Мой нежный варвар - Джудит Френч

Глаза Кайана сузились.

— Я его отец… единственный отец, которого он знает. Вначале я не хотел тебе об этом рассказывать. Я боялся, что ты выдашь его Птолемею.

— А потом почему не сказал?

— Я ждал подходящего момента.

— Вал не знает об этом?

— Нет, и никогда не узнает, если только мне удастся скрыть это от него. Он принц Двух Царств. Разве этого недостаточно?

— Кто-то мог бы сказать, что этого более чем достаточно, — ответила она.

— Ты сможешь заменить ему мать?

— Я люблю как Вала, так и Юрия. Я сочту за честь быть для них матерью.

— Хорошо, с этим решили. — Он поцеловал ее в макушку. — Я думал, ты рассердишься на меня за то, что я не сказал тебе раньше.

— Нет, ты решил правильно, — ответила она. — Я сначала полюбила его. Птолемей не заслуживает такого сына.

Они сошли вниз, и Роксана ушла к себе, чтобы искупаться и переодеться к завтраку. Она отослала служанку, которая пришла, чтобы помочь ей, и сама заплела волосы в густую косу. Когда они приехали в Газу, она выкрасила волосы в черный цвет. Если бы Птолемей увидел ее, то сразу узнал бы, но она не хотела помогать ему в этом. Сейчас на поверхности полированного бронзового диска отражалось лицо замужней женщины. Так много произошло с тех пор, как она покинула Александрию! Она задумалась.

Она попыталась вспомнить Вала таким, каким видела его в последний раз. Был ли он похож на Птолемея? Если да, то почему она этого не замечала? Солдаты чуть не убили их. Что бы Птолемей стал делать, если бы узнал, что своими преследованиями ставит под угрозу жизнь собственного сына?

И, знай он правду, что он, царь, у которого не было наследника, стал бы делать, чтобы вернуть Вала?

Кайан приказал слугам подать завтрак в сад. Когда Роксана и Кайан остались наедине, он взял ее за руки, прижал к себе и поцеловал. Она в ответ крепко обняла его. Она посмотрела на свое обручальное кольцо и спросила:

— Ты сплел его из своих волос?

— Да. Это не первое кольцо, которое я сделал для тебя. Помнишь, когда мы жили в лагере у водопада, много лет назад?

— Да, помню. Мне было четырнадцать лет, и ты сделал мне кольцо из конского волоса.

— А что ты с ним сделала?

— Я спрятала его в тайнике в каменной стене за большими конюшнями западного дворца. Оно, должно быть, там и лежит.

— Мы пойдем туда и посмотрим.

— Обещаешь?

— Да, обещаю! — Он рассмеялся. — И обещал еще кое-что. Помнишь, я говорил, что привез тебе с рынка подарок?

— Если я забыла об этом, то у меня есть на то причины, — насмешливо ответила она. — Не каждый день женщине доводится становиться женой принца.

— Смейся, смейся. — Он хлопнул в ладоши, и в сад вошла служанка со свертком.

Роксана не открывала свертка, пока они не остались одни.

— Что это? — спросила она, увидев изумрудные шелка. — Ты что, хочешь, чтобы я это надела?

— Да! — Он улыбнулся. — Помнишь, как ты танцевала для Александра и его гостей?

— Да, но… я не понимаю.

— Солдаты Птолемея подняли на ноги всех от Газы до Персии. Здесь опасно передвигаться маленькими группами, а всадники привлекут слишком много внимания. Мы переоденемся танцорами и музыкантами, которые хотят примкнуть к каравану какого-нибудь купца. Некоторые из моих людей умеют хорошо играть, а Тиз ловко наяривает на шести винных кубках одновременно.

— Ты хочешь нарядить меня танцовщицей? Чтобы я танцевала для толпы зевак?

— А у тебя есть предложения получше? Иногда самым лучшим укрытием является пребывание у всех на виду. — Он улыбнулся. — Будь умницей, Роксана! Я бы сам оделся в этот костюм, но ты привлечешь больше народу.

На следующий день Роксана и Кайан тайком вышли из задних ворот купеческого дома, облаченные в те же одеяния, в которых входили в Газу. На улице кожевенников они встретились с Тизом, Юрием и Валом в пивной под названием «Баранья голова». С какой бы радостью Роксана обняла мальчиков, но Кайан сказал, что благоразумнее притвориться, что они незнакомы.

Кайан велел принести большую чашу пива и намеренно пролил его себе на тунику. Лицо Роксаны было закрыто, а волосы спрятаны под грязной грубой тканью. Они шли босиком. Вал, переодетый слугой, вел осла, на котором ехал Тиз. Осел был так мал, что ноги воина волочились по земле. Тиз прикрыл глаза тканью, чтобы казаться слепым. Юрий, с закрытым лицом и в девичьей юбке, шел с Роксаной и Кайаном. Со стороны их можно было принять за семью, возвращающуюся домой из гостей.

Чтобы войти в город или покинуть его, надо было отдать медную монету или же расплатиться товаром. Вооруженные охранники взимали пошлину с каждого путника, а в последние две недели к ним добавились египтяне из армии Птолемея, которые осматривали каждого проходящего и задавали вопросы тем, кто вызывал их подозрение. Когда Роксана, Кайан и их «дочь» приблизились к выходу, двое солдат вытолкнули из толпы человека с плотницкими инструментами и обыскали его. Египтяне кричали на него и спрашивали что-то, но задержанный молчал. Один из солдат ударом свалил его на землю, произнося ругательства по-гречески. Задержанный не отвечал, а только показывал на свой рот.

Сердце Роксаны сжалось от боли, когда она узнала Бамана. Она знала, что он не осмеливается заговорить, чтобы акцент не выдал его. Она искренне любила Бамана и опасалась за его жизнь, он был любимцем Юрия. Молча, чтобы не привлекать внимания, она сжала руку Юрия, надеясь, что мальчик не станет паниковать и не выдаст остальных.

Ее опасения оказались излишними. Вместо того чтобы плакать или тревожиться, Юрий бухнулся прямо посередине многолюдной улицы и принялся извлекать несуществующую занозу из грязной ступни. Кайан оперся на палку, пробормотал что-то о том, что честных селян заставляют ждать, и на его лице отразилась скука.

К воротам подъехала колесница, запряженная лошадью, из нее вышел греческий военачальник и подошел к воинам, чтобы узнать, в чем дело. Баман поднялся на ноги и снова молча показал на свой рот.

— Этот парень немой, олухи! — рассердился военачальник. — Это плотник, а не варвар. Пусть идет!

— Следующий! — прокричал стражник. — Давайте пошевеливайтесь. Вы что, весь день тут решили простоять?

Роксана, затаив дыхание, вышла вперед со своими спутниками. Кайан заплатил пошлину одним тощим голубем. Вслед за Кайаном, Роксаной и Юрием шел горшечник, после него ехал на осле слепой со своим слугой.

Тиз прекрасно вошел в роль, долго шарил в поисках медного гроша, стараясь потянуть время, чтобы Кайан и Роксана успели отойти как можно дальше от городских ворот и египетских воинов. Он долго ругался, ударил Вала, громко взывал к Всевышнему, потом изрыгал проклятия и наконец нашел монету в складках своего грязного тюрбана.