Исповедь старого молодожена - Олег Батлук

– Мне Толкунова больше нравится… – признался я.

Сема как-то странно посмотрел на меня, повертел в руках пустую чашку, обдумывая, просить ли еще, махнул рукой, встал, попрощался и ушел – не столько в дверь, сколько в новую жизнь. Как потом выяснилось, в то утро Сема вернулся в постель незамеченным, так и не потревожив спящей невесты, которая сладко досыпала последнюю ночь своей незамужней жизни.

Я соврал тогда Семе, отправив его к Толкуновой на веки вечные. Ник Кейв всегда мне нравился больше. Я соврал, о чем до сих пор нисколько не жалею.

Я не люблю свадьбы. Мое настроение на них сразу фатально портится. Некоторые свадьбы депрессивнее некоторых похорон. Я был относительно весел только на одной свадьбе – на своей.

Самые грустные двое на любой свадьбе – это жених с невестой. Тамада – обычно конченный Берия, от его карающих конкурсов не уйдет никто. Тосты матерей – плач Ярославны «на кого ж ты меня покинул(а)», тосты отцов – монолог Карандышева «не доставайся ж ты никому». Так, как на свадьбах, не нажираются больше нигде.

Однажды на свадьбе мы с друзьями украли невесту. Кража была запланирована на 17:00. В 14:00 к нам подошла сама невеста и попросила украсть ее досрочно. Мы посадили девушку в машину и отъехали с ней в соседний двор. По сценарию через полчаса после похищения Сема как главарь нашей банды (кто же еще) должен был позвонить на мобильный телефон жениха. От того требовалось картинно схватиться за сердце и упасть в обморок, ну а потом переговоры, выкуп, воссоединение, танцы, брачная ночь, двое детей.

Через полчаса Сема позвонил жениху. И через тридцать пять минут. И через сорок. Телефон жениха был отключен.

Как будто не зная, что любая женщина на собственной свадьбе – это динамит, готовый прикурить фитиль у первого встречного, Сема зачем-то сообщил невесте о выключенном телефоне ее жениха и предложил, дипломат со слоновьей грацией, раз такое дело, возвращаться в ресторан самостоятельно. Невеста подумала, а может и не думала даже, что вероятнее, и заявила, что ей и здесь, с нами, хорошо. Еще два часа мы квасили с невестой прямо там, на капоте, практически в прямой видимости ресторана с ее свадьбой и гостями. Сема все еще пытался дозвониться до жениха, но безуспешно. Легче было до него дойти, но мой друг благоговел перед формальной стороной любого предприятия, зануда. Невеста уверенно приближалась к той кондиции, в которой она уже не попадала не только на свадьбу, но и на брачную ночь: она даже лежать самостоятельно не могла и постоянно скатывалась с капота.

Наконец Сема догадался сымпровизировать и сделал вид, будто дозвонился жениху. Мы погрузили невесту в свадебный экипаж и за тридцать секунд доставили ее обратно. Минут десять мы кричали внизу, что готовы вернуть невесту (Сема все еще надеялся пройти по сценарию до конца), но к нам никто так и не спустился. Плюнув на драматургию, мы внесли невесту в банкетный зал.

Жених лежал лицом в оливье. В чем-то парнишка добросовестно сыграл свою роль, вот только упал он не в обморок, а в салат. Мы аккуратно поместили невесту рядом, предварительно отодвинув в сторону оливье с головой жениха, чтобы не портить девушке хотя бы прическу.

Они лежали бок о бок тихие и счастливые, посапывая под убаюкивающую ругань родственников с разных сторон, и уже никакой тамада с его конкурсами прямиком из ада не мог нарушить неожиданную идиллию этой свадьбы.

Долгое время Сема был морально неустойчив. Легко падал в объятья. Девушек у Семы было много: он явно выбирал чужую квоту.

И вдруг однажды прямо посреди девушек он женился. Повесил бутсы на гвоздь. Или что там вешают на гвоздь в таких случаях.

С виду Сема оставался все тем же аморальным типом, даже нехороший прищур оптического прицела у него сохранился. Но внутри это был уже стопроцентный домашний попугай. Семиной жене порой хватало одного взгляда в его сторону, чтобы тот заткнулся: так зыркнет, точно тряпку на клетку накинет.

Вокруг никто не мог понять, что это за Овидий, что за метаморфозы. Все терзали Сему неделикатными вопросами:

– Кто надоумил тебя жениться? Кто?

Ответ был известен только одному человеку, помимо самого Семы. Мне.

Потому что в тот момент, когда Сема принял решение жениться, я находился с ним рядом.

Жениться Сему надоумил оператор колл-центра.

Как-то раз, когда мы с другом отдыхали за границей, у Семы заблокировалась кредитная карта его русского банка, и он позвонил в колл-центр. У Семы есть одна милая странность: ругаясь с кем-то по телефону, он делает это в режиме громкой связи, что позволяет ему держать телефон прямо передо собой и орать в него, словно в лицо оппоненту. Поэтому я прекрасно слышал весь его разговор с банком.

– Назовите свое секретное слово, – попросил оператор у Семы.

Сема напрягся. У него, естественно, были за душой секреты, но не в этом банке.

– А что это может быть за слово? – переспросил Сема.

Видимо, он был так озадачен, что передумал ругаться.

– Имя матери, имя жены, имя домашнего животного, имя девушки… – монотонно начал перечислять оператор.

– О! – внезапно осенило Сему. – Точно, имя девушки!

Сема просиял и торжественно сообщил мне, что в момент оформления карты в том банке у него был очередной роман, и в качестве пароля он указал имя своей тогдашней девушки.

– Прекрасно, – сказал оператор металлическим голосом, – назовите имя девушки.

И тут я заметил, как Сема сдувается. То есть натурально – физически становится меньше в размерах.

Его глазки забегали. Сема стоял и ловил ртом воздух, как рыба.

– Блин, не помню, – снова сообщил он мне, уже без тени торжества.

Оператор тоже услышал Семину реплику.

Мы поняли это по тому, как на другом конце что-то щелкнуло, и оператор впервые за весь разговор произнес обычным человечьим голосом, даже с некоторым сочувствием:

– Надежней, конечно, мамино имя указывать…

– Все. На фиг. Нужно жениться, – трагически сказал Сема не то мне, не то оператору, не то нам обоим. А оказалось – самому себе.

Ведь именно в тот момент мой друг Сема и понял это.

Что жена – это надежность всех жизненных паролей.

Женитьба Семы стала событием эпическим. Небеса, конечно, не разверзлись, но в день Семиной свадьбы была гроза. Слегка подразверзлись, так сказать.

В ЗАГСы не следует пускать всех подряд, как мне кажется. Нужны специальные черные списки, как на стадионах для футбольных хулиганов. Эти списки следовало бы вывешивать при входе, рядом с расписанием работы, дабы оградить дворцы бракосочетаний от тех, кто собирается использовать их не по назначению. А таких немало. Одни бегут в брак как на мексиканскую границу, спасаясь от прошлого, другие ритуально хоронят в супружестве разбитое кем-то сердце.