Город на Стиксе - Наталья Земскова

Главное — обрезать все концы, чтобы не возник соблазн вернуться.

* * *

Под конец года в редакции вызрели сразу три свадьбы — одна другой занимательнее: вышла замуж (первый раз) пятидесятитрехлетняя корректор Светлана Семеновна, второй раз вступила в брак тридцатишестилетняя бухгалтер Ирина, и, наконец, в пятый раз женился Михаэль Гавриков — на эффектной брюнетке Татьяне, которая была его моложе лет на двадцать.

— Пора заводить рубрику «Лав стори»», — говорила я. — Тираж просто взлетит.

— Неизвестно, чем все это кончится, — фыркала Жанка.

— А знаете, что утверждает статистика? — спрашивала Галина.

— Ну, кто ж не знает? Пятьдесят процентов браков у нас распадается, — как с куста.

— А из-за чего они распадаются?

— Да тьма причин: экономические, социальные…

— Как раз и нет. По статистике, половина разводов происходит оттого, что ошибка была сделана уже при выборе партнера!

— Жених «не тот», понятно.

— Жених не тот, а время подошло. Или женился, потому что надавили.

— А как узнать-то — тот, не тот?

— Один параметр нам уже сказали: с ним хорошо молчать. Второй — у вас должны быть общие приоритеты, цели… И третье — вы с ним должны совпасть по фазам. Четвертый параметр банален — отсутствие намерений по переделыванию партнера в будущем, то есть вас в нем должно устраивать все.

— А любовь? — не верила Жанна.

— Про любовь ничего не сказали. Совсем забыла: есть еще пункт номер пять! Ваш мужчина должен сделать вам предложение в течение года. А не делает — значит, не ваш.

— Да, все правда, конечно, все правда, — отворачивалась Жанка к окну. — Я надеялась, он перестанет. Перестанет смотреть на всех баб. Что в итоге? Потратила время.

— Ну, а мы не совпали по фазам, — отзывалась Галина про Гутникова. — В том числе и по фазам, вот так…

— Но знаете, — догадывалась я, — бывает, что и чувства, и фазы те самые, и молчать с ним удобно, а человек не твой, и все тут.

Эта мысль теперь штопором сидела в моей голове. Ну, конечно, все до ужаса просто. Я перебирала самых значимых своих мужчин (за двух из них едва не вышла замуж), доставая их из небытия и рассматривая под лупой. Но и невооруженным глазом было ясно: не те! И ведь это ощущение «не твоего человека» легкой змейкой дискомфорта, как правило, вползало уже в начало отношений. Но, конечно, с ним, с ощущением, договаривались, увещевали или на время задвигали подальше, пока оно, набрав силу, не распрямлялось во весь свой питоний рост.

А Артур — был ли он «моим человеком»? «Истина так проста, что за нее даже обидно», — цитировала я кого-то из философов и злилась на себя.

Да, мне льстило его отношение. Да, я была в тот момент одна. Да, он эффектен и притягателен. И властен, гипнотически властен. Но это ведь только повод. Причина же, в общем, проста. И обратив зрачки «внутрь души», как принц Гамлет, я с ужасом ее определила. Любопытство! «А что, если сыграть в эту игру?» Вот, значит, и сыграла.

Самое интересное, что Галка Томина и в самом деле под рубрикой «Дамский роман» описала редакционные любовные истории. И люди, несмотря на предновогодние хлопоты, рубрику заметили! На Томину обрушилась такая лавина лав стори, что разгребали эту читательскую почту уже втроем. Большей частью это были «Митины любови» и «Солнечные удары» пополам с печалями «Агафьи Тихоновны». Но «журналы Печорина» тоже встречались. И во всех историях мужчины искали женщин, женщины искали мужчин, и, судя по этой почте, у кого-то из них получалось.

* * *

Ночью меня разбудил телефон.

— Лиз, к Валерке жена приезжает. Из Кельна. Я не знаю, что делать. Кошмар…

— Как? Зачем приезжает? Когда?

Судя по интонации, все слезы у Фрониус были выплаканы часа два назад, и сейчас она пребывала на краю отчаяния из-за невозможности принять ситуацию. Вчера Жанка наконец-то обрела необходимое тест-платье для корпоратива — и вот тебе, пожалуйста, воскресшая жена!

Я мгновенно проснулась.

— Ты ничего не можешь с этим сделать, Жанн.

— На Новый год, с ребенком, представляешь? И будут жить в его квартире.

— А где им жить? Тем более, ребенок. Все дети просятся домой. Да, ситуация, конечно.

— Мы собирались на дачу, но сейчас, понятно, все планы насмарку. Не выдержать мне этой конкуренции.

Я встала с дивана и, прижимая к уху телефон, подошла к окну. Город спал, шел густой снег, и почему-то не горели фонари. Я не знала, чем утешить Жанетту.

— А знаешь что? Пусть делает что хочет. И, главное, не требуй ничего. Наоборот, скажи: «Побудь с сыном, я все понимаю».

— Да ничего я не понимаю, Лиза. Ведь Новый год! Ладно, если б после!

— Не кисни. Будет на твоей улице не один Новый год. Придумай что-нибудь дельное, ты умеешь!

Жанка хлюпала носом.

— Поеду завтра за путевкой: Тунис, Египет — все одно. Я не могу сидеть и ждать, что он решит. Мне плохо, Лиза.

— Не надо никаких путевок. Не нужно облегчать ему задачу. Ты здесь, ты в Городе, ты непонятно с кем. Молчи. И никаких телодвижений. И прекрати рыдать — лицо распухнет. А, может, это даже лучше, что все на Новый год случилось. По крайней мере, будет ясно, что там вообще был за развод. Может, развода-то никакого и не было.

— Лиза, это катастрофа. Мне просто не хватило времени. Еще бы месяца четыре… А так — они едут домой, к себе, понимаешь?

— Ну, пусть к себе. Как он-то это принял?

Жанетта на секунду замолчала:

— Занервничал и начал суетиться. Поехал стулья покупать для кухни.

Я поняла: Жанну добили стулья.

Мне, между тем, было не легче. Переезд, так вдохновлявший меня еще несколько дней назад, казался скучным и отвлекающим мероприятием. Все казалось скучным и отвлекающим. Отвлекающим от чего? В том-то и дело, что не было чего-то главного, стержневого. Не было куража, настроения, бессмысленной радости бытия. И с этим ничего нельзя было поделать.

Принялась, наконец, упаковывать вещи: открывала шкафы, половину выбрасывала, что-то складывала в коробки. Свитера, снимки, безделушки, игрушки. Когда с грузом старой жизни было покончено, я легла на диван и мгновенно уснула. И — на тебе, еще один вещий сон! Ну, когда же он оставит меня в покое?! Мне снился замок моей проклятой Синей бороды, в котором я блуждала в темноте и никак не могла найти выход. Я выходила из обжитого люкса, шла по знакомой анфиладе комнат, попадала в гостиную, а ее не могла узнать. Как в лабиринте, из гостиной вели сразу несколько дверей, и после каждой начинались какие-то коридоры. Пытаясь выбраться в знакомое пространство, я двигалась по одному из них и попадала в заброшенное крыло дома, которого в действительности не существовало, поворачивала назад и оказывалась в таком же, опять возвращалась в гостиную, выходила в другую дверь, но и она была «ложной». После многочисленных попыток выбраться я останавливалась посреди комнаты, двигалась обратно, к своему люксу, но попадала почему-то в кабинет, из которого тоже вели разные двери. В кабинете повторялась та же история, я делала попытку вернуться обратно и снова возвращалась в каминный зал… Потеряв счет комнатам и переходам, выскальзывала на балкон, выходивший во внутренний двор, и, опустившись прямо на пол, закрывала лицо от усталости, поняв, что сплю и не могу проснуться.