Ошибка - Эль Кеннеди

И стоит ли ее винить за это? Дин говорил мне, что пару раз наталкивался на Рамону в баре, но я не видел ее с прошлого семестра. И честно говоря, у меня нет желания это менять.

– Наверное, она хочет встретиться, – вздыхает Грейс и переключает телефон в режим вибрации.

Ее голова уже почти опускается на мою грудь, когда матрас начинает дрожать от громкого вибрирования.

– О-о, ну ладно, поставлю на беззвучный.

Она снова садится, хватает телефон и тут же застывает.

– Что случилось? – Я пытаюсь заглянуть в телефон.

Она поворачивает его так, чтобы мне бы виден экран. На нем высвечивается лишь одно слово: «SОS». Отправленное – ну кем же еще? – Рамоной.

Пусть меня посчитают циничным ублюдком, но это уже попахивает манипуляциями. Грейс не отвечала на звонки, и Рамона решила заставить ее ответить.

– Я должна перезвонить ей.

Я подавляю вздох:

– Детка, она просто пытается напугать тебя, чтобы ты позвонила…

– Нет. – На лице Грейс отражается тревога. – Мы не злоупотребляем этим словом. Никогда. За все годы нашей дружбы, мы отправляли его друг другу дважды. Я – когда как-то в Бостоне мне показалось, что меня преследует какой-то извращенец, а она – когда в двенадцатом классе вырубилась на вечеринке и, очнувшись, не знала, где находится. Логан, это действительно что-то серьезное.

Хотел бы я поспорить, но она уже соскочила с кровати и набирает номер Рамоны.

* * *

Я очень напугана. Ладони вспотели, сердце бешено колотится, легкие горят. Но, наверное, так и нужно реагировать, когда узнаешь, что твою подругу удерживает против ее воли компания подонков. Когда ей приходится спрятаться в ванной комнате, потому что вышеупомянутые подонки попытались забрать у нее телефон, услышав, что она хочет уйти.

Сидя на пассажирском сиденье пикапа Логана, я нервно барабаню пальцами по коленям. Мне хочется попросить его ехать быстрее, но он и так уже гонит во всю мочь. И беспрестанно выкрикивает вопросы, на которые у меня нет, черт побери, ответов, потому что пять минут назад Рамона оборвала разговор и больше не отвечает на звонки.

– Какие хоккеисты? – в третий раз за десять минут допытывается Логан. – Они из Брайара?

– В последний раз повторяю: я не знаю. Я уже пересказала тебе весь наш разговор, Логан, так что хватит донимать меня.

– Прости, – бормочет он.

Мы оба на взводе. Оба не знаем, что ждет нас в мотеле, и пока наша машина несется в сторону Гастингса, разговор с Рамоной жужжит у меня в голове, словно рой пчел.

«Я думала, будет еще народ, но здесь только хоккеисты. И они не позволяют мне уйти, Грейси! Они обещали отвезти меня домой, а теперь говорят, что мне лучше переночевать в их комнате, а я не хочу, у меня даже нет с собой сумочки! Только телефон! У меня нет денег на такси, и никто не приедет за мной… и…»

На этом месте она начала плакать, и от страха у меня скрутило желудок. Я знаю Рамону очень давно. И знаю разницу между ее крокодиловыми слезами и настоящими. Знаю, когда она только изображает панику, а когда охвачена ужасом. Знаю, как звучит ее голос, когда она спокойна, а когда напугана до смерти.

И прямо сейчас она напугана до смерти.

Поездка в город оказывается очень напряженной. У меня так свело все мышцы, что когда мы подъезжаем к мотелю, мое тело болит на самом деле. Кирпичное здание в форме буквы «Г» расположено в пригороде Гастингса, и хотя ему далеко до симпатичной гостиницы на Мэйн-стрит, все же это и не дешевая дыра.

Логан въезжает на стоянку, и его голубые глаза тут же темнеют. Я прослеживаю за его взглядом и замечаю припаркованный у тротуара блестящий красный автобус.

– Это автобус Сент-Энтони, – отрывисто произносит он. – Завтра у них игра с «Бостон Колледж», поэтому логично, что они решили переночевать здесь.

– Погоди-ка, это та команда, с которой вы сегодня играли?

Он кивает:

– Они козлы, каждый из них, включая тренерский штаб.

Моя тревога только усиливается. Мне уже доводилось слышать, как Логан поносит своих противников, но всегда с долей уважения. Взять хотя бы соперничество с Гарвардом – Логан будет брюзжать, конечно, но вы никогда не услышите от него, что игроки Гарварда халтурщики, как не будет он и нападать на них так, как только что на парней из Сент-Энтони.

– Они действительно такие ужасные? – спрашиваю я.

Логан глушит мотор и отстегивает ремень безопасности.

– Их предыдущего капитана отстранили на весь прошлый сезон, потому что он сломал руку хоккеисту Брайара. У нашего игрока даже не было шайбы, когда Бракстон в него влетел. Их новый капитан – наглец и говнюк из Коннектикута, и сегодня, каждый раз проезжая мимо нашей скамьи, он плевал в нашу строну. Хамский кусок дерьма.

Мы выскакиваем из пикапа и шагаем прямиком к комнате номер тридцать три – эту деталь мне все же удалось выпытать у Рамоны, пробившись сквозь ее рыдания. Логан берет меня за руку и, желая защитить, заставляет держаться за своей спиной.

– Позволь мне самому все уладить, – велит он.

Его убийственный взгляд слишком пугает, чтобы спорить.

Он стучит кулаком в дверь так сильно, что дрожит дверная коробка. Из комнаты доносится громкая музыка, а вместе с ней – истерический мужской смех, от которого кровь стынет в жилах. Похоже, у них там бурная вечеринка.

Через мгновение на пороге появляется высокий парень с темными волосами и бородкой клинышком. Один взгляд на куртку Логана с логотипом Брайара – и его губы изгибаются в улыбке:

– Какого хрена тебе надо?

– Я приехал за Рамоной! – рявкает Логан.

Из двери гремит рэп, от низких басов вибрирует пол под моими кроссовками. Я выглядываю из-за широкой спины Логана, пытаясь увидеть, что происходит в комнате. Но все, что могу разобрать, – это стена из больших, накачанных тел. Их четверо или пятеро. Живот сводит от ужаса. О боже. Где же Рамона? И с чего она, черт побери, взяла, что отправиться к ним на вечеринку, да еще и одной, – это хорошая идея?

– Вали домой, – ухмыляется хоккеист из Сент-Энтони. – Она только что приехала сюда. Ее не нужно забирать.

Челюсть Логана каменеет:

– Убирайся с дороги, Кесвик.

Музыка резко обрывается, и в комнате воцаряется тишина, которую прерывают зловещие тяжелые шаги товарища Кесвика, который встает с ним рядом.

Светловолосый гигант с голубыми, как лед, глазами насмешливо улыбается Логану:

– О-о-о, как мило. Решил наведаться к нам на афтепати, Логан? А, ну да, я понял. Ты захотел попробовать, что значит быть чемпионом, а?

Логан смеется, но в его смехе нет юмора.