Логово врага - Денис Юрин

– Что не только я, выходит, чрезмерной брезгливостью страдаю? – со злорадством и ехидством прошептала находившаяся чуть позади моррона Ринва, едва втиснувшая талию в узковатый наряд и теперь упорно воюющая с необычайно глубоким и просторным вырезом для ее не столь выдающихся прелестей, как были у отправившейся на войну вампирши.

– Тебе б туда пару яблочек подложить иль еще чего помягче, – не стал отвечать на каверзный вопрос Аламез, а предпочел «ударить» острячка в юбке по наверняка болезненному для нее месту; туда, где самолюбие спутницы было бы точно ущемлено и растоптано. – Ну, ничего страшного! Ветоши старой, вон, пакли промасленной, в округе полно. Уверен, ты живо найдешь, чем фигурку под декольте подогнать. А так на люди показываться нельзя, такое ощущение, что ты…

– Заткнись! Ни слова больше! – грозно прошипела на ухо моррону Ринва и прервала тем самым его только-только начавшееся рассуждение вслух на весьма пикантную и в то же время оскорбительную для нее тему.

Аламез лишь пожал плечами, покорно замолчал и продолжил упорную борьбу с тесемками второго мешка, затянутыми на тугие узлы и никак не желающими развязываться. Пока его пальцы терзали узелки, Дарк краем глаза приметил, что разведчица частично вняла его совету. Нет, конечно, в ворохе гниющего хлама она копаться не стала, но быстро нашла, чем заполнить комично болтавшуюся и отвисавшую ткань в области чересчур просторного выреза. По счастливой случайности на дне доставшегося ей дамского мешка девушка нашла две чистых сорочки. Ни на секунду не задумавшись, она тут же принялась рвать их на лоскуты, которыми и заполняла позорную пустоту на самом видном и привлекающем взоры мужчин месте своего платья.

Тесемки наконец-то поддались, но с трудом добытая победа над ними Аламеза не обрадовала. Внутри мешка находилось скомканное платье длиннорукого и очень худощавого коротышки. Штаны низкорослого вампира едва доходили моррону до колен, а в узкую, короткую куртку Дарку так и не удалось втиснуться, несмотря на то что ее рукава были гораздо длиннее рук Аламеза.

«Нет, точно, герцог Мартел решил от молодняка бракованного избавиться. Как-то расслабились в последние годы старшие шеварийские вампиры, как-то не уследили, таких жутких уродцев в кровопийц наобращали, что самим теперь за своих детенышей стыдно, – подумал моррон, беря в руки последний, третий, мешок. – Да, кровососы допустили ошибку, точнее, много уродливых, нежизнеспособных ошибок. Что может быть хуже вампира – длиннорукого недомерка? Только кровопийца с огромным бюстом и узкой-преузкой талией! Смотрится, конечно, такая барышня весьма заманчиво и соблазнительно, но воин из нее никакой! Огромные округлости, что верхние, что нижние, и их «носительницу» в бою изматывают и скорость движений в разы снижают. Ну, а узость кости и неразвитость мышц поясницы затрудняют ношение доспехов и делают тело недостаточно проворным да гибким для прыжков и акробатических трюков. Такие вампиры ни на что не годятся, им против людей воевать, и то туго придется, не говоря уже о схватке с вампирами других кланов. Нет, их обращение точно было ошибкой! Но война что тряпка, которой смахивают грязь со стола, она быстро расставляет все по своим местам и списывает в расход все просчеты, нелепости и живые ошибки!»

Вопреки худшим ожиданиям, третий трофей не разочаровал Аламеза, разве что основательно удивил. Вынутый из последнего мешка костюм оказался ему впору, но был весьма нетипичного для шеварийской моды простого покроя и благородного черного цвета. Он во многом напоминал форму офицера имперской гвардии, которую Дарк носил еще в те времена, когда был капитаном кавалерии. Надев его, Аламез ощутил себя на пару сотен лет моложе, и у него возникло странное, необъяснимое чувство – смесь тоски по той давней-предавней поре; ощущения, что он живет чужой жизнью; и незыблемой уверенности, что вот-вот что-то должно произойти, что-то необязательно плохое, но напрямую связанное с прошлым. Сам не зная почему, но моррон воспринял находку костюма как знак, ниспосланный ему свыше. Неспешно облачившись в него, Дарк еще некоторое время стоял, с недоверием оглаживая руками бока и завороженно вглядываясь в каждый сантиметр знакомой, как по цвету, так и на ощупь, материи.

– Может, зеркальце еще поднести? Полюбуешься на себя, красавчик! – насмешливый тон и такой же взгляд Ринвы заставил Аламеза оторваться от затянувшегося осмотра самого себя. – Не пора ли нам прекратить прихорашиваться и дальше отправиться? Мне-то что, мне-то не жалко, но как бы кровопийцы телепорты не перекрыли!

– Ты права, пора дальше идти, – кивнул Дарк, про себя отметив, что Ринва умело заполнила тряпками пустоту между тканью и телом… даже чересчур умело. Уж очень теперь спутница бросалась в глаза, а лишнее внимание им ни к чему. – Может, тебе плащ какой подобрать… прикрыться? – робко предложил моррон, но тут же сам и отверг затею, поскольку она была явно глупой. Во-первых, плащ пришлось бы еще поискать, а во-вторых, Ринва посмотрела на него с такой ненавистью, что лучше было оставить все, как есть. – Хоть, впрочем, не стоит, тебе и так хорошо!

Едва парочка успешно переодевшихся вампирами диверсантов выбралась из укромного закутка на одну из улочек, как Дарк тут же понял, что опасения Ринвы оказались, увы, не напрасными и им действительно стоило поторопиться. Вампиров в округе стало намного меньше, да и те, что попадались им по пути, очень-очень спешили, практически бежали к казарменному бараку. Спешащие кровососы смотрели лишь на дорогу перед собой и не обращали внимания ни на идущую почему-то им навстречу парочку лжесоплеменников, ни на трактир, мимо которого проносились, даже не повернув голов в сторону, откуда ветерок приносил аппетитные запахи жареного мяса, свежих гарниров и приятно будоражащих обоняние специй. Это могло означать лишь одно – сборы отправляющихся на войну отрядов близились к завершению, и припозднившимся шеварийцам приходилось поторопиться, чтобы не опоздать и не провести на полевой гауптвахте первые дни, а может, и недели службы. Такое времяпрепровождение было малоприятно, ведь штрафники обычно без устали рыли походные нужники, а если войска стояли долго на одном месте, то и занимались их чисткой по мере наполнения.

В отличие от быстро проносившихся мимо вампиров, которым страх перед наказанием застилал глаза, Аламез обратил внимание на питейное и трапезное заведение, поскольку уже и не помнил, когда ел в последний раз, и достигавшие его ноздрей запахи просто сводили с ума. Через силу отрешившись от мыслей о еде, моррон мельком заглянул в окошко и окинул полупустой зал беглым взором. Увиденное только подтверждало худшие опасения. Большинство заваленных объедками и загроможденных горами грязной посуды столов были уже пусты, а за теми, где еще продолжалась трапеза, сидела подъедающая объедки прислуга, состоящая, как нетрудно догадаться, из рабов-людей, уже давно потерявших самоуважение и избавившихся от таких мешающих выжить предрассудков, как брезгливость.

Как ни горько было признать, а шансов успеть до закрытия телепортов оставалось не так уж много, поэтому диверсантам пришлось, позабыв об осторожности, перейти с быстрого шага на стремительный бег. Больше всего Дарк боялся, что обслуживающие порталы ученые не останутся сами в этой пещере, а, перенастроив устройство в обратном направлении, сначала перенесутся в другое место, в более значимую часть цитадели, и только затем закроют магический проход. В этом случае они с Ринвой были бессильны что-либо сделать, и им бы пришлось вновь возвращаться в махаканское подземелье, возвращаться с позором… ни с чем, кроме разве что сводящего с ума осознания прискорбного факта, что они окончательно проиграли и все их жертвы да мучения оказались напрасными.