Боярский сын IV – Офицер Империи - Никита Гримм

это не одобрял и ни раз об этом говорил, но поделать больше ничего не мог — при нем лично Елизавета себе такого не позволяла…

— Как ты? — Спросил дед внука, опускаясь на лавку по соседству.

— Плохо… Маму расстроил… Опять. — Глаза мальчика снова наполнились слезами.

— Ну, полно тебе, мы все мам расстраивает, мы же мужчины. — Улыбнулся Аристарх, приобняв внука за плечи, — Я тебе по секрету кое-что расскажу, только ты никому, слово?

Мальчик тут же утвердительно кивнул.

— Однажды я так сильно расстроил маму, что она плакала полночи из-за меня. Я только гораздо позже понял, почему она так сильно расстроилась. А я тогда так сильно на нее обиделся, что сбежал из дома. Она меня вместе с отцом тогда весь день по поселку искала. А потом еще от отца получил ремня за побег свой…

— Но ты не расстраивал маму, как я. — Всхлипнул Матвей.

— Матвей, взрослые очень часто хотят, чтобы их дети добились того, чего они сами не смогли добиться… Это называют «реализовать свои несбывшиеся мечты в детях»…

— Что значит «реализовать»?

— Ну, это значит сделать так, чтобы они сбылись.

— Но мои мечты не такие как у мамы. — Выражение лица мальчишки стало взрослым не по годам.

— Верно. — Согласно кивнул Аристарх, — просто она сама этого не понимает пока. Но поймёт, просто дай ей время.

Мальчик пару минут сидел молча, шмыгая носом и стараясь успокоиться. Аристарх ему не мешал. Просто сидел рядом.

— Иногда я думаю, что она меня не любит. — Выдал мальчик после долгого молчания.

— Почему ты так думаешь? — Откровенно удивился Волков — старший.

— Не знаю… — Пожал плечами мальчик, — Просто так чувствую…

— Не волнуйся, она очень сильно тебя любит. Просто не знает, как об этом сказать…

— Сказать это можно просто — словами через рот. — К мальчику вернулось серьезное выражение лица.

Аристарх на это только весело рассмеялся. Иногда Матвей выдавал такие фразы, что могли заткнуть за пояс даже взрослого, умудренного житейским опытом старика.

— Тут ты полностью прав, Матвей, иногда мне кажется, что ты взрослый не по годам… Ладно, там Марфа Петровна уже пирожки достала из печи, пойдем-ка, чайку с пирогами навернём! — Аристарх поднялся с лавки.

— С вишней⁈ — Тут же загорелся мальчик.

— И с вишней, и с яблоками, и с капустой. — Улыбнулся глава рода Волковых, — Пошли, богатырь, а то я сам все съем.

Матвей с готовностью поднялся со своего места…

* * *

— Теперь ты знаешь, что тебя ждет, смертный. Ты все также согласен на эту жертву? — Белобог закончил свой короткий рассказ для Аристарха Прохоровича.

Аристарх снова посмотрел на спину Матвея, который продолжал противостоять златоглазому демону.

— Согласен, Владыка. — Кивнул граф Волков.

Он не колебался. Не раздумывал. Решение он принял сразу же, как только ему предложили пойти на жертву ради внука. Ради рода… Он просто старался запомнить… Хотел побыть рядом еще немного… Еще раз увидеть того мальчика, которого он вел за руку на кухню выпить кружку чая и сесть парочку пирожков с вишней… Как же давно это было… И почему он вспомнил именно этот момент…

— Так тому и быть. — Кивнул Белобог, поднимая руки, между которыми вспыхнула золотисто — изумрудная сфера размером с футбольный мяч, — Я принимаю твою жертву. И благословляю на новую жизнь. Пусть твоё перерождение будет легким и быстрым, Аристарх сын Прохора.

Сфера распустилась на ленты и окутала все призрачное тело Волкова — старшего. Последняя лента легла на глаза графа, полностью сокрыв его от мира. Покров лент начал пульсировать, постепенно ускоряясь, пока вспышки не слились в единый поток золотого и изумрудного света, после чего ленты рассыпались такими же искрами, оставив лишь крохотное ядро размером с зерно, испускающие волны энергий.

— Твоя жертва принята. — Кивнул Чернобог, бережно принимая в свою ладонь крохотное зерно, — Она поможет твоему названному родичу.

Чернобог кивнул Белобогу, тот зеркально повторил жест божественного брата — близнеца и исчез в потоке света. Чернобог повернулся к Боярскому:

— Пойдем, князь, пора развоплотить одну тварь… Или, как ты тогда сказал? Надрать ублюдку задницу?

Боярский расплылся в довольной улыбке.

* * *

РИ, Санкт-Петербург, набережная Обводного канала, дом 76, литера В, медицинский лазарет императорского двора , в тоже время

Медсестра услышала срабатывание аварийного датчика за спиной. Быстро обернувшись, она увидела, что в двадцать седьмой палате у пациента остановилось сердце.

Кинув взгляд на таблицу, в которой напротив номеров палат были указаны фамилии и инициалы пациентов, она схватила трубку телефона и набрала номер ординаторской, расположенной этажом ниже.

— Граф Волков Аристарх Прохорович, остановка сердца, время…

Закончив доклад она тут же сорвалась со своего места и побежала в двадцать седьмую палату.

Залетев словно метеор, девушка тут же скинула одеяло с пациента, расстегнула больничную пижаму и начала массаж сердца. Спустя еще минуту, как примчалась девушка, в палату влетела вся дневная дежурная смена, состоящая из пяти врачей во главе с заведующим лазаретом, Виктором Валентиновичем Балошиным. Врачи тут же ринулись к Волкову.

— Время? — Тут же задал вопрос Балошин, стоило девушке остановиться и сделать два шага от койки пациента, поменявшись с одним из врачей.

— Восемьдесят две секунды. — Тут же ответила она.

— Принял, бегом за адреналином! — Скомандовал завотделением, и медсестру сдуло ветром из палаты.

— Схема три, второй вариант, начинает Копылов, работаем! — Скомандовал Виктор Валентинович.

Один из врачей уже наложил мешок Амбу — маску для сердечно-легочной реанимации, второй начал массаж сердца, а третий, единственный обладатель крупных очков в роговой оправе, уже формировал импульс жизни. Стоило аркану окончательно оформиться, целитель тут же погрузил его в грудь графа. Датчики выдали три удара сердца, и снова поползла ровная линия. Второй и третий врачи также выдали по импульсу — результат повторился. Балошин скрипнул зубами и, сформировав свой аркан, погрузил его в грудную клетку пациента. Сердце Волкова выдало четыре удара, и снова по палате пополз противный писк, сопровождающий ровную линию пульса…

— Второй круг! — Скомандовал Балошин, и врачи начали повторять всю процедуру. Сердце графа Волкова выдавало несколько ударов на каждый импульс и снова останавливалось. Балошин искренне не понимал, почему так происходит, но продолжал реанимационные мероприятия…

— Третий круг! — Снова скомандовал Виктор Валентинович.

К