Трудно быть солнцем - Антон Леонтьев

Молодой Святогорский надменно взглянул на него и спросил:

– Это что, официальный допрос, господин следователь?

– Можете считать, что да, – ответил Арсений Поликарпович.

Князь усмехнулся. Однако его улыбка была вымученной и жалкой. Руки, которые покоились на коленях, вдруг задрожали. Мне стало его жалко. Но я отмела всякую мысль о жалости, когда подумала, что он, вероятнее всего, и есть убийца бедной резвой девочки Настеньки. Он лишил ее жизни!

– Я провел эту ночь у постели своей супруги, которая родила мне сына, – сказал князь. – Вы удовлетворены?

Арсений Поликарпович покачал головой:

– Могу ли я побеседовать с ее светлостью княгиней?

– Разумеется, нет, – злобно ответил, вставая, Святогорский. – Моя жена находится в тяжелом состоянии, она не намерена беседовать с вами, господин следователь. В чем вы, собственно, меня подозреваете?

– В том, ваша светлость, – таким же тоном ответил Арсений Поликарпович, – что вы имеете самое непосредственное отношение к исчезновению и, возможно, смерти Анастасии Никифоровны Поляковой. У меня есть свидетельские показания, согласно которым вы, князь, сегодня ночью переносили чье-то мертвое тело, тело женщины, в ваш фамильный склеп. Скажите, князь, это так?

Святогорский страшно побледнел, его глаза зажглись паническим ужасом. Он боялся, он был виновен!

– Я не понимаю, о чем это вы, господин следователь, – сказал он хриплым голосом, стараясь не смотреть в глаза. – Если у вас имеется свидетель, то скажите, кто это! Все, о чем вы говорите, ложь и ничего кроме лжи! Я… Я не причастен к тому, о чем вы ведете речь! Я не причастен, запомните, не причастен к смерти Анастасии Никифоровны!

Он бросил нас и скрылся, убежав во дворец. Арсений Поликарпович сказал:

– Он явно скрывает что-то, и в самое ближайшее время, дорогая Елена Карловна, я сумею выяснить, что же именно. Я телеграфирую в Петроград и запрошу министра, что мне делать. Я потребую полномочий на проведение обыска в усыпальнице и во дворце.

– Вы думаете, Арсений Поликарпович, что вам разрешат? – спросила я медленно. – Мне кажется, Святогорский слишком значительная фигура…

Уссольцев пожал плечами:

– О да, вы правы. Он – аристократ, потомственный дворянин, один из столпов общества. Но это не позволяет ему безнаказанно убивать девушек и творить бесчинства. Я знаю, что добиться права на обыск будет крайне сложно. А без него я связан по рукам и ногам. Я немедленно отдам приказ, чтобы на кладбище неподалеку от склепа Святогорских постоянно дежурил полицейский, он будет наблюдать за тем, чтобы никто не перепрятал тело, находящееся в склепе. Рано или поздно мне удастся убедить министра, что вскрыть усыпальницу необходимо! Я попробую поговорить с Адрианом Ируповым, он явно заинтересуется этими новостями и поможет мне добиться права на обыск.

В словах Арсения Поликарповича слышалось столько уверенности и пыла, что я поверила ему – он добьется своего. Я была горда тем, что любимый мной человек находится благодаря моей информации на верном пути. Итак, Святогорские… Изнеженные, утонченные дворяне, в роду которых встречались сумасшедшие… И вот сумасшествие вновь дало о себе знать! Что поделать! Но нельзя позволять молодому князю продолжать совершать убийства.

Я не знала, что пройдет всего несколько дней, и ситуация кардинально изменится. Я не чувствовала того, что приближается самая страшная пора в моей жизни. Я была упоена тем, что мы с Арсением напали на верный след. Мы не подозревали, что убийца, зная о том, что мы готовы его схватить, намеревается нанести роковой удар. Какой же наивной дурочкой была я тогда!

Стоило мне всего лишь задуматься – и Арсений Поликарпович, человек, которого я более всего любила в жизни, не стал бы жертвой убийства. Да, да, убийства, а не несчастного случая, как все уверены…»

Юлия перевернула последнюю страницу дневника. Слова, полные трагизма и интриги, обрывались на многоточии. Итак, она прочитала очередную часть дневника. Что это дало ей? Виктория Карловна была права – они обладают бесценной информацией!

Приближался вечер, однако Юля решила перечитать записки Елены Карловны еще раз. Она практически закончила перечитывать их, когда в особнячке появилась Виктория Карловна. Увидев свою постоялицу с тетрадью в руке, она сказала:

– Ну что, вы, как я вижу, никак не можете оторваться от этого источника информации?

– Вы абсолютно правы, Виктория Карловна, – сказала Крестинина. – То, что Почепцов скрывал от нас, сенсационно. Значит, убийцей является все же молодой князь…

– Не спешите с выводами, – ответила директриса. – Моя бабка сама не уверена в том, что молодой Феликс – тот самый Садовник. Но, я думаю, она испытывала некую тайную симпатию к князю, поэтому и не хотела даже допускать мысль о его причастности к преступлениям. Я, к сожалению или к счастью, не так сентиментальна, деточка. Я, как и вы, почему-то склонна думать, что ответ очевиден – именно молодой Святогорский и есть тот самый убийца. Посудите сами, кто еще?

– Но, – возразила Юлия, – но Елена Карловна уверена – у Садовника должен был остаться след укуса на ладони, у князя же его не было!

Директриса покачала головой:

– Не знаю, как к этому и относиться. Моя бабка могла и напутать, ее укус мог оказаться не таким уж сильным. Но вы безусловно правы – нам нужна третья часть дневника. И все упирается в вопрос – где мы ее возьмем, Юленька! Она вряд ли у Почепцова, но где тогда? Каким образом мы раскроем все эти тайны?

Юлия задумалась. Им действительно необходима третья часть записей Елены Карловны. Директриса тем временем продолжала:

– Вспомните, когда я показывала вам кладбище, мы застали Почепцова на пути к склепу Святогорских. Он явно хотел убедиться, находится ли там тело Настеньки или нет. И еще, деточка… Меня мучает вопрос: отчего Садовник, до той поры всегда оставлявший свои жертвы на месте преступления, убрал тело Настеньки? Это так на него не похоже…

– Но ведь и тело моей прабабки Анны было найдено под землей, она числилась пропавшей, хотя никто не сомневался, что Садовник убил ее, – сказала Юлия. – Что мы будем делать, Виктория Карловна?

Директриса вздохнула:

– Я думаю, нет, я более чем уверена, что мы не имеем права утаивать эту информацию от следственных органов. Я бы, конечно, предложила самим отправиться в склеп и проверить, находится там тело Настеньки или нет… Но у нас нет права – и даже нет ключа. А просто так его не добудешь, это вам не дом Почепцова! Ключ находится у князя Александра Святогорского!

– Но ведь тело могли и перепрятать, – сказала Юлия. – Прошло столько лет… Если Святогорские тогда, в 1916 году, знали, что Арсению Поликарповичу и вашей бабке все известно, они наверняка были вынуждены заметать следы…

Директриса ответила:

– О да, все возможно, но мне почему-то кажется, что тело Настеньки, попавшее в склеп, так его и не покидало. У Святогорских не было для этого и возможности, и времени. Смотрите, деточка, – Арсений Поликарпович приказал установить слежку за склепом, затем, всего лишь через несколько месяцев, ближе к концу года, после самоубийства молодого Феликса, отец-старик вместе с Аделаидой и крошкой-внуком тайно бежал из Староникольска. И, скорее всего, к тому времени земля горела у него под ногами, ему было не до тела бедной Настеньки, которая покоилась в склепе. Ведь мне известно – ордер на обыск склепа и дворца Арсений Уссольцев так и не получил. Министр отказал ему по личному требованию царя, который заявил, что Святогорского необходимо оставить в покое.