Пленники проклятья - Катерина Тумас

— …Мой отец проклял нас, — хмыкнул бог, закончив за меня.

— Когда вы потеряли всех своих богинь, — отрезала я, бросив на собеседника очередной негадующий взгляд. И Фьярин поморщился от моих слов. На его лице проступила и тут же спряталась за отвращением… боль? Да, показалось, именно она.

— Расскажи, какие у тебя варианты произошедшего, — неожиданно спокойно сказал бог. — Я поправлю до верного.

— Ой, ну, конечно, — я всплеснула руками, возвращаясь к образу избалованной, но не стеснительной аристократки. — Выберешь самый удобный для тебя сюжет.

Он хмыкнул и улыбнулся, что подтвердило мою догадку. “Хитрец”, — подумала и постаралась выразить это колким взглядом. Повела плечиком и показно задрала носик, краем глаза следя за его реакцией.

— Смею тебя разочаровать, — сказала я, закидывая удочку, — в обоих случаях ты — зло. Только для разных личностей.

— О, обо мне рассказывают разные истории? — неподдельно восхитился Фьярин. — Не ожидал, что будут расхождения, если тёмные все заодно. А никто не говорит, что я предал всех? Вот вообще всех? Или ещё что посуровей. Может, я был заодно с тварями извне?!

Под конец своей пламенной речи он чуть ли не вспыхнул. Столько негодования в его жестах и словах, что все мои возмущённые на него взгляды меркнут в одночасье.

— Я бы в это не поверила, — сказала мягко, чудом держа себя с руках.

— Пра-авда? — хищно оскалился бог. — И почему же? — В его глазах сверкнул не предвещающий ничего хорошего огонёк. Интересно, есть ли ответ, который его смягчит?

— Ты ведь сын Дэгана. Ты не можешь быть такой мразью, — заметила я спокойно и смело выдержала его взгляд.

На лице Фьярина, сменяя друг друга подобно волнам, проступило целое море эмоций. Но они растворились в одночасье, словно разбились о берег его выдержки. Бог справился с собой, сжав зубы. И сказал, подозреваю, совсем не то, что собирался сразу.

— А чуть-чуть мразью быть могу? — ехидно заметил он. — Насколько, по твоему, может замараться потомок этого… бога? — Последнее слово было сказано так, словно ругнулся.

Откуда столько пренебрежения? Не может же причиной быть один случай на поле боя?

— Ты относишься к нему так из-за проклятия, — спросила я, сделав доверительно полшага ближе, — или причина была и раньше?

— Отец причислил меня к убийцам заочно! — воскликнул Фьярин, инстинктивно отстраняясь. — Просто увидев рядом! Как, ты думаешь, учитывая сей факт, — зашипел он, неожиданно резко наклонившись ко мне, и в этот момент я пожалела, что стою так близко, сама виновата, — могли складываться наши отношения раньше? Души во мне не чаял? — злорадно фыркнул бог.

Отойдя от первого шока из-за резких движений и слов Фьярина, я поняла важную вещь. Он лишь нависал, но открыто агрессии не проявлял. Видно, злится не на меня, а на саму ситуацию. Причём ту, что была давно, а не ту, в которую я вот прямо сейчас поставила его. Хотя точно судить не берусь, но так кажется. Потому я мимоходом порадовалась, что смогла вывести его вопросами на нужную информацию. Пусть попсихует, зато ляпнет больше, чем в здравом уме.

— Рядом с кем? — невозмутимо продолжила я диалог, не поведясь на провокацию, хоть и вздрогнула рефлекторно в первое мгновение, когда он оказался слишком близко. На моём лице при этом отражалась лишь заинтересованность. Не наигранная, потому как мне правда было зверски интересно. Даже не надо изображать, просто выражай свои эмоции — и всё! Но страха показывать нельзя. Надеюсь, мне удалось удержать маску…

— Рядом с… — и он моментально стух. Ещё мгновение назад готов был выпалить это имя, но стоило начать говорить, как запнулся.

— Наэнмиен? — мягко закончила я за бога и проникновенно посмотрела на него. Фьярин поднял взгляд. И меня окатило волной его боли.

Глава 28ая, пугающая

Я видела в глазах бога отголоски тех страшных событий. Точнее, эмоций, которые с ними связаны. Мы как будто начали говорить на подобие мысле-образного языка драконов.

— Я пытался её спасти, — прошептал Фьярин, смешав боль и злобу в своём голосе. — А он решил, что убиваю…

Поджав губы, бог опустил ресницы. Нет, снова переживать такое — врагу не пожелаешь. Я сглотнула и поспешила перевести тему. Хоть как, хоть куда.

— Но… Почему вообще богины были под ударом? — спросила я. — Что делали остальные? Ты спасал её, а тёмные? Где были они?

Кажется, у меня получилось вырвать Фьярина из пучины боли.

— Дыры могли латать только женщины, — ответил он мне. — Мужчины сражались против набежавших захватчиков.

Бог вздохнул и отошёл в сторону. Я тоже немного расслабилась.

— Мама была совсем слаба, — снова заговорил Фьярин, — не смогла помешать тёмным. Она была частично без сознания. А Мириэлис… К ней в разлом, который она закрывала, стали ломиться новые силы. Её выбило. Удержала края залатанными, мир спасла, но её душу схватили извне.

Я охнула и прижала пальцы ко рту.

— Как это возможно?..

— Перенапряглась. Вложила вместо магии в заклинание свою жизнь. Похвально, но вот результат.

Бог стоял ко мне спиной. Плечи опущены, голова наклонена вперёд, руки сцеплены сзади, пальцы сильно сжаты. Переживает.

— Кому отдали силу Наэнмиен? — спросила я Фьярина, уже зная ответ. Но хотелось убедиться.

— Не тебе разве? — горько усмехнулся он, обернувшись ко мне и посмотрев в глаза.

— Ко мне она попала от Роноаса. Но я не уверена…

— Ему, — перебил бог. — Но вернее говорить не магию, а сосуд, резерв. Важен ведь именно он, номинальный объём. Магию можно израсходовать и восстановить, но куда? В сосуд, конечно. Ресурс здесь — он. А чтобы лучше закрепился, сосуд передают сразу полный магии. Но Роудан обманул меня! — неожиданно горячо воскликнул Фьярин. — Когда Мириэлис умерла, отец, пытавшийся её спасти, втащить душу обратно, тоже был в отключке. Тогда всё и произошло. Они приняли решение, а меня просто поставили перед фактом.

В глазах бога горел самый настоящий огонь. Который, мне показалось, сжигал его изнутри.

— Я ненавижу себя за то решение, но что я мог сделать? В отличие от матери, я хоть на ногах стоять остался способен, пусть и с трудом. Но одно нападение любого из тёмных — и я труп. Роудан предложил мне не мешать, — он скривился, — а за это обещал отдать мне силу матери. Мол Роноасу нужен лишь сосуд. У меня был выбор — помешать и погибнуть, или не мешать.

— И нагреться, — сорвалось с языка.

— Ты… — тут же зарычал он и ринулся ко мне, но я сразу спохватилась, зачастив:

— Прости, понимаю, это сложный выбор. Просто назвала вещи своими именами.

Под моим невинным, вовсе не