Искусство войны - Ирина Оловянная

Траяно начал рыдать еще на том берегу и продолжал заниматься этим, пока разбегался, это его и подвело: он недолетел до моей руки каких-нибудь несколько сантиметров, а я, стараясь его поймать, рухнул вниз, под обрыв, крепко приложился плечом о неудачно торчащий камень с острыми краями и повис на страховке. Наверху громко охнул Роберто.

Лео на том берегу не растерялся и подтянул Траяно к себе: сейчас будет вторая попытка.

– Энрик! – раздался испуганный голос.

– В порядке, – откликнулся я, – сейчас вылезу. Роберто, сиди на месте.

Я ухватился за осыпающийся прямо под моими руками край обрыва и подтянулся.

Дурак я, дурак! Если бы я не свалился вниз, мог бы подтащить Траяно к себе так же, как это сделал Лео. А так теперь будет второй раунд уговоров.

– Ребра целы? – обратился я к Роберто.

Он кивнул, сдерживая смех: на нем кучей лежали котята.

Во второй раз Траяно уговаривали даже немного дольше, чем в первый, но на этот раз он не рыдал и благополучно приземлился коленками мне в живот. Хорошо, что котят у нас только шестеро, будь их побольше, меня бы прямо здесь и похоронили.

Трое моих друзей переправились без проблем. Алекс набрал код на пульте и расстегнул зажим. Я свернул веревку – этот овраг еще не последнее препятствие на нашем пути.

– Будем надеяться, что у речки найдутся два нормальных дерева, – резюмировал Алекс.

И речка, и деревья, растущие по ее берегам, уже виднелись впереди, до них осталась всего-то пара километров по ровному, поросшему невысокой травой полю.

У реки необыкновенно подобревший Алекс позволил котятам побросать «кошку» на другой берег. Я пятнадцать минут любовался этим безобразием, а потом напомнил, что времени у нас совсем нет.

– Ну-у! – заныли разочарованные котята. Я грозно на них посмотрел. Они притихли.

– Зануда! – обругал меня Алекс, раскручивая «кошку».

– Котята не смогли перебросить «кошку» на тот берег, – заметил я, – и это естественно.

Мы посмеялись. Повзрослевшие в одночасье котята без нытья и жалоб перебрались через реку: такое препятствие уже не казалось им страшным. Прекрасно.

– Река делает петлю, – пояснил Алекс. – Мы, конечно, пойдем прямо. А болото начинается вон там, – он махнул рукой.

Примерно в километре от нас виднелись какие-то высокие ярко-зеленые заросли – обещанный Алексом тростник.

– У кого фляжка пустая – наполнить, – велел Гвидо, – и не вздумайте пить как лошади.

– А как пьют лошади? – влез Романо.

– Это я тебе потом расскажу, – обещал я. – Ну, ты понял? Чем больше пьешь – тем больше хочется.

Он покивал.

– Алекс, ты первый, до болота. Плохо тут с ориентирами, – скомандовал я.

Через десять минут перед нами выросла зеленая стена в полтора моих роста. Алекс сделал шаг и застрял – довольно толстый тростник опутывали какие-то вьющиеся растения с весьма прочными стеблями.

– Надо водить с собой дрессированного маракана, – предложил я.

– Делать-то что?! – не выдержал Роберто. – Резака нет.

Я раскрыл свой десантный нож:

– Сменишь меня через полсотни метров, – и врезался в заросли.

Уже через двести метров я пожалел о своей самоуверенности. Еще через несколько метров Лео оттер меня плечом:

– Передохни. Будем меняться почаще, – и пошел вперед.

Я остановился.

– Надо снять с него рюкзак, – предложил Гвидо. – И с тебя надо было снять, я поздно догадался.

Я только кивнул, скинул рюкзак на скошенный тростник и уперся руками в колени, переводя дух. Вито и Романо остановились передо мной, как адъютанты перед командующим:

– Энрик! Ты как? – испуганно спросил Романо.

– Вроде жив пока, – признался я. – Не пугайся. Сейчас немного отдышусь…

– Хорошенький маршрутик, – с иронией заметил Роберто, останавливаясь рядом, – интересные у Алекса представления о дорогах.

– Предпочитаешь асфальт? – спросил я, успокоив дыхание.

– Ха! – ухмыльнулся Роберто и отправился следить за Лео, чтобы вовремя его сменить. Очень серьезный Луиджи проследовал за ним.

Без рюкзаков дело пошло поживее, но все равно идущий впереди периодически отваливался в сторону, тяжело дыша. Тогда его заменял следующий. Каждый раз при этом Романо смотрел на меня умоляюще, в надежде, что я передумаю и позволю ему покосить тростник. Лео ворчал, что глаз да глаз нужен не за котятами, а за мной, а то рухну мертвым. Зато я первым увидел просвет: заросли кончились. Болото продолжалось дальше, но это были уже пустяки. Впереди, в трех километрах, Алекс обещал высокий, твердый берег. «Чмок, чмок, чмок», – раздавалось у нас под ногами. И вот, наконец, твердая земля.

Все выбрались на высокий берег, рухнули на траву и некоторое время лежали, не в силах подняться.

Минут через пять Гвидо подкатился ко мне:

– Смотри, что у меня есть! – Он разжал кулак и предъявил мне шесть эмблем с тиграми.

– Ты – гений! – шепотом воскликнул я. – Как ты догадался?!

– Ну, Тони поглядывал так… с завистью, я и решил, что малькам понравится.

На рукавах наших камуфляжек остались эмблемы армии «Прыгающий тигр», и почему-то никто не торопился их сдирать. А эмблем сделали пятьдесят, и Гвидо, как начальник штаба, хранил запас у себя.

Наши героические котята за весь день ни разу не заныли, не попросили есть, не пакостничали, не злорадствовали, иногда просили разрешения хлебнуть воды из фляжки – и обычно его получали. Их обязательно надо наградить.

Я поднялся на ноги: сначала мы проведем торжественную церемонию, а потом искупаемся и пообедаем.

– Подъем! – скомандовал я.

– Чего еще? – устало потянул Алекс.

– Подъем, – повторил я командным тоном.

Все поднялись.

– Котята, построиться в одну шеренгу.

Удивленные котята сделали, что им было велено.

– За стойкость и мужество, проявленное в борьбе с оврагами, реками, болотами, голодом, жаждой, усталостью страхом, наши котята переименовываются в тигрят. И в знак этого повышения получают эмблемы «Прыгающего тигра».

Мои друзья успели сориентироваться и организовали туш, овацию и крики «Ура!». Тигрята тоже радостно попрыгали.

Я раздал эмблемы и пожал горячие замурзанные ладошки. Луиджи смотрел исподлобья, но руку мне протянул. Нет, мальчик, прощать тебя просто так я не собираюсь: тебе придется набраться храбрости, никуда не денешься.

Потом Вито и Романо поспорили, кому первому я должен прилепить эмблему.

– Ну вот, – недовольно потянул я, – опять мелочитесь. Какая разница?