По ту сторону сказки. Околдованные в звериных шкурах - Ольга Назарова

— Дааа, вот так история. — Степан сел на спину Сивки и машинально протянул руку Киру, хотя обычно орал, что пора самому уметь садиться верхом. — А сын-то паршивец, как ни крути. И куда он, интересно, делся?

— Меня тут больше смутило, что он сказочниками интересовался. — Волк покосился на Катерину. — Кот, а что это за колдун Деян? Что-то я такого не слыхал!

— И не мудрено, что не слыхал. Имя он давно поменял. Велимудром стал зваться. Помнишь такого?

— Как же, даже до нас докатилось, как он с южными царствами обошелся, там такая засуха была, пока они его не признали повелителем! Никто с ним управиться не мог, а потом куда-то он делся, поговаривали, что просто ушел. Пешком и один.

— А помнишь когда он ушел? — Баюн был серьезен.

— Это ты у нас всё помнишь, куда уж нам неучам из северных лесов… — усмехнулся Волк.

— Когда у нас сказочники были. — раздался мелодичный голос Жаруси, она вновь из серой голубки стала собой и села на плечо Катерины.

— Точно! Именно! — Кот благосклонно посмотрел на Жарусю. — Ты всегда зришь в корень!

— Так его сказочник прогнал? — удивился Кир.

— Да не прогнал, а просто рассказал сказку. И засуха исчезла, пошли дожди, вернулись родники и вода в пересохших колодцах появилась и реки наполнились. А Велимудр просто ушел. И с тех пор ни слуху ни духу. Но, сдается мне, что мама-то его лучше знает. И он жив. А раз так, надо смотреть в оба. На всякий случай!

Катерина не очень испугалась, она просто была рада, что зеркальце вернула, и немного Всемилу утешила, хоть чуточку. А когда Баюн спросил, о чем её просила бедная женщина, Катерина небрежно пожала плечами и перевела разговор на обсуждение меню обеда.

— Надо уже! Пора ехать в люди, и не мотай головой. Скоро уже весна начнется! А на территории царя Василия сказка про двух Морозов спит, от неё столько земель туманом затянуто!!! А чтобы туда ехать, нам Ратко нужен! Кать, ну всё же решили! — Баюн с хитринкой посматривал на Катерину.

— Я только-только тебе нарядов напридумывала, глаз не отвести, а ты отнекиваешься! — возмутилась Жаруся. Ей страсть как хотелось поразить всех её девочкой, теперь-то можно её не прятать!

— Ладно, как хотите. — Катерина безнадежно махнула рукой. Она было понадеялась, что будут они ездить чащобами и сопровождение не понадобиться. А тут, на тебе! Явились послы от царя Василия, даже не то чтобы с извинениями, а со слезными мольбами и посыпанием головы пеплом! И ведь знал, хитрец, кого присылать! Боярин Радей и воевода Никита Иванович приехали к Дубу в сопровождении отряда дружинников, и ещё издалека начали голосить дуэтом о том, что и не знают как теперь и жить-то, и возвернуться к царю не смогут, казнит, осердившись, ежели не выслушает их девица-сказочница Катеринушка свет ясный!

— Ууу, как поют, заслушаться можно! — Баюн подпер круглую голову лапой, облокотился о подоконник и с наслаждением слушал завывания послов.

— Прогнать? — Волк опять встал, как будто у него в теле костей нет, просто перетек из одного положения тела в другое.

— Жалко. — вздохнул Кот. — Они хорошие мужики, вообще-то.

Хорошие мужики в отдалении завыли что-то ещё более жалостливое и тоскливое. Катерина, наконец, не выдержала и рассмеялась. — Да ладно тебе их мучить, ты же и сам собирался туда.

— Добрая ты душа, Катюша! — ухмыльнулся Волк. — Я вот и сожру за то, что этот их царевич натворил, и даже не подавлюсь.

— Ладно, не зверей, всё равно надо ехать, их граница с соседями как раз сказкой про двух Морозов занята, и в соседнее царство из-за них, точнее из-за тумана там, не проедешь, и люди спят почем зря. — Кот осмотрел Катерину, покачал головой и приказал одеться поторжественнее. — Не мелочись, Жаруся, давай, чтобы смотреть больно было! Волк, закрой рот и в Бранко обернись. Мальчики, за мной с оружием, у нас торжественный выход начинается!

Сам Баюн выступил из Дуба первым, за ним шествовали Степан и Кир, потом Бранко с непроницаемым видом. А уж после телохранителя вышла Катерина. У послов, старательно изображающих покаянный вид, стало странное выражение лиц. Дружинники в отдалении замерли как суслики. Мальчишкам страшно хотелось обернуться, но Бранко грозно прошипел, чтобы они и не смели озираться и смотрели вперед. Боярин Радей не сводя глаз со сказочницы, завел жалостную историю о том, как до их царевича добралась Яга Бабаевна, и что она с царевичем утворила!

— И вот теперь у нас беда-беда, горе горькое! Царевич-то Тимофей это, ну, того… Как бы это…

— Да ты по-русски можешь сказать? — заинтересовался Баюн, забыв, что он изображает непоколебимое безразличие и надменность.

— Чего уж тут… — Никита Иванович хитро покосился на Кота, нагнулся к нему и прошептал на ухо что-то, отчего Баюн дико глянул на послов и вдруг согнулся пополам от приступа хохота.

— Да ладно!!! Во дает бабка! А царь чего? — Кот говорил с трудом, так как от смеха никак отдышаться не мог.

— Царь в ужасе, царица в панике. Двор не знает, куда разбегаться, то ли направо, то ли, наоборот вовсе даже, налево! Один царевич Иван совершенно спокоен. Собственно только он и может сейчас с братцем управляться. Остальные и подходить боятся.

— Да что там случилось, то? Не томите! — Бранко тоже заинтересовался, что же такое могла натворить Яга.

— Рад тебя видеть, телохранитель Бранко! — Никита Иванович чуть заметно ему подмигнул. — Если кратко, то царевич Тимофей у нас сейчас с ветвистыми рогами как у оленя, и что самое поганое, с оленьим хвостом. Он даже выйти из покоев своих не может, рога не дают. Пилили их и рубили их, ничего их не берет! Чуть отросток отпилят, новых два вырастает! И хвост опять же! Он его прятать пытался, так не прячется. Яга ему сказала, что только последний идиот рогатый мог попытаться её обмануть, а раз так, то быть ему оленем, а если за него не пойдет любящая его девица, то и вовсе станет он оленем, настоящим. Сначала копыта на задних ногах будут, тьфу, то есть пока просто на ногах. А потом и на руках возникнут копыта. Заместо пальцев! Так он по десять раз сапоги велит снимать, чтобы ноги проверить. В час! Выходить боится, мечется от ужаса, рогами всё ломает! Только царевич Иван с ним и может справиться. Как-то уговаривает. Сказочница, на тебя одна надежда! В ноги падаем! Ты не гневись, спаси ты царевича нашего, оленя драгоценного!

— Замуж она за него не пойдет! — отрезал Баюн.

— Так какое там! Мы жеж понимаем! Девица-то этого…Того… Любить его должна. Только вот где ж взять такую, чтобы за оленя согласилась? С рогами, а главное, с хвостом! — было видно, что Никиту Ивановича факт наличия хвоста возмущает больше всего, прямо до глубины души! — Короче, придумай ты, девицу такую! Ну, расскажи сказку, а?

— А вы не подумали там, что это только Яга оленя вашего наказала, тьфу, Тимофея. А Катерина-то ему ещё ничего и не сделала. А ну как она решит добавить, да по заслугам? — коварно прищурился Баюн.