклянными дверями, стояли полицейские и придирчиво разглядывали пассажиров. Влад положил на плечо Мари руку, прижал ее к себе, коснулся губами ее виска – типичная не обремененная заботами парочка, да еще улыбочка, и рассеянный взгляд, и походка, какой пересекают зал ресторана…

– Синьора, одну секундочку!

Полицейский смотрел на Мари. Влад почувствовал, как девушка вздрогнула, напряглась. Что ж она так реагирует! Едва на ногах стоит!

– Подойдите, пожалуйста, ко мне!

Второй полицейский отвлекся, остановил молодого человека с арабской внешностью.

– Вы мне говорите? – едва слышно произнесла Мари.

– Да-да, вам!

Она сейчас упадет в обморок! Влад крепче прижал Мари к себе и, дурачась, сказал:

– Знаете, синьор, такая красивая девушка мне нужна самому!

Итальянский полицейский не был склонен шутить.

– Пожалуйста, документы! – сухо попросил он.

Они стояли посреди прохода. Пассажиры толкали их, задевали сумками, колеса тележек проезжали по кроссовкам Влада. Стеклянные двери не успевали смыкаться. «Если бы я был один, я бы убежал, – подумал Влад. – Мари измотана. У нее не осталось сил сопротивляться…»

Он подвел девушку к полицейскому. Молодой человек был строг и суров. Его беспокойный взгляд сопровождал поток людей, на мгновение останавливался на ком-то, сканировал, словно рентгеновскими лучами, и тотчас перескакивал на другого. Не сводя глаз с толпы, он повторил:

– Документы!

Владу хотелось схватить Мари в охапку и кинуться с ней к выходу. Но если бы не этот нескончаемый поток людей, если бы не раздвижные двери! Казалось, Мари засыпает. Она качнулась, оперлась рукой о плечо Влада и неточным движением раскрыла сумочку.

И вдруг в кармане ее плаща запиликал телефон. Мари словно током ударило. Она вскинула голову, как если бы ей не хватало воздуха, посмотрела по сторонам, не зная, что делать.

– Я думаю, что надо ответить, – сказал Влад и вопросительно взглянул на полицейского.

Тот пожал плечами и переключил внимание на африканца с большим баулом на плече. Мари взглянула на дисплей телефона, и между ее бровей пролегли тревожные складки.

– Простите, – переспросила она в трубку, – что вы сказали?.. Да, это я… Как?..

Полицейский терпеливо ждал, когда она закончит разговор. Мари подняла на Влада взгляд, в котором застыла непередаваемая боль. Трубка выпала из ослабевшей руки.

– Влад, – не своим голосом прошептала она. – Адриано умер…

Слезы брызнули из ее глаз. Мари застонала, закрыла лицо руками и стала оседать на пол. Влад подхватил ее под руки. Полицейский шевельнул бровями и скривил губы, желая состроить выражение, которое можно было бы передать словами: «Не пытайтесь обвести меня вокруг пальца всякими хитрыми уловками!» Но Влад уже не обращал на него внимания, ему было ровным счетом наплевать, о чем думает полицейский. Он обнял плачущую девушку, защищая ее собой от безжалостного людского потока, и мучительно искал, чем еще может помочь ей в ее безутешном горе. Он перенес ее, покорную, почти невесомую, содрогающуюся от рыданий, ближе к стене и зажмурил глаза. Земной путь Символа Власти отмечен кровью и слезами.

– Какие-нибудь проблемы? – спросил полицейский, все еще пребывая в неопределенном настроении: он немножко верил в искренность слез девушки и немножко сомневался.

– У нее погиб брат, – ответил Влад. – Только что звонили из больницы… Поднимите ее телефон и перезвоните, если не верите!

Это прозвучало настолько убедительно, что в душе полицейского прорвался последний барьер сомнения. Он подобрал телефон, протянул его Владу и с сочувствием посоветовал:

– Выведите ее на свежий воздух, там ей будет легче…

До гостиницы, которая находилась в двух шагах от терминала, они шли целую вечность. Мари перестала плакать, ветер подсушил ее щеки.

– Мари, – через силу проговорил Влад, – я не должен был втягивать его в эту историю.

– Молчи, Влад! Ты слишком много берешь на себя…

– Это я провел его туда…

– Ну о чем ты говоришь?! Разве это дано сделать человеку?!

Он обратил внимание, и это его удивило и насторожило: Мари поняла, что он имел в виду строфантин и тот необъяснимый эффект, который препарат вызывал у него и Адриано.

Администратор отеля, привыкший к особенностям постояльцев, которые снимали номера по обыкновению на неполные сутки, не задал никаких лишних вопросов и молча протянул Владу ключи от номера.

У горничной Влад попросил валокордина для Мари, и когда она выпила лекарство, уложил ее на кровать и накрыл одеялом.

– Постарайся немного поспать.

– Я полечу с тобой, – сказала Мари.

– Нет, Мари, нет, – как можно тверже ответил Влад. – Хватит играть со смертью…

– Ты не остановишь меня, – перебила она Влада. – У меня теперь личный счет к этому камню и к «наследникам».

Он не стал спорить, вышел во вторую комнату, плотно закрыл за собой дверь и вынул из кармана ампулу.

Уже не было той необыкновенной легкости в теле, когда достаточно было всего одного слабого движения, чтобы воспарить подобно птице. Влад чувствовал свинцовую тяжесть в ногах, земля притягивала, как бездонная яма, ведущая в преисподнюю. Он рвал на груди хитон, ему казалось, что грубая ткань душит его, не позволяет вздохнуть полной грудью. Теряя силы, он переставал бежать, и ему казалось, что по его лицу струится не то красный, как кровь, не то черный пот. «Наверное, я болен». В голове пульсировали мысли, взмыленный табун лошадей носился в его сознании. Он смотрел по сторонам и искал воду, родник или водопад, чтобы встать под него, поднять лицо, раскрыть рот и промыть себя от нестерпимой тяжести и боли.